– Ты когда-нибудь подумывала вернуться в книжный клуб? – Ей показалось, что плечи Зелл напряглись от этого вопроса, но, возможно, дело было в лопате. – Я вступила в него всего несколько месяцев назад, и мне сказали, что ты была членом. Я знаю, они обрадуются, если ты вернешься.
Зелл оперлась на лопату и некоторое время ее изучала.
– Я подумаю. – Она подмигнула. – Раз уж ты спросила.
– Хорошо, – ответила Брайт. – Я могу прислать тебе список названий на осень. Мы определились с книгами только до конца года. Твой имейл ведь есть в справочнике, верно?
Зелл кивнула.
– Есть.
Лежавший на земле пес жалобно заскулил и положил голову на лапы, вид у него стал совсем горестный.
– Пожалуй, нам пора, – сказала Брайт.
– Кейли! – позвала Зелл. – Приведи сюда Кристофера! Его мама собирается уходить!
Брайт задумалась, а собирается ли она на самом деле, но потом поняла, что это не имеет значения. Она уже уходит.
Она пыталась катить коляску Кристофера по корням деревьев, упавшим веткам и грудам сухих листьев в лесу, но заросшая тропинка была слишком опасной. Один незамеченный корень – и коляска опрокинется. К тому же тащить с собой и ребенка, и собаку разом оказалось не так легко. Она остановилась на мгновение, решая, не повернуть ли назад. Она зашла достаточно далеко, чтобы увидеть с поляны убежище. Она слишком близко, чтобы не посмотреть на него, чтобы не проверить, соответствует ли оно тому, что жило в ее памяти. Пусть это дурацкая затея, она не хотела от нее отказываться.
Расстегнув страховочный ремень коляски, она взяла Кристофера на руки – совсем как недавно Кейли. Когда они глубже зашли в лес, она крепко прижала его к себе, а заодно крепко вцепилась в поводок Ригби. Без неловкой коляски она быстро добралась до поляны, пусть Кристофер и тяжело висел у нее на руках. Он не попросился на землю, не протестовал, что его несут. Он вел себя совершенно спокойно и послушно, впитывая тенистую прохладу с каким-то умиротворением, точно они каждый день сюда ходят. Он не задавал десятки вопросов, как бывало, не указывал пальцем на белок и птиц, мимо которых они проходили. Он просто оглядывался, с любопытством сдвинув брови. Она поцеловала его в щеку, и он наградил ее улыбкой. От его дыхания – так близко к ее лицу – пахло печеньем, которое Зелл дала ему перед уходом.
Брайт огляделась по сторонам, пытаясь вспомнить, как выглядело это место раньше, и проверить, не изменилось ли оно. Деревья стали чуть выше, растительность, возможно, плотнее, но в остальном она точно знала, где находится. Она услышала треск ветки, какой-то шорох и сделала шаг назад в том направлении, откуда они пришли. Когда она была маленькой, лес ужасно ее пугал, и теперь, когда она стала взрослой, как будто ничего не изменилось.
Она подумала про Ханну Самнер, пропавшую из соседнего поселка, очень похожего на их. Ее исчезновение совсем недавно обсуждали у бассейна, обмениваясь информацией, почерпнутой из различных новостей и слухов, и матери понижали голос, чтобы не услышали дети. Она подумала о светопреставлении, которое последует, если когда-нибудь пропадет Кристофер. Потерять его было бы для нее концом света, в этом она была уверена как ни в чем другом. Она еще крепче прижала к себе сына, и он в знак протеста заерзал, а потом указал на рощицу впереди. Они добрались до убежища Ивретта и Дженси.
– Пойдем внутрь? – спросил он.
Брайт опустила сына на землю, но продолжала держать его за руку, осматривая окрестности, просто для верности. Поговаривали, что в лесу завелись одичавшие собаки.
Она посмотрела на него сверху вниз, заставляя себя расслабиться.
– А ты хочешь?
Он энергично кивнул, его брови раздвинулись, лицо стало открытым. Они подошли поближе к убежищу. Брайт ступала на цыпочках, театрально поднимала колени на каждом шагу, как Элмер Фадд из «Луни тьюнз», когда охотился на «кволиков», и Кристофер рассмеялся. У них приключение – ни больше ни меньше! Но что Брайт скажет мужу, если сын начнет рассказывать о нем за ужином? Наверное, скажет, что они были где-то в другом месте, вот и все. Она умеет лгать Ивретту.
Я просто хочу дружить. – Это была первая ложь, которую она ему сказала сразу после поцелуя в девятом классе. Дженси уехала на каникулы с семьей, а Брайт стала хорошей дублершей, тренировочным манекеном. Это было до того, как Ивретт и Дженси официально стали парой, но все знали, что это произойдет. Ложь Брайт была упреждающим ударом, попыткой сохранить лицо, прежде чем он выберет Дженси. «То, что произошло между ними тем вечером, – говорила она себе и ему, – ничего не значит». Она долго-долго цеплялась за эту историю, вплоть до той ночи, когда призналась ему в своих истинных чувствах, когда все изменилось между ними и он стал ее по-настоящему.
Но всегда оставалось неуемное сомнение, что это не по-настоящему.
Отодвинув ветки, она затаила дыхание и шагнула в убежище, надеясь, что не найдет тот самый надувной матрас и доказательства того, что ее муж и Дженси возобновили свои встречи. Войдя внутрь, она выдохнула, потому что не нашла ничего, кроме небольшой поляны; деревья обступили ее плотным кружком, не позволив заглянуть внутрь или выглянуть наружу, оставляя лишь пятно неба в вышине. Задрав голову, она в него посмотрела – аккуратная круглая заплатка синевы. Она указала на это «окно» в крыше, чтобы Кристофер тоже на него посмотрел, думая о том, как Дженси и Ивретт лежали тут на надувном матрасе и загадывали желания, глядя на звезды, светившие им в это «окно», лежали, закинув за головы руки, устремив взгляды в будущее. Эта сцена была почти как ее собственные воспоминания, хотя она никогда не видела ее, только слышала о ней от Дженси. Пусть даже в мечты Ивретта она тогда не была посвящена, Брайт прекрасно знала, каковы были желания Дженси. Интересно, не гнетут ли Дженси сейчас те старые желания? Она могла только догадываться, каковы были желания ее мужа и была ли жизнь, которую они построили вместе, похожа на то, о чем он мечтал, когда смотрел на мерцающие звезды в этом маленьком кружке неба.
Ивретт
Когда Брайт ушла, Ивретт расслабился и мог свободней искать в Интернете телефон врача. Он уже искал его, когда она заглянула сказать, что идет на прогулку, и он вздрогнул так же отчаянно, словно она поймала его за просмотром порнушки. Он побыстрей переключился на другой экран, пока она не увидела, и решил выждать, когда она уйдет, прежде чем попробовать снова. Он встал и выглянул из окна, пока она благополучно не скрылась из виду, ее спина неуклонно удалялась от него, когда она решительно катила коляску с Кристофером, направляясь за Ригби.
Интересно, что бы она сказала, если бы узнала, что он собирается поговорить с врачом, чтобы уже начать что-то делать. Он знал, что ей страшно. Он знал, что проблемы с бесплодием перед беременностью тяжело на ней сказались – тяжелее, чем кто-либо мог понять. Что-то изменилось в Брайт, началось это, когда она не смогла забеременеть сразу, и постепенно разрасталось. И становилось тем больше, чем дольше от них ускользала беременность. К тому времени, как она забеременела, казалось, стало слишком поздно: ущерб – психологический? физический? – уже нанесен. Он уговаривал ее пойти в группу поддержки, поговорить с кем-нибудь, но она упорно отказывалась. В конце концов, именно Кристофер вернул ее к жизни. Но она не желала когда-либо проходить через подобное снова.
