- Нет тебе прощения, деточка, — ласково улыбнулась старушка, обнажая заостренные коричневые зубы. Меня передернуло от зрелища.
Повинуясь жесту главаря, копья двинулись, бес, чтобы не уколоться, шипел, но подчинялся. Шел, куда показали. Следовательно, толкаясь спинами, мы с ним прошествовали до объемного дерева.
— Ты как, напоследок постучать головой не хочешь? — заботливо поинтересовалась я, раздумывая, не получится ли пинком разогнать парктов. Но странное послушание, даже обреченная покорность Анафиэля, сбила с толку.
Тень, которую старички так и не заметили, никуда не делась. Просто передвинулась за их спинами, будто охотилась. Вот только за кем?..
— Ничего не замечаете? — попробовала еще раз сказать я, отвлекаясь от кинжалов, и, когда тень, поднявшись еще больше, рухнула на показавшихся полностью парктов, заорала, — А-а-а, матэм туам!
Те только пискнули, придавленные бесплотной, но тяжелой массой. Колья и кинжалы упали на землю, и бес, который стоял все это время с закрытыми глазами, вздохнул.
— И последними ее словами было грязное ругательство на старокомынском. Вот что значит — психолог… Если выживу в этом мире — выясню, наконец, что это значит.
— Анафиэль, — шепотом позвала я беса, но он, не открывая глаз, продолжал бормотать.
— Уже голоса слышу… Кассандра, это ты?
— Анафиэль — в полный голос крикнула я, встряхнув беса за плечи. Его голова болтнулась назад, впечатавшись в ствол дерева. Ну, хотя бы глаза открыл. Злые и настороженные.
Отодвинув меня, он вгляделся в серые пятна, оставшиеся на месте старичков.
— Говорил же, что вымрете, гады, — наконец, проговорил он, и пошел вперед, будто нас никто и не останавливал.
Поизучав серые пятна, я побежала за ним.
— Анафиэль, кто это был? И что за тень их прихлопнула? А они точно одни были? А нам долго идти? А ты ответишь хоть на один мой вопрос?
Бес, взвыв, остановился и развернулся ко мне. Нашаривая глазами ближайшее дерево, чтобы, при необходимости, хлопнуться в него лбом.
— Паркты — древние гномы, их еще называли «ласковые убийцы», и, соответственно, старались прикончить первыми. Как выжила эта группа, после облав — не представляю. Тень — проклятие парктов. От которой они удачно скрывались, пока не выползли, чтобы полакомиться нами на красивой полянке. Видимо, ты очень вкусной показалась. Идти долго. Еще дольше — если мне придется тащить твое бесчувственное, безмолвное тело на себе.
На всякий случай, отодвинулась от психа подальше. Чего такого сказала, не понимаю…
Долбанувшись головой о дерево, Анафиэль пошел вперед. Лес становился все зеленее и приветливее, но солнце неумолимо садилось на горизонте.
В очередную остановку на поляне возле ручья, бес решил сделать привал на ночевку. Очень холодную ночевку, так как я категорически отказалась греться возле Анафиэля, несмотря на его гостеприимное приглашение в объятия.
— Спасибо, меня птаха греет, — угрюмо сказала я, и подняла запястье, на котором привычно угнездилась маленькая птичка.
Мои перепуганные глаза встретились с невозмутимым взглядом черных пуговок.
— И давно к тебе прилетел талисман? — помолчав, спросил бес, и я только пожала плечами.
Тепло крохотного тельца, по-родному согревшему руку, я даже не заметила, погруженная в мысли о плохом. В частности, думала, что очень не хочется ночевать в лесу, где бродят седые паркты и вонючие умертвия. А, да, еще бесу не доверяла.
Поэтому момент, когда на мне появился пернатый браслет, пропустила.
Птаха открыла клюв, но, вместо привычного клекота, издала громкий голос принца Алекса.
— Лилия, отправляю на твои поиски талисман. И если он найдет твое бездыханное тело — похороню. Если бесчувственное тело — реанимирую. В любом случае, тебя из-под земли достану, но притащу в Академию!
— Ругающееся тело, думаю, директора тоже устроит, — решила я, поворачивая руку с пернатым радио. Говорить старалась прямо в клюв, но не была уверена, что связь работает в обе стороны.
Глава 12
Бес приуныл. Точнее, я никогда не видела настолько угнетенного мужика. Хотя, и это слишком мягко. Рыдающий, рвущий на себе волосы Анафиэль мало походил на того сурового воина, уверенно шагающего через лес.
— Что это с ним? — шепотом поинтересовалась я у птахи. Когда она не ответила, задала тот же вопрос стоящему рядом паркту. Седовласый коротышка недоумевающе пожал плечами.
После чего свалился. Нет, не от моего визга. От удара дубиной. Очень уж удачно коряга под ногами валялась. А тут злобный паркт, с занесенным для удара костяным ножом. Сама не заметила, как схватила то, что хотя бы отдаленно напоминало оружие, и шарахнула по крохотной головке с оскаленными зубами.
Трясущийся от рыданий Анафиэль подошел поближе, рассматривая бездыханное тело паркта. И перевел слезящиеся глаза на меня, всхлипывая и хлюпая носом.
Я отошла подальше, нервно поглаживая птаху по теплым перышкам. Один истерит, другой ножом замахивается. Причем все это молча, и ничего не объясняя!
— Ненавижу! — наконец, пропыхтел Анафиэль, медленно успокаиваясь.
— Меня? — уточнила я, пододвигаясь поближе к еще одной очень перспективной в плане оружия коряге.
— Проклятия эти, — выдохнул бес, после серии плача, очень похожего на детские всхлипы, — чтобы избавиться от них, нужно время… Это ты сейчас паркту голову разбила?
Ну, он не представился, конечно. Но внешне очень уж был похож на ту компанию престарелых маньяков. Наверное, чудом избежал тени-охотницы. Которая, кстати, чуть застенчиво вытянула призрачную лапу, нашаривая ногу паркта. И утянула его в лес.
— Жуть какая, — пробормотала я, передергиваясь, — что еще водится в этом лесу?
Бес, успокаиваясь, застыл на месте с закрытыми глазами.
— Умертвия, паркты, соответственно, проклятие парктов… так, кто еще в этой части страны… Мороки, кстати, встречаются. Русалок видела? Ну, выйдем к воде, посмотришь. Гадкие твари.
За шелестом кустов, я не сразу услышала возмущенный шепот.
— На себя посмотри! Мелкий бес, а строит из себя… Сам ты тварь! Гадкая!
Отодвинулась и от кустов. Бес, даром что почти в истерике, шепот тоже услышал.
— Там вода, верно? — поинтересовался он каким-то обреченным голосом. И мне пришлось только кивком подтвердить его правоту.
Еще какая вода. Давно журчала ненавязчиво. Я уже думала сбегать попить, в горле пересохло от переживаний. Птаху, опять же, напоить. Но как-то резко передумала.
Кусты раздвинулись, являя недовольную треугольную мордашку, обрамленную роскошными волосами. Невольно залюбовалась синим оттенком. Редко в каком салоне красоты могут такой оттенок сделать.
