— Так вот, предлагаю обмен: твою жизнь на свободу Милы. Я выдаю тебя официальным властям, ты признаешь себя виновным. А Мила… — я оборвал себя на полуслове, переведя взгляд на девушку, одной рукой продолжая держать ее за талию, другой нежно, задержав дыхание, воруя сладкие прикосновения, заправил прядь волос за ушко. — Получает свободу. Согласен?
15. Армила
Силах похудел за эти дни, оброс рыжей щетиной и под глазами залегли темные круги. У меня сердце защемило от жалости и я неосознанно рванула к нему, чтобы обнять, поддержать, как он раньше поддерживал меня.
Но я и подумать не могла, что Тамин начнет так нагло вести себя, провоцируя, прижимая к себе как будто право имеет!
А когда я все же вырвалась, то пространство в камере вдруг разделилось зияющей чернотой между мной и Силахом, отрезая напрочь путь друг к другу.
Тогда уже я поняла, что неважно каким будет ответ жениха, миаро не отпустит меня, не отдаст, заставив покориться, используя все доступные методы. Не гнушаясь даже грязными. Как сейчас.
Мне пришлось вернуться и уже молча терпеть его прикосновения. А ивин обнял меня слишком по-собственнически, положа руку на талию, прозрачно намекая Кто здесь хозяин положения и настойчиво призывая смириться.
Только сейчас, находясь в стальных объятиях миаро, я поняла как сильно ошибалась, поверив ему и допустив эту ситуацию.
Он ведь воспользовался ею и вывернул все в свою пользу, а Силах…
В его глазах медленно что-то умирало. Вера? Надежда? Любовь?
Я почти услышала этот звон — как разбивается его мечта, как хрустят осколки под ногами у проклятого миаро, как гаснет огонек во взгляде!
И понимаю, Что он только что подумал обо мне…
— Так ты теперь с ним? — стиснув зубы, прошипел Силах, отшатываясь от нас, как от прокаженных.
В груди больно кольнуло и во рту появился горький привкус.
Дура! Какая же я дура! Только сейчас понимая для чего нужен был весь этот фарс.
Дернулась, пытаясь освободиться от медвежьей хватки, что грозила сломать мне ребра — настолько сильно Тамин вжимал меня в себя.
— Нет. Нет! Пожалуйста, поверь мне, Силах!
Но его взгляд словно затянуло пеленой.
— Зачем вам это надо? — покачал головой он, обращаясь к миаро и избегая смотреть на меня.
А мне важно было, чтобы он увидел, чтобы понял, что я не предавала его.
— Вы и без этого с легкостью можете избавиться от меня. Или вам важно чистое, незапятнанное имя для будущей любовницы? А ты, Мила? — он, наконец, посмотрел на меня, но от ненависти, которой был пропитан его взгляд, мои оправдания так и встали комом в горле. — Чем он взял тебя? Неужели деньгами? Роскоши захотела, признания? Готова ради этого подстилкой для него стать?
Он бил словами похлеще кнута. Жестоко. Обдавая презрением. Точно в цель.
— Я любил тебя, боготворил, а ты, как последняя шавка, повелась на брошенную им кость? Лживая мерзкая сука!
Рыдания, подступившие к горлу, душили, царапая колючими иглами, стягивая как удавкой. Я затрясла головой, готовая провалиться сквозь землю, только бы не слышать его тона, не видеть уничтожающего взгляда, не чувствовать его отвращения к себе.
Миаро резко раскрыл объятия и в одно мгновение оказался рядом с Силахом, хватая одной рукой его горло, припечатав к стене.
— Еще одно дурное слово по отношению к Армиле, один косой взгляд, щенок, и я даже властям сдавать тебя не буду! Сам разберусь. Она, между прочим, твою шкуру пришла спасать, веря в тебя, в вашу Любовь! Да, Мила? Это чувство ты имела в виду? — обернувшись ко мне, сверкнул серыми глазами миаро. — Ты хотела доказать мне, что вы, люди, благороднее? Где эта любовь? Где преданность? Покажи? Я не увидел!
Силах захрипел, вцепившись в его руку, пытаясь освободиться.
— Вот это вот ничтожество ты выгораживала и готова была пожертвовать собой ради него! Теперь понимаешь, что я был прав? Видишь, что он отрекся от тебя при первой же замаячившей опасности, вывернув ситуацию в свою пользу?
Тамин продолжал душить Силаха, даже не глядя на него, впившись взглядом в меня, словно проникая в недра сознания своими жуткими серебристыми зрачками.
— Отпустите, пожалуйста, вы его задушите, — прохрипела я.
— Ты даже сейчас готова простить его, — отпуская хватку и с брезгливостью вытирая руку об штанину, процедил миаро.
Силах схватился за горло, сползая по стене спиной, глядя ошалелыми глазами то на меня, то на удаляющегося Тамина.
Я не могла поверить, принять, что все происходит на самом деле. Как он мог так с легкостью отвернуться от меня, поверить, что я бросила, что продалась?
Неужели не видит как меня трясет, раздирает изнутри на части?
— Ну что, убедилась? — ивин навис надо мной.
Схватил за плечи, заставляя запрокинуть голову немного назад, чтобы взглянуть ему в лицо.
А я стояла, глотая соленые слезы, что ручьем текли по щекам, щекотали нос и не понимала в ком сейчас разочаровалась больше.
Отступила назад, потом еще и еще и почти бегом вылетела из камеры, не разбирая дороги.
Меня тут же схватили охранники. Заломили за спину руки, лишив возможности двигаться, но грозный окрик Тамина заставил их отпустить меня.
— Это вы! Вы специально все подстроили! Ненавижууу! — закричала так, что у самой заложило уши.
Он схватил меня в охапку, разом оказавшись рядом, прижал к себе, шепча какие-то успокаивающие слова в макушку, а я колотила кулаками в его каменную грудь, чувствуя, как истерика лишает меня разума.
— Армила, приди в себя! Я всего лишь показал тебе изнанку твоего жениха, чтобы ты перестала его идеализировать. Неужели не понимаешь, что выйдя за него замуж, ты бы оказалась зависима от вот такого дерьма?!
Решение и ответ на вопрос пришли внезапно. Хоть мама и предупреждала меня никогда не делать в жизни скоропалительных выводов на основе эмоций, я все же не удержалась.
— Нет! — в один момент протрезвев и взяв себя в руки, твердо выпалила, уставившись на миаро.
— Что нет? — не понял он.
— Никогда, слышите, никогда я не стану вашей игрушкой, акхе, рабыней! Пусть лучше сгнию в тюрьме, на каторжных работах, но не позволю вам играть моей жизнью! И, раз заслужила, значит, понесу наказание!
Ивин остолбенел от такого заявления. Он явно не ожидал подобного исхода и сейчас просто завис истуканом, глядя на меня не моргая, поджав губы.
— Отведите меня в камеру, — обратилась к застывшим охранникам, что с немым удивлением на лицах наблюдали за происходящей сценой.
16. Тамин
Это был не просто удар, а удар ниже пояса. Точный, безжалостный, прямо в цель. Меня словно сковало оцепенением, вышибло дух, лишив на какое-то время возможности думать и анализировать. Небо и земля поменялись местами, лишив опоры.
