«Дорогая Мэй,
Мне немного неловко снова писать тебе, но так получилось, что на следующей неделе моей спутнице предстоит операция по удалению косточки на ноге, а значит, мне снова нужна Маргарет Кэмпбелл, которая все еще готова к приключениям (и у которой нет проблем с косточками на ногах). Понимаю, какая это наглость с моей стороны – писать тебе сейчас, когда до начала поездки остается всего неделя, и тем более если учесть, что тогда я не выбрал тебя. Но мне очень понравилось твое видео, так что я надеюсь, ты подумаешь над моим предложением.
Пока,
Хьюго»
«Ну вот, пожалуйста!» – думает Мэй, едва не пища от радости. И конечно, тут же в ее голове выстраивается целый список причин, почему эта поездка – не самая удачная идея: это будет опрометчиво, нерационально и наверняка небезопасно; ей не хочется быть чьим-то запасным вариантом; ее отцы ни за что на свете не разрешат ей отправиться через всю страну в компании незнакомого человека; и самое главное – самое-самое, – кто вообще способен выкинуть такое?
Но потом она вспоминает, как па сказал, что ей нужно пожить и набраться опыта, вспоминает, что говорил Гаррет о создании великих произведений искусства, о том, что в этом городке она чувствует себя словно в джинсах на размер меньше. И Мэй решает, что как раз она и способна.
Откинувшись на спинку стула, девушка замечает на подъездной дорожке маленькую синюю машину. Смутившись, Мэй сбегает вниз по лестнице, вылетает за дверь и несется к заведенному автомобилю, за рулем которого сидит Приянка. Длинные темные волосы завязаны в низкий хвост, на ней толстовка с логотипом Корнелльского университета, которую подарили ей ее родители, когда узнали, что она поступила туда. Когда в окне показывается лицо Мэй, подруга удивленно смотрит на нее.
– Я думала, мы встречаемся в городе, – говорит Мэй, и Приянка переставляет руки на руле.
– Так и есть.
Мэй хмурится.
– Тогда зачем ты приехала за мной?
– Я не за тобой приехала, – робко отвечает Приянка. – Мне просто хотелось сделать это в последний раз.
– Что сделать?
– Не знаю точно. Проехать от моего дома до твоего. Подождать на вашей подъездной дорожке, потому что ты все время опаздываешь. Сколько раз так было?
– Я не все время опаздываю, – с притворным возмущением возражает Мэй. – Но частенько, это да.
– И вот сегодня последний раз.
– Но не самый последний. Мы будем приезжать сюда на День благодарения.
– Знаю, – отвечает Приянка. – И всё же.
– Ладно, раз ты все равно здесь, то поехали вместе. – Мэй, ухмыляясь, залезает в машину. – К счастью для тебя, это значит, что тебе придется привезти меня обратно и ты можешь повременить со слезными прощаниями с моей подъездной дорожкой.
Приянка закатывает глаза.
– Как ты можешь всегда быть такой бесстрастной?
– Мне будет грустно прощаться с тобой, – заверяет ее Мэй. – Но я точно не умру, если в течение нескольких месяцев не буду наблюдать свою гаражную дверь.
Приехав в пиццерию, девушки усаживаются за свой обычный столик. Стоит им сделать заказ, как жужжит телефон Приянки, и ее лицо озаряется радостью еще до того, как она видит имя звонящего.
– Алекс? – спрашивает Мэй, глотая через соломинку свой напиток.
Приянка, продолжая улыбаться, кивает. На прошлой неделе ее бойфренд отправился в турпоход для первокурсников и не всегда был на связи.
– Еще пара дней, и он наконец выйдет из леса.
– Поверить не могу, что вы, ребята, продолжаете пытаться делать это.
– Что именно?
– Оставаться вместе.
Приянка поднимает на подругу озадаченный взгляд.
– А почему бы нам не быть вместе?
– Потому что следующие четыре года вы проведете в разных штатах.
– Да, но я люблю его, – отвечает Приянка, как будто все так просто. – А он любит меня.
Мэй громко пьет газировку, пока Приянка заканчивает свой разговор с Алексом. И только тогда, когда официант приносит им их пиццу – наполовину вегетарианскую, наполовину с пепперони, – она убирает телефон, и они наблюдают, как от сыра поднимается пар.
– Любовь, она как пицца, – помахав рукой над столом, говорит Мэй. – Теплая, тягучая, восхитительная, но быстро заканчивается.
Приянка смеется.
– Мы сейчас говорим о Гаррете?
– Я не была влюблена в Гаррета. Это было просто развлечение.
– А он об этом знал?
Мэй демонстративно откусывает кусок от своего ломтика, все еще очень горячего. Поморщившись, она сразу же залпом выпивает полстакана воды. Приянка качает головой.
– Если бы ты не была такая осторожная…
– Я не осторожная, – говорит Мэй, чуть ли не выплевывая последнее слово.
Приянка с трудом сдерживает смех.
– Я не имела в виду, что ты осторожная по жизни, – уже мягче поясняет она. – Я говорила про твое сердце.
Мэй уже настроилась поспорить с подругой, но заставила себя прикусить язык.
– Ты самый бесстрашный человек из всех, кого я знаю, – настойчиво продолжает Приянка. – Порой даже слишком. Но когда это действительно важно, ты предпочитаешь не рисковать. Как только какой-нибудь парень начинает влюбляться в тебя, ты убегаешь прочь, только пятки сверкают.
– Это неправда.
– Нет, правда, – возражает Приянка и показывает на пиццу: – Ты боишься вот этой теплой и тягучей части. Ты думаешь, что я сошла с ума, раз все равно пытаюсь остаться с Алексом, но как по мне, пусть лучше я попробую и в итоге останусь с тем, кого люблю, чем буду оберегать себя и останусь…
Мэй сердито хмурится.
– Почему мы вообще говорим об этом?
– Потому что, – уже не так жестко отвечает Приянка, – иногда мне кажется, что тебе интереснее снимать кино, чем проживать свою жизнь. Не все должно быть материальным. Ты словно выходишь за дверь с одной камерой в руках, оставив свое сердце дома на полке. Но если ты никогда не будешь рисковать…
Стараясь не показать свою обиду, Мэй торопливо перебивает подругу:
– Я рискую! И знаешь, честно говоря, я как раз собиралась сказать тебе…
– Нет, не рискуешь. Я имела в виду не такой риск.
– Что? Да ведь ты даже не знаешь, о чем я хотела рассказать…
– Мэй, – не без раздражения говорит Приянка, – только ты, выслушав все это, решишь, что тебе стоит подписаться на вероятность быть убитой в поезде каким-то парнем.
– Ты преувеличиваешь!
– Я прислала тебе тот пост в шутку, а не как призыв к действию. Скажи честно, ты ведь не думала поехать с ним?
