– Нет, – возразила я по-прежнему шепотом, – им нравится здесь работать.
– Неужели? – спросил Дальтон, приподняв бровь. – Они так думают и после того, как Генри проявил свою истинную сущность?
– Он так долго всех обманывал…
– Вечно так продолжаться не может, – прошептал Дальтон. – Не может.
Мистер Морнингсайд все вглядывался в Мать.
– Боже мой, сколько времени прошло? – Его голос звучал неестественно высоко. – Семь сотен лет? Восемь?
– Больше, – возразила она.
– Да, в самом деле. – Он убрал носовой платок и занялся синим галстуком. – А причина этого… этого визита?
На мое плечо легла вторая рука Матери. Я почувствовала тепло ее кожи через плащ и платье.
– Я здесь из-за Луизы. Сейчас в ее душе находится извращенный дух Отца, и, возможно, ты или кто-то из твоих приближенных сможет это исправить. Помоги ей, Утренняя Звезда, и между нами больше не будет распрей.
В глазах мистера Морнингсайда полыхнула тьма. Мелькнув лишь на долю секунды, она исчезла. Я даже не была уверена, что вообще ее видела. Уголок его рта дернулся, рукой он продолжал теребить галстук. У него в голове уже явно начал складываться какой-то план. И если эта тьма мне не почудилась, ничего хорошего план мне не предвещал.
– Конечно, – с широкой белозубой улыбкой произнес он. – Все, что угодно для дорогой старинной подруги.
Я незаметно прокралась в кухню в надежде найти Ли и в то же время избежать встречи с миссис Хайлам. Именно экономка привела меня в этот дом. Тем не менее она никогда не испытывала ко мне теплых чувств. С самого начала старуха, видимо, поняла, что я не просто своенравная девчонка, сбежавшая из школы, а принадлежу к потустороннему миру, который скрыт под обычным миром. Я начала подозревать, что она та самая Ара, которую часто упоминал Дальтон в своем дневнике. Ее внешность подходила под описание – в особенности из-за многочисленных странных отметин, не говоря уже об угрюмом и раздражительном характере.
Однако нигде не было никаких признаков присутствия миссис Хайлам с ее сухими серыми волосами, неизменно стянутыми в аккуратный пучок, и резким голосом. Лишь из кладовой слева от меня доносилось какое-то шуршание. Я обогнула высокий стол возле печи, за которым так часто сидела во время завтраков, обедов и ужинов. В лучшие дни приемы пищи в Холодном Чертополохе напоминали семейные обеды, но сейчас кухня была пустой и выглядела заброшенной. Серые окна покрывал толстый слой сажи. Казалось, здесь уже долгие годы не слышалось смеха и веселых голосов. Возле двери в покрытом плиткой полу зияла большая черная дыра – ход, ведущий на лужайку. Подойдя ближе, я увидела, что она очень глубокая.
Я нашла Ли в кладовке. Он стоял спиной ко мне, его влажные от пота золотистые волосы были откинуты назад. Он лихорадочно переставлял на полках емкости с сухими продуктами. Они, возможно, раньше были гораздо тяжелее, но сейчас остались заполнены лишь на четверть. Ли шептал себе под нос, повторяя, какие продукты переставляет с левой стороны кладовой в правую.
– Помощь нужна?
Я была измотана, но он тоже выглядел уставшим и измученным.
Ли вздрогнул и выронил горшок, который, к счастью, успел приподнять всего на несколько дюймов. Так что тот хоть и упал, но не разбился. Я рванулась вперед и подхватила его, не позволив тяжелому глиняному горшку, наполненному солеными зелеными бобами, перевернуться.
Увидев меня, Ли моргнул. Кладовая была тускло освещена единственным фонарем, который стоял на полке, прибитой к стене на уровне плеча. Поэтому левая сторона его лица была окрашена в яркий оранжевый цвет.
– Тебе часто приходится спасать юношей и их бобы? – спросил он.
– Ага, – ответила я, грустно улыбнувшись. – Я чувствую себя настоящей героиней.
Прошло почти два года с тех пор, как Ли выудил из грязи мою ложку, но мы изменились гораздо сильнее, чем должны были за это время. Я снова увидела ту ложку, слегка погнутую из-за небрежного обращения. Она свисала со шнурка, повязанного вокруг его шеи, болтаясь в вырезе рубашки.
Поддавшись мгновенному импульсу или порыву, Ли шагнул ко мне и крепко сжал в объятиях. Я обрадовалась и облегченно вздохнула. Несмотря на зверскую усталость после злоключений в дороге, я боялась остаться наедине со своими мыслями. Отец молчал, но мог вернуться в любую минуту. Было очевидно, что некоторое время Мэри и Чиджиоке невозможно будет оторвать друг от друга, а Кхент пообещал, что позаботится о Матери, пока я буду общаться с Ли. Дальтон согласился рассказать мистеру Морнингсайду обо всем, что приключилось с нами после нападения Спэрроу, и мне совсем не хотелось принимать участие в этом разговоре. В их отношениях явно чувствовался холодок, и я не спешила сообщить мистеру Морнингсайду, что читала личный дневник его друга, описывающий их давние приключения.
– Я знал, что ты вернешься, – сказал Ли, отстранившись и держа меня на расстоянии вытянутой руки. – Ты приехала как раз вовремя, Луиза. Здесь все перевернулось с ног на голову.
– В Лондоне то же самое, – сказала я, поставив горшок с бобами на полку. – Всю дорогу из города за нами гнались. Я понятия не имею, хотел ли пастух заставить нас прибыть сюда или просто истребить.
– Нас? – У него расширились глаза.
– Со мной приехали Мэри и Кхент, – сообщила я. – И паучиха тоже. Только она больше не паучиха, скорее антипод Отца. Ее, понятно, зовут Мать. За нами увязался еще и Надмирец, старый друг мистера Морнингсайда. Он утверждает, что хочет помочь мне избавиться от духа Отца, но не знаю, насколько это правда.
Возможно, мне стоило вырвать страницу из дневника Дальтона и посмотреть, не сможет ли Бартоломео распознать его намерения. Если бы я знала о таланте пса раньше, то, возможно, избежала бы многих неприятностей, случившихся со мной в Холодном Чертополохе.
– Боже мой, – пробормотал Ли, – у тебя было беспокойное лето.
– Похоже, у тебя тоже, – сказала я.
– После твоего отъезда некоторое время было спокойно, – начал он, сидя на куче горшков, вздыхая и ероша свои кудри, – но потом все полетело ко всем чертям. По округе стали падать мертвыми на землю птицы. На границе поместья постоянно дежурили какие-то фигуры, которые неустанно следили за нами днем и ночью, явно что-то выжидая. А две недели назад они стали заходить на территорию, и один чуть было не унес Чиджиоке. Это ужасно, Луиза, но я безумно рад, что ты здесь. Последнее время мистер Морнингсайд сам не свой…
Ли выжидающе смотрел на меня, и меня затошнило от страха. Я не имела права разрушить его ожидания.
– Он действительно выглядит немного уставшим, – подтвердила я.
Ли покачал головой.
– Нет, еще хуже. Он постоянно на нас сердится. Я знал, что он бывает в дурном расположении духа, но сейчас мы стали мишенью для его гнева.
– Мне жаль. – Это все, что я могла сказать. – Он находится в открытом противостоянии с пастухом. Должно быть, боится проиграть.
