– Глядите, вот что значит никакого сыра. Если еще и конфеты будут по карточкам выдавать, брошу все это и стану моделью. – Улыбаясь до ушей, Тельма, конечно же, пошутила.
– Привет, девочки. Потрясающе выглядишь, Тел, – подбодрила я ее. Я-то знала, что Тельма почти ничего не ест, все оставляя детям. – Что тут у вас происходит? – Я сняла пальто и шляпку.
– Старина Адольф не дремлет, – помрачнела Джоан. – Налет в любую минуту.
– Тогда выпьем-ка чаю и поговорим, пока есть возможность, – заключила Тельма. – Как вчера погуляла, Эмми? Встретилась с кем-нибудь?
Я была абсолютно уверена, что все это заговор. Как только Эдмунд порвал со мной, все девочки безжалостно и без спросу искали кого-то на замену. Не то чтобы я возражала – это хороший повод для пустяковой болтовни. В те ночи, когда все было спокойно, нам разрешалось спать в комнате волонтеров, где мы пили какао, усевшись на койках, и несли всякую чушь. А когда город бомбили, улучив свободную минутку, мы все равно несли чушь – это помогало нам отвлечься. Тема «поиск нового мужа для Эмми» подходила идеально.
– Да, встретилась с одним мальчиком. Высокий, зовут его Гарольд.
Все трое одновременно воскликнули «Ух ты!» и «Здорово!», вышло вполне непринужденно.
– Но парень не в моем вкусе. – Я разбила их надежды, о Чарльзе же решила не упоминать, так как мы едва познакомились, и не хотелось, чтобы половина второй смены сходила с ума.
– Неужели все было так плохо? – Джоан считала отношения пустой тратой времени. Или ей самой попадались только такие. Она похлопала меня по плечу:
– Не бери в голову.
– Ты еще очень молода, – девятнадцатилетняя Мэри уже считала меня реликтом.
– Кто-нибудь да найдется, – заверила Тельма.
– Эй, где обещанный чай? – раздался крик внизу.
– Не теряй надежды, Эмми, – тихо проговорила Джоан с самым мрачным видом.
Я всего лишь была незамужней, а не калекой, но, как всегда, это мало кого волновало.
Джоан и Мэри поспешили налить чаю, а мы с Тельмой, как обычно, принялись готовиться к смене. Уильям заглянул поздороваться, но на лице его читалось желание как можно скорее вернуться в бригаду, и он незаметно удалился. Зашла речь о работе, и меня вновь посетила мысль о попавшем в журнал письме.
Тельма обожала читать журналы и посчитала, что я просто скромничаю, говоря, что в «Женском Дне» модного ни на полпенса. Она стала покупать и его.
– На прошлой неделе в «Горшочке на плите» был рецепт рагу с мозгами ягненка. Я до сих пор чувствую его аромат, – пропела Тельма, и мы рассмеялись. – Дети наелись досыта. Как там дела с этими письмами? Что-нибудь интересное попалось?
Она улыбнулась, так как привыкла, что я все время отнекиваюсь, но у меня заурчало в животе, и вовсе не из-за рагу с мозгами. Про аферу с письмами Тельма ничего не знала, хотя могла бы дать полезный совет. Ей было уже за тридцать, и у нее было трое детей, так что на роль советчицы для девушек она подходила намного лучше меня.
– Мне нельзя об этом рассказывать, но…
Сверкнув глазами, Тельма взяла стул и уселась рядом.
– Так, ничего особенного. – Я соврала, думая о письме девушки, которое так и не смогла выбросить.
Дорогая миссис Бёрд,
Мне семнадцать, и у меня ужасно строгие родители. Мы живем рядом с военной базой, и все, кто там служит, такие милые!
Я подружилась с одним солдатом, ему двадцать два. Мы просто друзья, но родители запрещают мне общаться с военными и грозятся запереть меня дома. Я уже ходила с ним в кино, но они об этом не знают. Все мои подруги гуляют с мальчиками, и я не хочу его потерять. Пожалуйста, скажите, как мне быть?
Измученная
Халл.
Я знала, что миссис Бёрд не отпустит ей грехи, но пожалела Измученную.
Джоан и Мэри, болтая и смеясь, заваривали чай в волонтерской. Мальчики были внизу, капитан Дэвис – у себя в кабинете. Я наклонилась к Тельме, заговорщически прошептав:
– Тел, какой совет можно дать девушке семнадцати лет, встречающейся с двадцатидвухлетним солдатом? Представь, что это твоя Маргарет.
Ее дочери было всего девять, но я выложила все, как есть.
Тельма прищурилась.
– Запереться в своей комнате, пока не кончится война, – мягко проговорила она.
Я кивнула, поступив бы таким же образом.
– Можно сказать ей об этом как-то помягче? – поинтересовалась я, добавив, будто невзначай: – Просто интересно. Миссис Бёрд еще не видела письмо.
Тельма откинулась на стуле и хохотнула.
– Семнадцать лет, окружена солдатами. Так я познакомилась с Артуром, когда он служил. Глаз не отвести. На месте матери я бы держала ухо востро, но если запереть дверь, дочь выскочит в окно.
Поразмыслив немного, она приняла вызов:
– Пусть надоумит мать пригласить одного-двух ее друзей на семейное чаепитие, под ее строгим надзором и все такое. Напиши ей об этом.
– И напомни парню о гневе божием! – чуть помедлив, добавила она.
Мы засмеялись, но я все запомнила. То, что советовала Тельма, было разумно и не строго.
– Так как, сгожусь я для колонки «Генриетта Поможет»? – улыбнулась Тельма.
Если бы она только обо всем знала! Она в тысячу раз лучше, чем миссис Бёрд. Мне бы не пришлось тайком печатать письма, будь она моей начальницей.
В животе у меня снова заурчало.
– Ладно, а еще что-нибудь? – спросила Тельма. – Погоди-ка…
Мы прислушались. Раздался вой сирен.
Прибежала Джоан, за ней Мэри с подносом чая, а затем загудели моторы бомбардировщиков, застрекотали зенитки и упали первые бомбы этой ночи.
Мэри налила всем чай, Тельма закурила и надела каску, а я – свою, затянув ремешок потуже.
– Они близко, – Джоан надула губки, точь-в-точь как мистер Боун, и добавила: – Ночь будет жаркой.
Она оказалась права.
Мой телефон зазвонил первым из всех, и я сразу подняла трубку.
– Пожарная часть, сектор одиннадцать. Назовите ваш адрес.
Здание содрогнулось от взрыва где-то совсем рядом. Моя новая чашка подпрыгнула в блюдце, и весь чай разлился.
– Простите, не могли бы вы повторить адрес? – Телефоны в диспетчерской разрывались, а леди на другом конце трубки кричала, что бомба попала в дом по соседству.
– Сколько людей проживает в доме? Есть ли там дети? – Речь шла об улице в полумиле отсюда. Я записывала все в свой блокнот.
Терпеть не могу задавать эти вопросы.
– Шесть! – кричали в трубке. – Много дыма, совсем ничего не видно!
