У девочки были тонкие черты лица, в светлые волосы вплетена голубая лента. Мэгги? Она кивнула и улыбнулась.
– Ну так что? – нетерпеливо рявкнула Гоцинда. Она шагнула ко мне и при этом безжалостно растоптала железную дорогу с паровозом. Локомотив сошёл с рельсов и врезался в ножку стола. Гоцинда стреляла глазами по комнате, словно чувствовала, что мы тут не одни.
Мэгги вздрогнула всем телом, ещё раз указала мне на игрушку и растворилась в воздухе как дымок.
– Я жду! – рявкнула ведьма.
Я стиснула зубы, отвернулась от полки и посмотрела злодейке прямо в глаза. Она нагнула голову и зарычала. Незаметно я нащупала карусель на полке. Ну, теперь вперёд!
Неожиданно я услышала весёлую музыку, какую играют на ярмарках. Я обнимала за шею лиловую карусельную лошадь и, плавно покачиваясь, плыла по кругу. Мэгги увела меня от ведьмы в один из магических миров Мэллори Мэнор.
– Неплохо сработано! – похвалил рядом чей-то высокий, хорошо знакомый голос.
Сиссибелл восседала на спине золотистой лошадки.
– Вообще-то я уже великовата для карусели, – заметила я.
Хотя всё равно здорово. А главное – я вырвалась от ведьмы.
Сиссибелл повела носом и вспрыгнула на голову моей лошади.
– Ведьма придёт в бешенство, что я вот так исчезла, да?
– Подумаешь, – замурлыкала Сиссибелл, – нашла о чём беспокоиться. Просто прокатись пару кругов. Она же не станет торчать всю ночь в детской, ожидая твоего возвращения. А на карусели Мэгги время пролетает незаметно. Мэгги всегда каталась на этой карусели во время скучных семейных торжеств, а ещё перед Рождеством и накануне дня своего рождения, чтобы скоротать время ожидания и скорей получить подарки.
– Удобно, – похвалила я. – Сколько кругов мне ещё надо проехать?
Сиссибелл задумалась, посчитала и ответила:
– Думаю, трёх достаточно. Веселись! Мэгги не всякому стала бы показывать свою любимую игрушку.
Я сделала, как советовала кошка. Этот «выезд» в волшебное измерение был куда приятнее того, первого, когда я оказалась на тонущем корабле. Вокруг карусели я не видела ничего, кроме радужных пятен, которые словно расплывались в облаке.
Сиссибелл удобно устроилась передо мной на лошади и произнесла:
– Когда будешь готова, ты знаешь, что делать.
В самом конце третьего круга я погладила кошку по спине и проговорила три раза:
– Мэллори-Мэллори-Мэллори-Мэнор!
И оп! – я снова в комнате Мэгги. Радужное облако медленно рассеялось. Я была одна. За окном занимался рассвет нового дня. Катание на карусели продлилось целую ночь. Гоцинда не стала меня ждать. Ох, как она на меня теперь зла! До моего дня рождения всего два дня. Времени, чтобы найти ключ, почти не осталось.
– Сиссибелл, отведи меня к Уиллу, ладно? – попросила я кошку, и та побежала вниз по лестнице. – Сиссибелл, подожди, не беги так!
Кошка выбежала из дома на улицу и свернула на тропинку к семейному кладбищу. Стоял густой туман. Для этого времени года было уж слишком холодно. В тумане я на мгновение потеряла из виду кошку, но вскоре отыскала её. Она бежала по мощёной дорожке в сторону надгробий.
Кладбище в тумане – не самое жизнерадостное зрелище. Брр! Холодно и жутко! И вороны каркают. Одна из них села на плечо мраморного плачущего ангела и уставилась на меня чёрными глазами. От страха у меня стали неметь руки. Хорошо, что рядом обнаружилась Сиссибелл, сидящая на каменном монументе.
– Ты меня не поняла, Сиссибелл, я просила отвести меня к Уиллу, а не на кладбище!
Сиссибелл мяукнула и скользнула к одному надгробию, поросшему мхом.
– Времени нет! – вздохнула я.
– Для этого найдётся время, – возразила кошка.
– Для чего? Что тут такого важного?
Сиссибелл уселась перед надгробием и заскребла по нему когтями, убирая мох и лишайник.
Я присела на колени и помогла ей. Появились буквы.
«Здесь покоится Уильям Дерьюл.
14 июля 1829 – 24 декабря 1846.
Возлюбленный сын и незабвенный друг».
– Не может быть! – ахнула я. – Невозможно! Это, должно быть, другой Уильям!
– Нет здесь другого Уильяма. – Кошка сочувственно погладила меня лапой по коленке. – Мне жаль.
Не понимаю!
– Так уж оно сложилось, – продолжала Сиссибелл, медленно водя хвостом по земле.
– Зачем ты мне это показываешь? – Мне хотелось кричать и рыдать от отчаяния.
– Ты просила, чтобы я привела тебя к нему, – ответила кошка.
– Но я же не это имела в виду! – Я зажала рот рукой и горько всхлипнула.
Так вот почему Уилл так внезапно появляется и исчезает! Почему его никогда не слышно! Поэтому Марианна говорит о нём в прошедшем времени, а он сам никогда не приходит на кухню. Он единственный смог рассказать мне о Гоцинде, на него не действует её заклятие молчания. Уилл – призрак, привидение, как и Мэгги! Ещё одна неприкаянная душа Мэллори Мэнор.
Глава 14
Живые и мёртвые
Совершенно опустошённая, я побрела обратно в замок. Всё, во что я верила в последние несколько недель, растворилось, как шипучая таблетка в воде, а тем временем над моей головой сгущаются чёрные тучи. И в прямом смысле тоже. Вот уже и дождь заморосил. Да и чёрт с ним!
Изморось превратилась в ливень, когда я поднималась по ступенькам заднего крыльца. Да, погода тут мало отличается от лондонской!
Сиссибелл прошмыгнула в дом и теперь тихо и неподвижно сидела в коридоре, с сочувствием глядя на меня.
Дома в Лондоне у меня никогда не было домашних животных, папа считал, что у нас нет на них времени, а мне всегда втайне хотелось завести зверюшку. Но Сиссибелл – не просто домашнее животное. Это кошка-талисман, к счастью живая, в отличие от Уилла…
– Ах, Сиссибелл! Почему так всё сложно? – вздохнула я, закрыв лицо руками.
– И вовсе ничего не сложно, – ответил знакомый голос, и чья-то рука коснулась моего плеча.
Передо мной стояла Марианна и улыбалась.
– Каждый иногда оказывается в отчаянии. Главное, что после падения мы снова поднимаемся. – Она смотрела на меня с такой надеждой, что я невольно согласно кивнула.
Марианна помогла мне встать:
– Пойдём, милая, ты совсем промокла. Сначала выпьем горячего чаю.
Она отвела меня в кухню. Чайник весело засвистел на плите. Марианна налила нам чаю.
– Вы же всё знали про Уилла, да? – выговорила я.
– Знала, – растерянно призналась она.
– Вы его тоже видели?
