— Не наливай.
Замер в раздумьях.
— Как хочешь. А я выпью. День сегодня тяжелый выдался. Так что за грехи говоришь?
Янтарная жидкость с приятным звуком полилась в бокал. Поразительно, но дорогие напитки начинали расслаблять еще на стадии любования ими, в предвкушении того, как терпкий вкус заиграет на языке.
— Вот в назначенный вечер все и узнаешь. Хочу на своем примере показать как делать не надо. Кстати, ты обзавелся невестой? Я слышал тебя стали часто видеть с девушкой в обществе.
Покрутил бокал с вином в руке, любуясь цветом напитка, отхлебнул, закрыв глаза от удовольствия, ощущая как яркий букет аромата раскрывается послевкусием во рту.
— Это обычное увлечение, не более. Я еще не созрел для брака.
— Она миаро? — задал свой излюбленный вопрос опекун.
— Высокородная. Без проявления дара.
— Послушай, Тамин, меня очень напрягают твои беспорядочные половые связи! Ты понимаешь к чему это может привести? Вроде уже не мальчик, чтобы не осознавать ответственность. Тебе нужна девушка нашего круга, способная родить сильных наследников, а ты путаешься со всяким сбродом! — он снова оседлал своего любимого конька.
Только вот сейчас я совсем не готов слушать его нравоучения.
— Что ж ты сам до сих пор не женился и не завел спиногрызов? — я вяло огрызнулся, но Арон на мгновение заметно поменялся в лице.
Я чего-то не знаю?
— Мне уже поздно. Не создан я, видимо, для семьи. А наследники у меня есть, пусть и не прямые, — севшим голосом ответил он после минутного молчания, — ты же рискуешь оставить дело своего отца без хозяина. На вечере будут все сливки общества, все самые сильные и влиятельные миаро с открытым даром. Советую присмотреться к их дочерям. И не терять времени.
— Я постараюсь не забыть, — улыбнулся опекуну.
— Ты не понял, Тамин. Ты не имеешь права не прийти. Это приказ члена королевской семьи!
— Может быть приказом еще и женишь меня? — в моем голосе прорезались взбешенные нотки.
Я уже слишком взрослый, чтобы кто-то распоряжался моей судьбой.
— Тебя то и дело замечают в беспорядочных связях с недостойными женщинами. Ты меняешь их как перчатки. Не находишь, что пора уже перестать сувать свой стручок куда попало? Хоть немного понимаешь к чему может привести твоя ошибка? — пространство вокруг зазвенело от металлического тона опекуна. — А если человеческая женщина забеременеет от тебя? Представляешь последствия?
— Ты следишь за мной? — пнул с размаха стоящий рядом пуфик, вскакивая на ноги.
Вино из бокала, который я продолжал держать, от резких движений выплеснулось мне на рубашку, оставляя желтоватые разводы на белоснежной ткани.
— Черт! — швырнул со злости бокал на пол, каким-то чудом умудрившись его не разбить.
— Сядь! — рявкнул Арон. — Я всего лишь переживаю за тебя! И продолжаю выполнять данную твоему отцу клятву.
— Я уже давно не ребенок и сам в состоянии нести за себя ответственность! — меня все еще распирало от злости.
— Вот именно поэтому ты появишься на званом вечере и выберешь себе невесту, — отчеканил он, — я не позволю тебе загубить свою жизнь.
— Я женюсь тогда, когда посчитаю нужным. Пока в этом нет необходимости.
Я развернулся к нему спиной, ставя точку в разговоре и покидая гостиную.
— Но присутствовать на вечере ты обязан! — прилетело мне вслед.
11. Тамин
Следующие два дня вылились для меня в калейдоскоп срочных дел. Разом свалившись на мою голову.
Арон созвал совещание палаты Высших Господ и долго с пеной у рта орал, что в стране совсем распоясались разбойники, приводя неутешительную статистику их последних нападений.
Я молчал. Даже боюсь представить какая реакция была бы у бывшего опекуна, узнай он о пропаже кристаллов. Но огласки я пока не желал, к тому же мои ищейки уже напали на след похитителей и обещали накрыть их со дня на день.
Однако, было велено активизировать все охранные службы и в ближайшие дни разобраться с этим позорным пятном на нашей совести.
Арон рвал и метал, требуя оповещать его лично о всех пойманных разбойниках и давать координаты камер, чтобы он собственной персоной мог увидеть и…
На этом его заклинило.
Странно. Его так достали разбойники, что он готов был своими руками задушить каждого?
А у меня из головы не шла моя пленница из числа разбойников. И мне совсем не хотелось, чтобы до нее дотянулись чьи-либо руки кроме моих. Тем более Арона!
Мысли о том поцелуе продолжали преследовать даже на важных совещаниях, и я тупо кивал головой, соглашаясь с решением коллег, даже не вникая в суть дел.
Меня тянуло к ней как магнитом, дурманило наваждением, но я знал, что идти к ней в таком состоянии нельзя.
Я сорвусь. И наделаю необратимых глупостей.
Нужно было всего лишь успокоиться и перестать уплывать сознанием к этой дряной разбойнице.
А сексуальный голод я поехал утолять к моей ненаглядной и незаменимой Лауре, которая с преданностью щенка ждала меня в нашем уютном любовном гнездышке, что я снял специально для нее.
Только вот удовлетворения не получил. Мне постоянно мерещились светло-русые волосы вместо шоколадных локонов и обоняние пыталось уловить аромат карамели с ванилью. Вместо этого же воздух пропитался, приторно-сладким цветочным парфюмом любовницы. И ведь когда-то он мне нравился!
Сейчас же вызывал глухое раздражение.
Все ее улыбки, стоны, ласки — все казалось фальшивкой, дешевой подделкой. Я закрывал глаза, представляя перед собой совсем другие черты лица, чувствуя, что зверею, но все равно не насыщался, только сильнее изводя любовницу.
— Да что с тобой происходит? — не выдержав, взвыла Лаура, отползая от меня на край кровати. — Не прикасайся ко мне!
Тяжело дыша, так и не сумев кончить, я мутным взглядом смотрел, как девушка кутается в простынь, всхлипывая и путаясь в ней.
— Что не так?
— Все не так! Ты не слышишь меня, намеренно делаешь больно, будто мстишь за что-то. Я тебе не кусок мяса! Хочешь жести? Заведи себе акхе и с ней твори свои извращения, а с собой я не позволю так обращаться!
— Уже позволила, — усмехнулся, почувствовав лживые нотки в ее истерике.
И дело было даже не в том, что ей больно или унизительно. Дело в том, что Лаура всеми путями искала рычаги давления на меня. И стоит мне дать слабину, как она клешнями вцепится, даже позволяя мне вести себя с ней, как с акхе.
А так как мы встречались с ней в основном в постели, то и выбор у нее был небогат.
Акхе! Черт! Злость на себя, на свою слабость вновь отравила сознание, впрыснув дополнительную порцию яда.
