А тут талисман не просто нервничал. А психовал. Это стало понятно даже декану. Но тот, похоже, пока не был знаком со способностями птахи гадить с перепугу дальше, чем видеть. Иначе бы попросился к директору под купол. И пентаграмму, кстати, никто не потрудился стереть.
— Талисман третьего женского потока очень похож на их куратора, такой же взбалмошный, — задумчиво сказал декан Крашт, — хотя именно он поднял тревогу, и я обнаружил на дверях ваших комнат сферу отчуждения и молчания. Была атака бесов, но сигнал был подан на старокомынском, изнутри.
— Милая, — неожиданно ласково крикнул принц в сторону спальни, — ты, случайно, ничего не говорила на старокомынском?
Это он мне? Я оглянулась. Никого более милого, чем я, не обнаружила. С чего это директор начал нежничать, тоже не поняла. Но, на всякий случай, решила подыграть начальству.
— Всего парочку слов сказала, любимый, — откликнулась я, выходя из спальни и широко улыбаясь декану, — это важно?
Птаха с клекотом облегчения спикировала на меня и уверенно заняла место у меня на запястье, ласкаясь. Совсем чокнулась? Берет пример с неадекватного принца?
— Очень важно, — сказал принц, убирая защитный купол, и задумчиво глядя на птаху, нервно прижимающуюся к моей коже, — это означает, что иномиряне, действительно, владеют древним слоем старокомынского. Вибрации произносимых слов действуют не хуже заклинания. Вы вызвали магическое оружие из немагического мира, декан.
И, хищно улыбнувшись, протянул мне руку. Я только покосилась на нее, не спеша в распахнутые объятия.
— Вы официально признаете ее фавориткой, Ваше Высочество? — в шоке прошептал декан, глядя на принца так, будто он внезапно сошел с ума.
Блондин, вышагнув из пентаграммы, жестом гостеприимно пригласил меня занять его место. Нашел дурочку. Я лучше к девчонкам сбегаю. Совсем бедняжек забросила. Как там Лаванда, интересно, догнала Анафиэля? Да и другие тоже без меня соскучились, наверное.
— Думаю, ваша идея вызывать специалиста из другого мира, была очень даже неплоха, — продолжил говорить блондин, не отрывая от меня прищуренных глаз. Хорош, конечно. Но меня голыми бедрами, которые едва скрывал банный халат, не возьмешь. Торопиться к нему, доверчиво распахнув руки, я и не думала.
— Так эти ловушки, которые день за днем появляются в ваших комнатах… — пробормотал декан, и принц торжествующе кивнул.
— Последние попытки потустороннего мира избавиться от наследника мира Армор-тара. А ваши переселенка очень даже удачно их обнаруживает. И, заметьте, сама как источник, в ее присутствии увеличивается магический резерв. Попробуйте подойти к леди-педагогу и взять ее за руку.
Размечтались. Еще и говорят обо мне в моем присутствии так, будто я внезапно оглохла. Или в глубокой отключке. Вот пусть принца за руку и щупает, экспериментатор розовато-лиловый. Птаха, открыв клюв, предупреждающе зашипела что-то неприличное, но угрожающее. Декан, отшатнувшись, до меня не дотянулся.
— Поверю на слово, Ваше Высочество, — сказал он, и торжественно обратился ко мне, — леди-педагог Лилия, на вас лежит миссия по охране принца.
Я, конечно, мечтала, чтобы поменять профессию психолога на менее опасное занятие. Но услуги телохранительницы должны оплачиваться по отдельному тарифу.
Декан Крашт как-то незаметно испарился. Оставив меня наедине с принцем.
— Вам запрещено говорить по-старокомынски. — жестко сказал директор. Сколько раз вы уже высказались, и к каким последствиям это привело, я, возможно, так и не узнаю. Но то, что это каждый раз обнаруживало расставленные ловушки, уже ясно.
— Насчет вашего кузена, Даниэля… — нервно кашлянув, решила я признаться, что привела в этот мир беса. Очень уж он меня нервировал.
Директор приподнял брови, ожидая продолжения.
— Похоже, теперь это бес Анафиэль, — обреченно сказала, ожидая буйной реакции.
Принц-директор только хмыкнул. Вроде, даже и не удивился. И задумчиво посмотрел на пентаграмму.
— А вот истинное имя он зря сказал, и потом не нашел способ убить вас. Леди-педагог, встаньте сюда, пожалуйста.
Прямо сейчас кинусь вставать. Вот только птаху выгуляю.
Принц Алекс, уловив мое желание сбежать, уточнил.
— Встанете добровольно, либо я вас туда поставлю. Я видел, что Даниэль изменился. И подозревал, что это неспроста. Так получилось, что контроль над ним у вас. Наверняка, он постарается избавиться не только от меня. Но и от той, которая владеет его истинным именем. И уже разболтала всем вокруг.
Фыркнув, я встала в пентаграмму.
— Если мне хоть немного будет больно — выпускаю боевую птаху. Простой ванной не отделаетесь! — предупредила я. Анафиэль, действительно, начинал действовать на нервы, и понемногу угрожать. Поэтому решила, временно, быть послушной девочкой.
Не обращая на меня внимания, директор, завязав потуже халат, начал нараспев произносить какие-то слоги. Заклинания читать, наверное. Было смешно даже. Всякие там «буртураб», «хворатаб». Очень хотелось подсказать ему что-то вроде «хахатаб», но принц выглядел таким серьезным, что побоялась получить молнией за свое веселье. А он умеет, я видела, как зомби летали на кладбище под его заклинаниями. Усмехалась я, пока напротив меня не появилась вторая пентаграмма, очерченная кругом. В ней ошалело оглядывался уже знакомый мне бес.
— Привет, Анафиэль, — доброжелательно сказала я, помахав заключенному рукой.
Он мне совсем не обрадовался. И махать в ответ не стал. Зато от души лупанул рукой по пентаграмме, молниеносно присев на корточки.
Компактный взрыв отбросил беса назад, прислонив его спиной к невидимой границе. Там и остался — полусидя, с бессмысленной улыбкой рассматривая потолок.
— Скоро очнется, — хладнокровно сказал директор, осматривая поверженного беса, — но, до этого времени, хотелось бы отправить его обратно, куда пришел.
— Может, не стоит? — забеспокоилась я, — ваш Даниэль был не просто психованным. А гарантированным убийцей. А этот так… пакостил исподтишка. По-тихому.
— С Даниэля мы почти сняли проклятие полуденного безумия, да и знаю я его с детства. В отличие от этого беса.
— Так давайте я вас познакомлю, — запереживала я за самочувствие беса. Блондинчик, разминающий с хрустом ладони, меня напрягал. Сейчас вернет своего чокнутого братца. А бес, хоть и был мутным типом, но активной агрессии не показывал.
Директор вальяжно расположился на диванчике, напротив нас. Ну, понятно. Поджидал, пока очнется Анафиэль. А я за какую провинность торчу в пентаграмме?
— Ноги устали, — решила я поныть, надеясь, что меня выпустят. Самой выйти не получилось — уже пробовала. Упругий прозрачный барьер боли не причинял. Но и не выпускал.
— Так присядьте, — радушно пригласил директор расслабиться.
Так и сделала, скрестив ноги по-турецки, и злобно посматривая на принца Алекса. Странно, всегда думала, что к фавориткам по-другому относятся. И, в любом случае, не держат их на полу в прозрачной клетке. Очень захотелось высказать свое отношение к происходящему беспределу любимым выражением по-старокомынски.
