Всё. С меня хватит!
Быстро встав, я застала Нину врасплох, и она сделала шаг назад, ее брови сжались в замешательстве. Недолго думая, я потянулась через стойку, моя рука слепо потянулась к чему-то. Чему-нибудь.
Жаль, что моя рука схватила торт, который Лена испекла сегодня утром.
Тогда все произошло так быстро.
В одну секунду я стояла перед Ниной, пока она впивалась в меня взглядом, а в следующую, торт полетел ей в лицо.
Она взвизгнула и сделала несколько шагов назад, торт упал с ее лица на пол. Нина яростно провела руками по лицу. «Ты ёбаная сука. Ты заплатишь за это.»
Я не дала ей возможности отреагировать. Наклонившись, я схватила остатки торта и снова бросила ей в лицо, размазывая по всем ее прекрасным светлым волосам и прекрасному лицу.
«Ты тупая, уродливая сука!» я зарычала.
Глава 18
Мой громкий голос прозвучал в моих ушах и по всей комнате. Я никогда не ругалась. Вообще. И я никогда раньше не была такой безумной. Я кипела, мое сердце яростно пульсировало от необходимости отомстить женщине, стоящей передо мной.
Как она посмела?
Она не только оскорбила меня, но и Алессио. Она оскорбила то, что было у нас с Алессио. Наши отношения не были идеальными, но наши чувства друг к другу были чистыми. Я не собиралась стоять там и смотреть, как кто-то другой испортит всё.
Лицо Нины было покрыто шоколадным тортом… вообще-то, это мой любимый торт. Лена испекла его для меня, и на мгновение я почувствовала боль и грусть, что он испортился, но гнев - мое тело дрожало от этого. Я была ослеплена.
Я слышала только ужасные слова Нины.
Она попыталась дотянуться до меня, но я быстро отошла от нее и потянулась к ее волосам, обхватив пальцами пряди, не испорченные тортом.
«Отпусти меня!» закричала она. Мои пальцы сжались только крепче.
«Больше никогда так не говори о моих отношениях с Алессио», - прошипела я в ее лицо. - Ты так неправа и ослеплена своей ненавистью, что не видишь, что у нас с Алессио. Может быть, если ты немного откроешь свое сердце, возможно, тогда ты поймешь, что такое любовь и насколько она чиста».
«Любовь глупа. И ты дура если думаешь, что Алессио любит тебя. Он не может любить. Он не знает, как любить, - отрезала она.
«Ты снова ошибаешься.» Мои пальцы сжали ее волосы, и я притянула ее лицо ближе к себе. «Все говорят, что он бессердечный, но я видела человека за жестоким монстром. Он может быть жестким и безжалостным…» Я помолчала, думая об Алессио и его признаниях. Я думала обо всех его сладких словах, поцелуях и нежных ласках. Вглядываясь в яростные глаза Нины, я продолжила: «Но он может любить. Я верю в него.»
«И это будет твоей первой и последней ошибкой», - ответила она, ее резкий смех безжалостно зазвенел в моих ушах.
Мое терпение висело на волоске, но оно только что лопнуло. Я была ослеплена внезапной яростью, которая была горькой, но на удивление удовлетворяющей.
«Моя ошибка - слушать твои ненавистные слова». Прежде чем она успела что-то сказать, я вытащила ее из кухни, потянув за волосы.
«Отпусти меня!» Нина кричала, ее голос громко звучал в поместье.
Пальцы Нины обвились вокруг моего запястья, ее ногти почти болезненно впились в мою кожу. Я вздрогнула, но не отпустила ее. Она поцарапала меня, и когда я почувствовала жгучую боль на запястье и руке, я поняла, что она расцарапала до крови.
Не обращая внимания на жжение, я наконец добралась до главных дверей, которые, к счастью, уже были открыты. Я вытащила и вытолкнула Нину, отпуская ее волосы.
Она споткнулась и упала на колени, прежде чем снова быстро встать. Обернувшись ко мне, она кипела от гнева. Ее тело дрожало от этого.
«Не возвращайся сюда снова и прекращай жечь ненавистью и неуверенностью других. Ты не только оскорбила меня и Алессио, но и оскорбила себя. Будь с мужчиной, который может любить тебя и заниматься с тобой любовью. Не с тем, кто только трахнет тебя, а потом пойдет спать с другими женщинами. Здесь нечем гордиться.»
При моих словах я увидела, как Нина немного помрачнела, совсем немного. Это было на мгновение. Ее губы с сожалением скривились, и, хотя ее лицо было покрыто тортом, я все еще видела взгляд, который она посылала мне.
«О, пожалуйста, мне не нужны твои лекции. Кто ты такая? Святая?»
С грустью покачав головой, я немного засмеялась. Она была безнадежна.
«Нет, я не святая». Я сделала паузу, мои собственные слова застали меня врасплох. Это было правдой. Я не была святой. Я была лгуньей, предавала доверие единственного человека, который заставил меня почувствовать что-то. Я предавала доверие семьи, которая во многом меня приняла.
Вина была почти невыносимой, мое сердце болело от этого. Я почти побежала внутрь, чтобы пойти и рассказать Алессио всю правду, но мои ноги остались на месте.
Страх перед неизвестным был чем-то горьким и страшным.
«Нет, я не святая», - повторила я, глядя на Нину. «Но я знаю разницу между любовью и ненавистью. Болью и любовью. Добротой и жестокостью. Но ты не понимаешь. Ты выбрала ненависть вместо любви и доброты.»
Бросив на неё последний взгляд, я отступила на шаг, чтобы снова оказаться в доме. «Не возвращайся. И держись. Подальше. От. Aлессио». Я акцентировала каждое слово, пытаясь заставить ее понять, что я серьезна.
«Что ты будешь делать, если я не буду держаться подальше от него?» она насмехалась.
Отправив ей свой собственный взгляд, я скрестила руки на груди. «Я сделаю хуже, чем бросить торт тебе в лицо и вытащить тебя наружу. Не проверяй меня. Я не знаю свой собственный гнев и что я могу сделать. Ты не захочешь стать экспериментом.»
«Ты бесполезна. Запомни мои слова. Алессио вернется ко мне, - прорычала Нина, надеясь, что ее слова будут ударом мне в лицо.
Но они не тронули меня. Я знала правду. Я доверяла Алессио.
«Алессио не хочет тебя. Он выбрал меня.» Глубоко вздохнув, мои губы приподнялись в легкой улыбке при мысли о нем.
Не видя ее реакции, я закрыла перед ней дверь. Вздох сошел с моих губ, когда я обернулась, но остановилась, увидев всех, кто стоял там.
Виктор, Николай и Мэдди стояли в гостиной, уставившись на меня в полном шоке. У Мэдди была огромная улыбка на лице, и она практически подпрыгивала на пальцах ног.
Виктор покачал головой, ухмыляясь, и было очевидно, что он изо всех сил старался не смеяться. «Напомни мне никогда не злить ее», - сказал он с фальшивым кашлем. «Черт, у котенка есть когти».
Николай просто кивнул, его лицо, как всегда, ничего не выражало.
«Это было грандиозно!» Мэдди взвизгнула. «Боже мой. Да! Я чувствую себя гордой мамой. Моя девочка так выросла.»
