— Нет. Не подписал, — отвечаю спокойным голосом.
Я вру, но не чувствую ни капли стыда за враньё.
— Что? Почему? Ты… плохо старалась?
— За кого ты меня принимаешь, Виталя?
— Позволь тебе напомнить, что стоит на кону! — говорит муж. — Сейчас перешлю тебе фото сына. Может быть, это освежит твою память?
— Может быть, ты выслушаешь меня? Чернову позвонили и сказали, что один из приёмных родителей отправился на тот свет. Богдану пришлось уехать.
— И он не успел подписать договор? Это же дело нескольких минут! — бурно возмущается Виталий, уже не скрывая своей корысти.
— Милый муженёк, ты скрупулёзно изучал договор часа два, прежде чем распечатать и подписать его. Считаешь Богдана глупее себя? Он явно сначала отдаст бумаги юристу на проверку…
— Зачем?
— Убедиться, что ты не исправил ни одну букву, ни одну цифру в его договоре. Ты же ничего не исправлял?
Виталий молчит, но потом выдаёт короткое и решительное «нет», поясняя:
— Я не идиот, не хочу лишаться жирного куска. И я звонил Чернову. Но телефон отключён. Позвоню его партнёру…
Мне неприятно обсуждать эту тему, поэтому я переключаюсь на то, что меня в действительности волнует.
— Виталий, как Макс? С ним всё в порядке?
— В полном, — отрезает Виталий. — Подробности узнаешь позднее. После подписи Чернова. Не знаю, как и что ты будешь делать, но уж постарайся…
Я отключаюсь, даже не прощаясь. Если я для чего и буду стараться, только для того, чтобы Богдан узнал всю правду. Пусть даже он посчитает меня трусливой и слабохарактерной.
Виталий сдерживает своё слово, присылая мне фотографию Макса. Мой сынишка кажется довольным и показывает большим пальцем класс. На заднем плане — здание, на фото попала часть вывески. Мелковато, чтобы узнать название санатория. Но я приближаю фото и обрабатываю его в графическом редакторе. К сожалению, видна лишь часть слова, окончание. Это уже хоть что-то. Я вбиваю в поиск слово «санаторий» и ввожу известную мне часть названия, а поисковик любезно предлагает верный вариант.
Нахожу номер санатория и звоню, чтобы узнать о постояльцах. Сегодня мне сопутствует удача. Я представляюсь мамой Максима, и девушка любезно сообщает, что мальчик вместе с бабушкой отдыхают у них.
— Марина Станиславовна скоро отправится на процедуры. Пригласить её к телефону? — спрашивает работница санатория.
— Нет, спасибо. Я просто не могла дозвониться на мобильный телефон и решила уточнить распорядок дня. Большое вам спасибо!
Я выписываю адрес санатория и номер телефона, потом отправляю это Богдану, подписав текстовым сообщением всё, что хотела сказать ему. Вкратце, в сжатом формате: о больном сердце сына, шантаже мужа и о том, что я собираюсь поехать в этот санаторий, чтобы забрать Максима.
Я сверяюсь с картой. Виталий недалеко увёз моего сына. В принципе, этого следовало ожидать — ведь он успел провернуть это за один день. Кажется, один из владельцев санатория приходится близким знакомым моему мужу.
Хочу забрать сына. Уверена, что стоит сделать этот шаг. Конечно, придётся столкнуться со старой каргой и дать ей отпор. Но ведь я уже сделала это однажды. Я давно не маленькая девочка, боящаяся, что в случае неповиновения её запрут в комнате на неделю или две, с разрешением выходить только по нужде.
Чувствую, как адреналин бурлит в крови. Тень тревоги едва ощутимо задевает сердце. Перед отъездом набираю номер подруги и вкратце рассказываю ей, что узнала, куда муж спрятал Макса.
— Ты поедешь туда прямо сейчас? — уточняет Люба.
— Да, я ушла с работы пораньше и иду на парковку. Если не попаду в пробку, то успею за час до закрытия.
— Может, не стоит горячиться? Потерпи до завтра, я отпрошусь с работы. Поедем вместе, — предлагает Люба.
— Любаш, спасибо тебе за заботу. Но я хочу увидеть сынишку как можно скорее. И мне придётся опять воспользоваться твоим гостеприимством. Можно? Это на пару-тройку дней, — обещаю как можно увереннее. — Потом вернётся Богдан. Я поговорю с ним. И либо он решит этот вопрос в нашу пользу, либо я сниму квартиру. Надолго тебя не стесню.
— Хорошо, поступай, как велит сердце. Сегодня я побуду дома и испеку пиццу. Дети будут рады. Желаю удачной поездки! — напутствует меня Люба. — И Марьян, не сомневайся в Богдане. Это сложно, наверное. Но вам обоим это нужно…
— Спасибо тебе за всё, — благодарю подругу и сбрасываю вызов.
Прежде чем отправиться в санаторий, я заезжаю домой и собираю в пару сумок всё самое необходимое. Тороплюсь, чтобы не застать мужа дома. Перехожу едва ли не на бег. Открываю багажник и склоняюсь над ним, чтобы положить сумки.
Боже, давно пора было это сделать! Просто уйти из семьи и плевать на косые взгляды посторонних.
Я так увлечена своими мыслями о сынишке, по которому безумно скучаю, что не слышу осторожных, вкрадчивых шагов за своей спиной. Но отчётливо чувствую удар по голове крышкой багажника. Затылок пронизывает острая боль, за которой следует темнота.
35. Богдан
Я понял, что забыл телефон, когда было уже поздно. В кутерьме мыслей я не заметил, как провёл в дороге несколько часов. И только немного успокоившись, подумал, что давно не было слышно ни одного звонка.
Ныряю пальцами в карман, но они хватают лишь пустоту. Как я мог забыть телефон? Я забыл его случайно или стараниями своей жены? На прощание она кинулась ко мне навстречу и обняла на мгновение. Я был слишком взбудоражен и хотел как можно скорее покинуть стены дома.
Спешка вышла для меня боком… Возвращаться уже нет смысла. Я потрачу слишком много времени. Придётся действовать так. Чувствую себя, словно без рук. Отсутствие телефона означает лишь то, что в родном городе я проведу сутки, не больше. Планирую вернуться через день. Сделаю, что успею, а потом пусть справляются сами. Может быть, это не очень вежливо с точки зрения морали. Но гораздо хуже были бы фальшивые соболезнования по поводу смерти приёмного отца. Я еду туда только ради крох тёплых чувств к Марии, приёмной матери. Не больше. Присутствие на похоронах для меня — это рутинная, но необходимая обязанность.
По приезду я понимаю, что Мария не рассчитывала меня увидеть. Конечно, она смогла дозвониться до моей жены, но не думала, что я решу появиться. На мгновение сердце сжимается от жалости — Мария выглядит сильно постаревшей и уставшей. Но потом я заставляю себя собраться и принимаю посильное участие в организации похорон. Деньгами, разумеется.
За один день успеваем договориться с агентством ритуальных услуг и с рестораном. Похороны должны состояться через день. Но ещё одни сутки я не выдержу. Меня не покидает ощущение, что я упускаю что-то важное из виду. От этого гложущего ощущения нет спасения. Я понимаю, что должен уехать.
