– Как удивительно! Ты видела, Луиза? Слюна прожгла все насквозь! До самой земли!
Дальтон выпрыгнул из экипажа и, опершись на него спиной, запустил руки в свою рыжеватую шевелюру.
– Бог ты мой! Нам повезло, что все остались живы! Это плохой знак, Луиза. Если пастух в отчаянии отважился на то, чтобы вытащить Тараска из Нерлука, боюсь, он способен на всё!
– Очередная попытка мести за Спэрроу, я полагаю.
Кхент перегнулся через крышу кареты и сплюнул.
– Ха! Ему придется очень постараться. Нас, как оказалось, не так-то просто убить.
– Я бы не стал его провоцировать, – скривившись, возразил Дальтон. – Потому что он будет очень стараться.
Он взглянул на Тараска и содрогнулся. Существо, распластавшись на земле и перекатившись на покрытый чешуей бок, билось в конвульсиях и стонало.
– Нам следует поторопиться. Мне совсем не улыбается застрять на дороге после наступления сумерек и… Какого черта?
Мать незаметно для нас молча вышла из кареты и направилась к Тараску. Она откинула с глаз черную вуаль и медленно, шаг за шагом подходила все ближе к морде чудовища. Я слышала, что она напевает что-то тихое и грустное, как песнь скорби. Опустившись на колени, она возложила свои темно-фиолетовые ладони на мохнатую морду.
– Луиза, нам действительно нужно…
– Тсс… – оборвала я Дальтона, подняв руку и наблюдая, как огромное существо, покрытое спутанной шерстью, окровавленное и неподвижное, начинает распадаться на тысячу розовых бабочек. Мне показалось, я услышала, как Тараск что-то пробормотал перед тем, как исчезнуть, – словно он наконец расслабился и погрузился в спокойный сон.
Бабочки поднимались вверх, сливаясь с розовым отсветом у самого края горизонта. Дождь начал стихать, оставляя после себя свежую влагу на траве и ветвях кустарника, полевых цветах, которые качали тяжелыми от воды головками вдоль колючей изгороди. Мать вернулась к нам с высоко поднятой головой.
– Каждое существо заслуживает пощады, – пробормотала она, проходя между нами.
Прежде чем сесть в карету, она сунула мне что-то в руку. Окровавленный столовый нож… Потом она села на свое место, прямая и строгая, как королева. Ее глаза встретились с моими. Они блестели от непролитых слез.
– Каждое существо. Даже те, кто будет на нас охотиться.
На сердце становилось все тяжелее от страха, когда мы поднялись на последний холм перед Холодным Чертополохом. Я так отчетливо помнила свой первый приезд сюда, что, казалось, ощущала запах и птичьего помета, и сажи от костра на одежде миссис Хайлам. И Ли. Ли был там. Я часто думала о нем в начале лета, когда только приехала в Лондон, но затем городская жизнь поглотила меня. На то, чтобы подготовить дом, потребовалось несколько месяцев, и я едва успела насладиться теплом, как пришла осень. Хаос последних двух недель полностью вытеснил Ли из моих мыслей. Интересно, как мы встретимся и будет ли он рад мне как старому, пусть и забытому другу. Я его ни в чем не винила, я сама должна была ему писать. Мне следовало чаще с теплотой думать о нем. Мне многое следовало делать лучше.
Ложка превратилась в нож. Я прокрутила это в голове, испытывая неловкость от символизма, неловкость от осознания того, что монстр в моей душе способен в любой момент выйти из-под контроля. Он мог сделать меня своим невольным орудием разрушения.
Я ожидала, что наше возвращение вызовет больше противоречий в душе, но теперь – мокрая, усталая и встревоженная – мечтала лишь о горячей еде и крыше над головой. Однако по-прежнему оставалось тайной, какой прием нас там ожидает.
Глава 15
1248 год. Константинополь
Никогда не думал, что буду жалеть демона, особенно такого древнего и могущественного, как Фокалор, но все же существо передо мной вызывало именно это чувство. Фокалор съежился у своего алтаря из свечей, его коричневые крылья были наполовину обернуты вокруг тела, а израненные руки прижаты к животу.
– Ты можешь понять мое нетерпение, – чересчур резко, как мне подумалось, сказал ему Генри. – Мы проделали очень долгий путь, а ты не горишь желанием нам помочь.
Демон присел на корточки, глядя на Генри снизу вверх, и оскалил зубы.
– Посмотри на меня, Темный. Посмотри, что случилось со мной в солончаках!
– В солончаках? – Генри закатил глаза и что-то пробормотал себе под нос. – О чем он говорит?
– Сжалься над ним, Генри. Он наполовину сумасшедший! – воскликнул я.
– Нет, – возразила Ара. – Солончаки. Тут есть соленое озеро, огромное, к востоку от города. Оно так и называется – Туз-Гёлю, соленое озеро.
Демон зашипел при этих словах.
– Не подходи к соли. Либо не вернешься вовсе, либо вернешься лишь частично.
Генри развязал узел на своей котомке, вытащил оттуда щенка с каштановой шерсткой и протянул его в сторону демона. Тот разглядывал животное, прищурив бегающие глаза.
– Она права? Ты узнал больше о книгах на соленом озере?
Съежившись, демон полностью закутался в крылья, стараясь спрятаться.
– Н-нет, там нет ничего, кроме запустения. Запустения и боли. Ответов нет. Ничего нет. Ни-че-го. Все бессмысленно.
Голос его звучал глухо, но достаточно отчетливо, чтобы можно было расслышать.
– Он лжет? Есть ли обман в его сердце? – прошептал Генри, прижав губы к самому уху щенка.
Пес, несмотря на свои малые размеры, издал низкое рычание, а затем щелкнул зубами. Генри ласково погладил его по голове и со вздохом сунул под мышку.
– Я знаю, что ты не хочешь служить мне или кому-либо еще, Фокалор, но не усложняй себе существование. Скажи нам всю правду. Скажи мне, что ты нашел на соленом озере. Скажи мне!
Его терпение заканчивалось. Он редко терял самообладание, потому что большинство вещей в жизни, даже невзгоды, казались ему забавными. Я видел, как он смеялся над самыми низкими оскорблениями, над самой острой критикой, над неудачами, ошибками и так далее. Но сейчас по его щекам пополз багровый румянец, а в глазах вспыхнули серебряные сполохи. Его гнев был таким всепоглощающим, что обычное обаяние, которым он пользовался, чтобы скрыть свою истинную природу, дрогнуло, а его ноги искривились и повернулись ступнями назад. Я потянулся к щенку и забрал его у Генри, испугавшись, что в приступе ярости он задавит беднягу насмерть.
– Ты же не хочешь заставить меня просить, – мягко и отчасти печально добавил Генри шепотом. – Я знаю, что ты этого не хочешь.
Он подозвал Ару, и та повернулась к нему, протянув тяжелую вышитую суму, в которой хранился Черный Эльбион. Крылья демона затрепетали, но он продолжал снова и снова что-то бессвязно бормотать об опасности соленого озера.
