Во взгляде человеческого короля мелькнуло явное облегчение. Да, Тралл слыхал, что на человеческий взгляд Ринн вроде бы миловиден, но для орка он выглядел просто тщедушным розовокожим мальчишкой, утонувшим в тяжелой, неуклюжей броне. Ладно. По крайней мере, тщедушный розовокожий мальчишка соблаговолил выслушать его и кивнуть.
С чувствами Джайны оказалось сложнее: та ничуть не изменилась в лице.
– Но отчего? – спросила она.
– Что «отчего»?
– Отчего она не зовет вас на помощь? Она ведь давным-давно согласилась примкнуть к Орде.
Тралл тяжко вздохнул, не сводя с нее взгляда, дожидаясь, когда память и боль подскажут Джайне ответ.
– Ты знаешь, отчего.
Джайна опустила взгляд под ноги.
– Да. Понимаю.
– Стоит ли им верить? – отнюдь не шепотом спросил Андуин.
– Да, – ответила Джайна. – Да. Думаю, стоит. Он говорит правду: Бейн Кровавое Копыто скорее умрет, чем согласится прятать Сильвану и помогать ей. Этих темных следопытов нужно найти и разобраться, что привело их в Зандалар. С добром они туда явиться никак не могли.
– Похоже, молния уже ударила, – негромко пробормотал Цзи.
Тралл крепко зажмурился. И вправду, ударила… Нахлынувшая волна безысходности едва не валила с ног, однако держался он твердо, не сгибая спины. Ничего еще не потеряно. Приставленный к королеве Зекхан уверенно завоевывает ее благосклонность, а теперь стало куда как понятнее, с чем им довелось столкнуться. В сознании начала складываться картина: туманный, зыбкий, однако вполне узнаваемый образ королевы Таланджи – юной, порывистой, такой беззащитной из-за неопытности и замкнутости, да еще скованной по рукам и ногам злостью на Джайну… Прекрасная жертва для тех, кто стремится устроить переворот!
Вот только зачем? Что может понадобиться от Таланджи Сильване с темными следопытами?
Не спрашивая позволения, Тралл сунул улики в сумку. Андуин поднял бровь, но не возразил ни словом. Несомненно, шпионы Альянса все это скопировали – сам Тралл на их месте так бы и поступил.
– Пойду в Дазар’алор сам, – пояснил он, переводя взгляд с Андуина на Джайну и коротко, мрачно кивнув. – Пытались мы решить дело тихо, пером, чернилами да уговорами… однако теперь настал час молота и кулака.
– Остается еще вопрос о нашем разведчике, – напомнил Андуин. Под ударами волн остов разбитого корабля закачался с борта на борт сильнее, но на этот раз король Штормграда даже не дрогнул. – Да, он нарушил границу, но не без веской причины. Он раздобыл для нас эти неоспоримые улики, подтверждающие, что в Зандаларе обосновались агенты Сильваны, а то и она сама. Разумеется, мы готовы ради его вызволения пустить в ход все общепринятые дипломатические средства, и просим только о том, чтобы ему не чинили зла, пока вокруг зандаларского трона не восстановится закон и порядок. Альянс признает свою неправоту: нам следовало изложить Орде все подозрения прямо, а не засылать в ваши земли разведчиков.
Цзи Огненная Лапа одобрительно рыкнул.
– Прекрасно сказано, ваше величество. Орда, со своей стороны, может заверить вас: мы пленных без суда не казним.
Король Штормграда сузил глаза.
– Нам хотелось бы получить его обратно. И поскорее.
Остов парусника снова качнуло, да так, что, если б не пандарен, Тралл непременно кувыркнулся бы за борт. Непревзойденное чувство равновесия помогло монаху не только устоять на ногах, но и удержать от падения в море орка, а Джайна тем временем удержала на палубе Андуина.
– Дай мне два дня, – попросил Тралл. Устоять становилось все затруднительнее: каждая новая волна била в борт сильнее, яростнее прежней. – Я и за вашим разведчиком пригляжу, и сообщу обо всех этих новостях самой королеве. Вот тогда ты, король Андуин, и получишь ответы, за которыми приходил.
– Если, конечно, мы доживем хотя бы до завтрашнего дня, – заметил Цзи Огненная Лапа, повернувшись лицом в сторону Зандалара, окруженного сплошной пеленой шторма.
Кольцо бури – или, по крайней мере, часть его – ширилось. К разбитому паруснику стремительно мчалась стая разгневанных туч, волоча за собою туманную, дымчато-серую бахрому ливня.
Волны достигли такой высоты, что Тралл с трудом верил глазам.
– Этот шторм едва не погубил Фэйрвинда, – прошипела волшебница. – Трижды.
– Портал, Джайна, живо! – велел король.
Тралл резко развернулся к обоим, сделал два-три осторожных, опасливых шага вперед.
– Два дня. До этого войск туда не посылайте. Поверьте, мы позаботимся о Зандаларе. Поверьте.
Обращался он будто бы сразу к обоим, но смотрел только на Джайну.
– Согласен! – прокричал в ответ король Андуин. – Два дня, Тралл… но помни: потерять след Королевы Банши мы себе позволить не можем!
Шторм, налетевший со сверхъестественной быстротой, подхватил остов парусника, закружил, завертел, будто щепку.
– Тралл! – отчаянно завопил Цзи, указывая на грохочущие волны и на струи дождя, хлестнувшие по воде, словно целая туча стрел. – Тралл! Мы в ловушке!
– Джайна!
Джайна уже вливала магическую силу в открывающийся портал, чтоб вместе с королем уйти от смертельной опасности, однако, услышав зов Тралла сквозь грохот бури, без лишних слов развернулась к нему. Ореол ее светлых волос всколыхнулся, подхваченный западным ветром. Портал, сотворенный ею для Андуина и для себя, съежился, сжался в синюю искорку и угас.
– Куда?! – прокричала она.
– На берег! – загремел в ответ Тралл, приставив ко рту сложенные горстями ладони. – В Дазар’алор!
В глуби распахнувшегося перед ним портала замерцал миражом величавый золотой город. Подхватив Цзи, Тралл швырнул его в портал, проводил взглядом Джайну, потянувшую за собой, прочь от губительных бурь, короля, а в следующий миг палуба потерпевшего крушение парусника ушла из-под ног: увлекаемые волшебством, оба понеслись к Зандалару.
Глава двадцатая. Зеб’ахари
Бурю Апари чувствовала всем нутром, носила под сердцем, точно дитя, и даже думала о ней с неизменной материнской любовью. Буря брыкалась, буйствовала, тянула из нее жизнь, но оставалась сильной. А еще принадлежала ей и только ей.
После того, как рухнувшая колонна размозжила в кашу всю нижнюю часть ее тела, в муку́ раздробила кости ноги, способность к обычному деторождению Апари утратила, но ничего. Не страшно. Рожать детей ей никогда не хотелось: стремления к продолжению рода она не понимала с самого детства, и ее лучшая подруга – тоже. Молодые матери часто приносили в сады Великой Печати детишек, чтобы посидеть с малышами среди прудов, согласно преданиям, наполненных слезами самого Резана, дарующими всякому живому существу здоровье и долголетие.
– Толку-то с них – только вопят да воняют, – сказала однажды Таланджи (тогда ей было всего восемь). – Но отец говорит, долг королевы – продолжить династию.
