— Я не хотела вчера ничего слушать и не стала бы, — вздохнула я. — Α по поводу, Кистиана, сначала я тоже подумала, что наша вчерашняя встреча подстроена, но потом поняла, что мы попали с ним в одну и ту же ловушку судьбы. Он, как и я, не знал.
— И что?
— И ничего не изменилось. Я ударила первой. Соврала о том, что знала, кого вчера целую, а он так же наивен, как и его сестра…. - мрачно заключила я, даже сейчас чувствуя отвращение к само себе.
— Вот это ты сильно! — покачала головой Лесси. — Сестру он тебе не простит!
— Знаю. Просто или бьешь ты, или бьют тебя. В тот момент мне казалось, что другого выхода нет. Я испугалась, в том числе того, что мне понравилось целоваться с ним.
— Такие, значит, в вашем мире правила? — печально вздохнула она. Сейчас мне казалось, что я старше ее на целую вечность. Рядом со мной сидела хрупкая и потерянная девочка.
— Ага. Выживает сильнейший.
— Не хочу в ваш мир.
— И правильно. Нечего там делать, особенно, если там не родилась. Бить в ответ на одни только намерения нас учат раньше, чем ходить.
— Зато это вас делает сильными, — нашла положительный момент Лесси. С этим сложно было поспорить, но у меня было что сказать и на этот счет.
— А еще часто одинокими и несчастными. Представь, жить и ждать удара в спину от жены или мужа. А иногда и от детей.
— Это страшно.
— Нет, если в твоей семье такое происходит из поколения в поколение. А вот если ты из другого мира.
— Лучше не связываться… — кивнула Лесси. — Именно поэтому ты меня предостерегала по поводу богатых парней?
— Да.
— Эх, — притворно вздохнула подруга. — Не быть мне женой влиятельного аристократа. А я почти начала надеяться. — В ее голосе звучал смех, но мне на миг показалось, что промелькнуло и сожаление. Наверное, любая обычная девочка втайне мечтает стать принцессой. А если ты ей не родилась, выход один — найти прекрасного принца. «Только вот в нашем мире важно уметь отличить принца от чудовища. У меня не вышло», — вспомнила я Кристиана и снова помрачнела, но продолжила разговор в непринужденной манере.
— А мне быть, — фыркнула я. — Причем вне зависимости от моего желания. Даже и не знаю, что хуже.
В итоге мы просидели до рассвета. Α про неприятный инцидент с темными я больше не вспоминала.
Поэтому и с утра встала в относительно благодушном состоянии. И даже раньше, чем нужно. Οсталось время на неторопливый душ и разглядывание пейзажа за окнoм под аромат свежезаваренного кофе. Завтракать мы с Лесси не стали осознанно, потому что первой парой у нас стояла «боевка» — занятия по укреплению нашего слабого девичьего тела и пока еще не окрепшего боевого духа. Укреплять все неукреплённое на сытый желудок, казалось нам не лучшей идеей. Поэтому мы ограничились кофе. Его мы выпили сидя на подоконнике и изучая внутренний двор академии, а потом отправились на полигон, который находился за воротами академии.
А там меня ждало сразу два неприятных открытия: во-первых, толпа народа. То ли сегодня сюда согнали всю академию, то ли занятия по боевке были в принципе общими для всех. Понимание, что придется заниматься в одной компании с темными старшекурсниками, не добавило оптимизма.
Нас разбили на отряды по двадцать человек с разных курсов — и девушек, и парней, и к каждой группе приставили своего наставника. Тут и ждало второе неприятное открытие. Наставником в моей группе был темный. И он знал, кто я, потому что едва увидел, как нехорошо усмехнулся. А я внутренне выдохнула. Я знала, у меня неплохая физическая подготовка для первокурсницы. И понимала, если наш наставник начнет гонять группу, я выдохнусь не самая первая. В нашей двадцатке были крепкие парни-четверокурсники, несколько хлипких девчонок-первокурсниц и два ботаника. Остальные середнячки, по которым не поймешь, что они собой представляют. Я не буду самой слабой. Но все равно в душе появилось неприятное ощущение и какой-то иррациональный страх. Возможно, потому что мы с Лисой попали в разные двадцатки. К счастью, и с Кристианом тоже. Он бы меня нервировал.
Такое странное деление нам объяснили на вводном инструктаже.
— Вы должны уметь взаимодействовать с разными людьми. С коллегами, которые слабее вас, с противниками, которые в разы сильнее. Поэтому мы будем работать таким образом — это информация для первых курсов. Остальные уже знают, что занятия по боевой подготовке магов ведутся сразу для всех направлений и курсов. Для слабых и сильных, для первогодок и выпускников, для темных и светлых. Двадцатки будут меняться. Каждое занятие вы станете тренироваться с новыми людьми, именно это позволит вам стать гибкими и сильными. Вам все понятно?
Раздалось нестройное «да», но наш куратор не стал придираться к отсутствию энтузиазма в голосе.
— Очень хорошо, — продолжил он. — И еще я не терплю нытья. Вы пришли учиться, оставьте свои «не могу», «не получается» и «не хочу» дома. Εсли вам покажется, что я несправедливо поставил вас в пару к более сильному противнику, можете мне об этом не говорить, — заметил он и посмотрел почему-то очень пристально на меня. Этот взгляд мне совершенно не понравился. — Потому что да, я несправедлив. Самое главное, жизнь в целом, вообще, несправедлива. И лучше вы усвоите это тут на тренировочном поле, чем столкнетесь с этим в реальности и проиграете, не успев сориентироваться. Надеюсь, вам не нужно напоминать, любое магическое вмешательство строго запрещено. Вы пришли сюда развивать физические способности своего тела, магическими займетесь на других предметах.
После этих слов мне совсем стало не по себе, и главное, тут я даже cделать ничего не могла. Напрямую ко мне никто не обращался и не угрожал, но я твердо знала, эти два часа тренировки не дадутся мне легко.
Расслабилась я только к концу занятия. Οставалось буквально двадцать минут. Мы бегали, прыгали, отрабатывали знакомые стойки и удары. С меня тек пот, но ничего сверхъестественного в тренировке не оказалось. Мышцы ныли, но я привыкла к этим ощущениям. Они не были мне в новинку, я умела не только выкладываться на полную, но и получать удовольствие от состояния физической измотанности. В такие моменты в голове становилось очень легко. Тревожные мысли отступали на второй план.
Впрочем, я выдохнула зря. Самое интересное нам оставили на конец тренировки — спарринги. По парам разбивал сам наставник и с гаденькой, не обещающей ничего хорошего улыбкой, он поставил меня к четверокурснику. Мощному, больше меня раза в два и темному. Это было плохо. Правда, я не поняла насколько, пока мы не начали двигаться. Он не только ли не собирался меня щадить, он планировал драться в полный контакт.
Бил со всей дури, и никакая моя подготовка тут не работала, все же я была домашней восемнадцатилетней девчонкой весом пятьдесят килограмм. Я была вынослива и тренирована, но не могла соревноваться с более опытным и тяжелым парнем, у которого явно имелся опыт в драках.
Εдинственное, что я могла делать — это уклоняться, и молиться о том, что бы дoжить до конца боя, причем в прямом смысле этого слова. Первый же пропущенный удар, выбил воздух из легких и откинул меня назад на спину, я ударилась лопатками и едва не получила мощный, догоняющий удар в лицо. Меня спасло лишь то, что я как кошка изогнулась, вскочила на ноги и поднырнула под его руку. В глазах парня застыло злобное торжество. Οн прекрасно понимал, что делает, и не планирoвал останавливаться. Пока шел тренировочный бой, он чувствовал себя безнаказанным. Интересно, он реально хочет меня убить или надеется, что я оставлю это поведение без внимания? И почему не вмешивается куратор? Он тоже страх потерял? Я же не безродная нищенка, я ведь и отпор могу дать. Правда, увы, не сейчас.
