Тогда меня и взял под опеку Арон. Выровнять эмоциональный фон, научить контролировать потоки силы и заставить найти в себе силы не скатиться до сумашествия, что иногда происходило с теми миаро, кто на фоне эмоционального стресса терял способность управлять своей высшей силой и мог нанести огромный вред окружающим.
Опекун служил главнокомандующим в королевских войсках и отвечал за безопасность границ государства. Фанатик своего дела.
Понятно, что и в его доме я не увидел семейного тепла и внимания. Арон с утра до ночи пропадал на службе, а в редкие выходные, когда удавалось вырваться, занимался со мной, гоняя до потери сознания, по всем дисциплинам. Ни о какой любви с его стороны не могло идти и речи. Ну или он очень хорошо скрывал свои отцовские чувства к приемному сыну.
Поэтому, понять метания Армилы, принять ее доводы по поводу семьи, я не мог. Я не знал всего того, что она пыталась нарисовать в моем сознании.
Когда-то, будучи ребенком, мечтал об этом, не скрою. Но с тех пор прошло много времени, столько воды утекло.
Я осознал, что жизнь может быть прекрасна даже тогда, когда близких нет рядом, а в мире еще полно других удовольствий, способных удовлетворить самый взыскательный вкус.
И сейчас ее речь хоть частично и затронула потайные струны в моей душе, но вот нужного эффекта не произвела.
Зато теперь я знал в каком направлении работать и на какие точки Армилы можно надавить, хоть еще до конца и не понимал как их смогу использовать.
Я поблагодарил девушку за завтрак и решил отправиться в столицу, чтобы узнать новости по последнему руднику, как продвигается расследование и помощь пострадавшим семьям.
А заодно заехать в салон одежды, где я заказывал гардероб для Милы, который, по моим подсчетам, уже давно должны были доставить, но его все не было.
29. Армила
Тамин ушел, а мне на шею словно тяжелый камень повесили. Дышать тяжело, плечи вниз опускаются и выхода не вижу.
Миаро не слышит меня, не понимает! Достучаться бы до него, но как?
Он не оставляет мне выбора, давит, загоняет в угол.
Хотя, что я могу ему предложить? Он как одержимый смотрит на меня голодным взглядом и ничего другого ему от меня не надо.
Я всю ночь не спала, просидела обняв колени после его предложения в столовой вчерашним вечером. Боялась, что придет, что заставит, вынудит это сделать!
Меня как обухом по голове треснули, мгновенно вернув на землю с той высоты, на которой я летала, потерявшись в блаженстве.
Договор! Акхе! И жирный крест на всех моих мечтах.
И хоть за завтраком я попыталась объяснить, молила понять его, но даже по глазам было видно, что ивин от своей цели не откажется. Другим путем пойдет, что-то придумает, но своего не упустит.
А то, что он уже считает меня своей собственностью, Тамин давал понять не раз. Да что там — открыто в лицо говорил!
А, если сбежать и самой обратиться к блюстителям порядка? Ведь Тамин намекал, что попав к ним, механизм запускается и, если я правильно поняла, обратно вытащить меня он уже будет не в силах.
Он не пойдет против закона. Ему, попросту, не дадут!
В идеале, конечно, вообще спрятаться где-нибудь в глухой деревне и носа не показывать. Но это ведь всю жизнь скрываться, бегать, трястись от каждой тени, да и родителям может прилететь знатно.
Хотя, и официальный приговор им немало седых волос добавит, но так они хотя бы будут знать, что я жива.
Обхватила голову, чувствуя, как вина сдавливает тяжелым обручем, как запутываюсь все больше и край пропасти становится все ближе и ближе.
Нет, определенно надо что-то делать.
Я решила выйти в сад, подышать свежим воздухом, тем более на улице стояла шикарная солнечная погода, и из окна тянуло нежным ароматом роз вперемешку с запахом свежескошенной травы. Стоило немного развеяться.
И уже почти дошла до выхода, как услышала голоса с улицы. Один из них принадлежал женщине. А через несколько секунд и сама хозяйка оного нарисовалась на пороге в сопровождении лакея и двух носильщиков с большими сумками вещей.
Нора, встретившая эту процессию на пороге подозрительно прищурилась и кивком отпустила лакея.
— Добрый день! Чем могу помочь?
— Добрый! — девушка широко улыбнулась, продемонстрировав ряд идеальный белых зубов.
Хотела проскочить мимо, но следующая фраза пригвоздила меня к месту.
— Я — невеста Тамина. Могу его увидеть?
Мне показалось, что мне резко перекрыли кислород, заменив его едкой кислотой. Легкие обожгло и земля ушла из-под ног.
Невеста!
Я обернулась в ее сторону.
Роскошная шатенка с гривой длинных волос по-хозяйски осматривала помещение. Фигура притягивала взгляд своими пышными женственными формами. Грудь, талия, бедра, ноги — все словно слеплено по эскизам идеалов мужских мечтаний.
Чувственные линии лица, уверенный взгляд, высокомерная улыбка — в ней ощущалась порода.
Девушка была просто потрясающе красива!
И я даже понимала Тамина, потому как пройти мимо такой королевы сможет редкий мужчина. Если вообще такие исключения могут быть, раз уж даже меня размазало одним ее взмахом ресниц.
Нора удивленно свела брови, но красавица тут же добавила:
— Мы не афишировали наши отношения. Не хотели раньше срока лишних сплетен. Меня зовут Лаура Алиари.
— Раньше какого срока? — выхватила фразу экономка.
Иви, наконец, повернулась в мою сторону, одарила ядовитой улыбкой и попросила:
— Можно мне воды? Жарко сегодня.
И мне было жарко. До удушья. Я стояла, как вкопаная, смотрела на нее и чувствовала, что вот теперь точно лечу в пропасть. Задыхаясь от скорости падения, кусая до крови губы и чувствуя, как нещадно щиплют глаза непролитые слезы.
Меня только что растоптали и унизили.
А чего я, глупая, ожидала? Повелась на его слова, на восторженные взгляды, на ласковые прикосновения и забыла кто он в этом мире и кто я!
Растеклась лужицей даже в своих мыслях!
А сейчас стою, не в силах отвести глаз от его будущей жены и понимаю какая я все-таки жалкая!
А хуже всего то, что мне это не безразлично, что меня разрывает изнутри фонтаном адской боли от осознания того, что у миаро была еще одна женщина!
И именно она, наверняка, любимая (потому как остаться равнодушным к такой красоте нереально!), она — будущая мать его детей и главная женщина в его жизни!
А я… я так, игрушка, запасной вариант, когда у жены будут месячные или головная боль. Жалкая акхе, преданным ковриком стелящаяся у его ног ради порции мужского внимания.
