Тогда-то, обнимая тело отца, задыхаясь от ярости, она и поняла, что такое настоящее одиночество. Всю жизнь Растахан присматривал за нею, учил ее и любил, и дрался, оберегая их землю, их достояние, и боялся, как она со временем поняла, только одного – разочаровать дочь.
Ну а в конце… в конце концов…
На смену мрачным воспоминаниям явились другие, куда более радостные. Вот наставница Таланджи играет на арфе, а принцесса прячется от нее под водой, в бассейне, изо всех сил сдерживая дыхание…
– Здесь я играла в детстве, – негромко сказала она, вздохнув и покачав головой. – Вдвоем с подругой, Парри, часами могла резвиться, в прятки играть… Она вечно выигрывала: дыхание под водой дольше умела задерживать. И вот, когда отец умер здесь, у меня на глазах, я словно бы снова стала той же маленькой девочкой. Как будто надела корону только ради шутки, ради игры в королеву.
Посланник слушал ее молча.
– Вот когда я познала истинную жестокость Альянса и их распроклятой ведьмы, Джайны Праудмур. Она с самого начала была змеей, лживой и своекорыстной. И плевать мне на перемирие, заключенное вашим Советом: выходит, Орде безразличны боль и страдания моего народа!
Зекхан нерешительно потер руки, хрустнул пальцами и быстро, сбивчиво заговорил:
– Н-но ведь Праудмур помогла нам освободить Бейна. И заодно с нами выступила против Азшары. Вот ты говоришь, что, надев корону отца, почувствовала себя маленькой, но ведь ты изменилась. Все мы… меняемся.
Понурив голову, Зекхан опустил руки, бессильно сомкнул пальцы на поясе.
– Теперь ты – настоящая королева. Я собственными глазами видел. Как ты подданными распоряжаешься, как говоришь… Твой народ тебя слушает. И Орда послушает тоже.
Таланджи порывисто повернулась к нему.
– Значит, ты и об этом собираешься им рассказать?
Тролль из джунглей пожал плечами, неспешно подошел к ней, двинулся дальше, к сердцу пирамиды, огляделся, поднял взгляд к потолку.
– Нет, королева. Твои печали принадлежат только тебе.
Остановившись, он окунул пальцы в хрустально-чистую воду бассейна. Казалось, лицо его на миг озарилось рассеянной, невеселой улыбкой.
– Мне тоже доводилось терять близких. Одного отца, а после другого…
– Другого? – удивленно переспросила Таланджи.
– Нашего верховного воеводу, павшего на мак’гора, поверженного магией Королевы Банши. Он… да, от совершенства он был далек, он был убийцей, я знаю. И не просто убийцей. То, что он сотворил с эльфами и их деревом… ну, о таких великих вещах мне судить трудно. Но он научил меня воинской службе. Перед трудностями не отступать научил. Уроки его запомнились накрепко, но сам я… сам я не так непоколебим. Снова и снова всплывает в памяти та мак’гора, и всякий раз я начинаю гадать, не могло ли все обернуться иначе? Не мог ли я чего-нибудь изменить? – Поднявшись, Зекхан ополоснул лицо пригоршней чистой воды. – Но Саурфанга больше нет, и тут уж, как ни старайся, не изменить ничего. Надеюсь, Бвонсамди помог ему обрести покой. Может, расспросишь его при случае? Вы ведь с ним близки.
Таланджи разом подобралась.
– Не настолько.
– Вот как? – Зекхан удивленно склонил голову на сторону. – Но, говорят, твой трон связан с лоа могил.
– Кто говорит?
Рыжеволосый тролль сконфуженно поднял брови.
– Все, ваш-величество. Все до единого.
Королева устало поникла головой. Спорить с ним, гневаться на правду, было попросту глупо. Оставалось только гадать, много ли знают о ее договоре с владыкой мертвых в Орде.
– Хм. А ты, посланник, умнее, чем кажешься, – заметила Таланджи, пристально глядя в глаза посланца Орды.
Прежде чем тролль нашелся с ответом, за плечом его что-то мелькнуло. Двое королевских стражей, оставшихся у дверного проема, встрепенулись, насторожились. Один – рослый, дюжий – с оружием наперевес выскользнул в коридор.
– Что там? – властно спросила Таланджи, отстранив с дороги Зекхана и шагнув к стражникам.
– Моя королева…
Копье поразило несчастного стража, угодив прямо в щель между шлемом и латным нагрудником. Уцелевшая защитница королевы развернулась, перекрыв вход в зал, однако уйдя с линии атаки, обрекшей на гибель товарища.
Таланджи пронзительно взвизгнула. Первой мыслью, пришедшей ей в голову, было: «Как? Как мятежникам удалось пробраться так глубоко во дворец?»
За этой мыслью немедля последовала другая, решительная: «Ну нет, здесь я не паду ни за что! Только не там, где испустил последний вздох отец…»
– Держитесь за мной! – крикнула обоим стражница.
Несмотря на все старания, Таланджи никак не удавалось припомнить о ней ничего, даже имени.
«Спокойно. Спокойно. Вдох. Выдох».
Да, стражницу звали Мах’рал, и она встретила в первых рядах и вторжение троллей крови, и налет сил Альянса на дворец. Испытанный воин. Надежный.
Метнувшись вперед, Таланджи встала у входа рядом с Мах’рал. Зекхан последовал за ней. Коридор задрожал от множества голосов, но кровожадные вопли тут же зловеще притихли, слились в общий, единый хор:
– Лови королеву! Лови королеву! Лови королеву!
– Другой выход отсюда есть? – несколько раз оглянувшись, пробормотал Зекхан.
Таланджи смежила веки, направляя магическую силу в ладони. Лоа их защитят. Здесь ее земли, ее территория, а значит, сила богов и предков придет ей на помощь.
– Нет, – отвечала она. – Мы останемся здесь и примем бой.
– Как будет угодно королеве.
Вовсе не беззащитный, Зекхан обнажил висевший у пояса кинжал, высоко поднял его, наполняя магической силой, и клинок засиял, точно молния.
– Идут! – крикнула Мах’рал.
«Слишком много! – подумала Таланджи. – Их слишком много…»
Считать в суматохе было недосуг, однако к залу бежала самое меньшее дюжина вооруженных копьями троллей в легких доспехах. Первые двое, напоровшись с разбегу на алебарду Мах’рал, отпрянули назад, рухнули в толпу собратьев и предоставили защищающимся возможность для контратаки.
– Да хранят нас лоа! – воскликнула Таланджи.
Из ее раскрытых ладоней пузырем вздулся, устремился вперед мерцающий щит, прикрывший и ее, и Мах’рал, и Зекхана. Копье, отраженное этим щитом, со стуком откатилось в сторону.
Мах’рал, взмахнув алебардой, повергла на пол двух первых троллей с раскрашенными белой и черной краской лицами. Вокруг упавших расплылась лужа крови, но прочих это не испугало. Без колебаний переступив через павших собратьев, еще двое кинулись к королевской стражнице, бросили копья, вцепились в длинное, прочное древко алебарды Мах’рал, дернули раз, другой, и стражнице, не удержавшей оружия, пришлось отступить под прикрытие щита Таланджи.
