Глава 22
– Я никогда не испытывала к тебе неприязни.
Из-за безумия, происходившего за нашими спинами, ее слова тоже казались полной бессмыслицей. Я скручивала полоску, оторванную от юбки, чтобы перевязать ее ногу, и мне понадобилась пара мгновений, чтобы осознать, что она сказала. Мы перестали соблюдать какие бы то ни было условности, обращать внимание на различия в социальном положении, на вежливость. Не было ни домоправительницы, ни служанки – жилистая нога миссис Хайлам лежала на моем колене, и я перевязывала ее грубой тканью.
– Я обвиняла вас в чем-то подобном? – спросила я, покачав головой. Раньше я мельком видела татуировки на ее руках, выглядывавшие из-под рукавов, но теперь поняла, что под скромным закрытым платьем ее тело сплошь покрыто отметинами. Лишь однажды испытав адскую боль в ладони, я не могла даже представить, что ей пришлось вынести.
– Я вижу это по тому, как ты на меня смотришь, девочка. Ты всегда быстро отводишь взгляд. Нервничаешь. Я была с тобой жестка и строга, потому что чувствовала, что ты умная. И сильная. – Миссис Хайлам закашлялась, и по ее подбородку сбежала струйка крови. Я вздрогнула. – Ты была такой еще до появления Отца. Я была недостаточно строга с Генри, и посмотри, каким он стал. Я – одна из его последних настоящих союзниц. Он никогда не был добрым и уступчивым, поэтому все отвернулись от него. Сейчас в нашем распоряжении только пара демонов.
– Знаете, я ему расскажу, что вы только что сказали, – поддразнила я, надеясь укрепить ее дух.
– Давай рассказывай. Я не буду при этом присутствовать, чтобы не выслушивать его жалобы.
– Я не хочу, чтобы вы продолжали в таком духе. Где мистер Морнингсайд? Почему он нам не помогает? – требовательно спросила я.
– Он… хм, готовится. Как всегда, его запоздалое появление будет эффектным.
Скорее трагичным. Я размышляла над ее словами, что Генри никогда не был добрым и уступчивым. По-моему, он таким был – по крайней мере, какое-то время по отношению к ней и Дальтону. Из чувства вины он принял у себя многих моих собратьев, но сейчас… Замерев, я оглянулась и посмотрела на всех нас, сражавшихся с Надмирцами. Сражавшихся за него. А где он сам? Почему его нет на поле его боя? Неожиданно меня охватила ярость, настолько опасная, что я почувствовала Отца, который был готов прорваться сквозь оболочку, удерживавшую его в плену. Здесь не было демонов, таких как Фарадей, готовых положить жизнь за процветание дома Генри и его благосостояние. Здесь были только мы. Меня жгла обида на жестокую несправедливость, и мне стало интересно, хотел ли Дальтон, чтобы я обратила внимание на этот факт в его дневнике. Так было всегда – Генри скрывался, пока другие делали за него всю грязную работу.
Даже когда его единственный друг истекал кровью и страдал от боли.
Я закончила перевязывать ногу миссис Хайлам и, откинувшись назад, села на землю. Обернувшись на звуки оружейных залпов, я увидела, что пули не причиняют гигантам практически никакого вреда. Мэри снова создала вокруг нас защитное поле, и на мгновение шум сражения утих. Поппи шагнула вперед, запрокинула голову, сжала кулачки и издала пронизывающий до костей крик. Ближайший к нам ряд Арбитров рухнул. Они схватились за головы в приступе резкой боли и стали легкой добычей для наших стрелков. Поппи ослабила наших врагов и сделала более уязвимыми для пуль. Я видела, как отступил Нефилим. Крик отпугнул его, но ненадолго. Вопль Поппи, каким бы мощным он ни был, не мог переломить ситуацию. Когда все закончилось, я увидела, что Чиджиоке успокаивает плачущую Поппи, которая выглядела растерянной и испуганной.
– Где мистер Морнингсайд? – крикнул Чиджиоке, обнимая Поппи. – Будь он проклят, нам нужна его помощь!
– Ты готова наблюдать, как они будут умирать? – прошептала миссис Хайлам. Из ее рта все сильнее лилась кровь. – Ты готова нести на своих плечах этот груз?
Оглушающий топот гигантов становился все отчетливее. На защитное поле, созданное Мэри, обрушился град копий. Оно могло в любой момент исчезнуть – как только она устанет. Кхент был бессилен, потому что я не могла больше обеспечивать его копьями, а как обращаться с ружьем, он представлял себе довольно смутно. Я замерла, зная, что должно случиться неизбежное, как бы я этого ни боялась.
– Луиза… – негромко обратилась ко мне Мать, но я от нее отвернулась.
– Позволь ребенку сделать то, что он должен, – вмешалась миссис Хайлам. – Пусть она сама сделает выбор.
Я глубоко вздохнула и почувствовала запах запекшейся крови и пороха, который витал в воздухе, ощутила, как дрожит земля… Проще всего было вызвать Отца. Это было присуще его натуре, это была его стихия. Он жаждал кровопролития, и именно в этот момент я могла дать ему то, чего он так упорно добивался. Что касается меня, то я уже повидала более чем достаточно. Но душа Отца неистовствовала и рычала, негодуя, что ему отказывают в возможности попировать на славу.
Неожиданно стекло позади нас разбилось вдребезги. Казалось, рухнул весь дом, но на самом деле посыпались только окна. Я закрыла голову руками и завизжала под лавиной стеклянных осколков. И сразу же из дома хлынул многоцветный поток из тысячи птиц. Воздух наполнился разнообразными звуками. Я смахнула с плеч стеклянную крошку и замерла, восхищаясь их скоростью и траекторией полета. Они буквально закрыли собой небо. Каждый раз, когда птица настигала цель, будь то крылатый неприятель или гигант, она взрывалась и превращалась в фонтан перьев, которые трансформировались в сгустки серебра. Затем эти кусочки сливались, образовывая призрачные фигуры.
Души! Наконец он выпустил армию душ, которых извлек и заключил в птиц.
Вслед за ними появился и сам мистер Морнингсайд, размашистым шагом выйдя из кухни. В руке он держал фарфоровую чашку, которую опорожнил одним глотком и швырнул о ближайшую стену.
– Появление с эффектным опозданием! – раздраженно крикнула ему я.
Мистер Морнингсайд пожал плечами и склонился над миссис Хайлам.
– Тем не менее эффектное. Ты все еще жаждешь подвигов? Извини, что все тебе испортил.
– Я ненавижу вас, – прошипела я в ответ.
– Это не запрещено. – Он бросил взгляд через плечо, и в этот момент из двери кухни появился Дальтон с дорожным мешком за спиной. – Ты сможешь насладиться своей ненавистью позже. А сейчас, думаю, тебе пора оправляться в дорогу.
Души издавали пронзительные крики, обретая свои формы, и я подошла ближе просто потому, что не могла разобрать ни единого слова. Стрельба… Вопли… Глухие звуки от падавших на защитное поле Мэри копьев… Вокруг было так шумно и страшно, что мне стоило огромных усилий не обезуметь. К нам бросился Кхент, встав между мной и полем битвы.
