Двери лифта разъехались в стороны, и, войдя внутрь, Фэд ударил по кнопке с пометкой «Грузовой отсек».
***
— Я уж думал, вас там крысы сожрали, — недовольно проворчал Бардо.
Он готовил корабль к расстыковке, а енот Фэда терся у его ног и все время норовил забраться на колени посмотреть, что такое тут без него творится. То же мне, мохнатый приключенец.
— И куда дальше?
— Туда, — магистр ткнул в сторону той самой серо-синей планеты, что мы видели раньше. — Если Падальщиков не истребили и они уперли наш корабль, то сидят они там. Где наши «друзья»?
— В трех минутах, — Бардо пристегнул ремень и потянул штурвал на себя.
Мягко отведя корабль назад, он бросил последний взгляд на станцию.
— Не слишком от них отрывайся, пусть узнают, куда мы летим.
— Не проще ли стряхнуть их с хвоста?
— Проще, — Фэд кивнул, а его губы растянулись в знакомой усмешке, — но куда веселее дать Падальщикам с ними разобраться. Стравим их друг с другом, а сами найдем «Цикуту» и свалим подальше.
— Звучит, как сумасшествие, — простонал Бардо.
— Звучит, как план, — парировал я и хлопнул друга по плечу. — Убираемся отсюда, меня от вида этой станции уже тошнит.
Шиповник
— И-и раз!
Оттолкнувшись от пружинистой черной «шапки», я не без труда перемахнула на соседнее дерево и покачнулась, когда опора расползлась под ногами, как подтаявшее желе. В воздух взметнулось облачко темной пыли, забилось в нос и ворвалось в горло, вызвав жгучий раздирающий кашель.
Согнувшись пополам, я сплюнула под ноги комок вязкой мокроты и еле удержала равновесие, когда крона чуть накренилась в сторону — будто собиралась стряхнуть незваного гостя.
— Тихо-тихо! — взмахнув руками, я присела на корточки и вцепилась в бархатистую листву, больше похожую на какую-то разновидность мха — плотную и сухую. Под пальцами перекатывались тугие мелкие шарики, точно наполнитель в мягких игрушках.
Я обернулась и глянула на выступ, откуда совершила первый прыжок. Он угрожающе торчал за спиной, на высоте не меньше пятидесяти футов, и теперь был едва различим на фоне стены. Никаких других коридоров поблизости я не заметила и приготовилась спускаться до самого дна — сколько бы времени это не заняло — но с каждым новым рывком в груди все больше крепла уверенность, что Флоренс либо осталась позади, либо вообще не пережила падения.
Что я скажу Фэду?
Простите, я не сберегла вашего помощника. Она спасла мне жизнь, а сама свалилась в пропасть.
От одной только мысли, как я буду говорить это, глядя в глаза магистру, моя спина взмокла от холодного пота, а остатки майки плотно прилипли к телу.
Я ее не спасла. Погубила женщину самого опасного человека в долбаной галактике!
Более того — его, возможно, единственный шанс на счастливую жизнь.
Это жестоко и нелепо, ужасно, если представить, что Флоренс не ошиблась и выбор зверя действительно был.
Подойдя к краю кроны, я прикинула расстояние до следующего дерева и взяла разбег. Места было как раз достаточно для хорошего рывка.
— И-и раз! — поверхность прогнулась и подбросила меня вверх, как пружина, но приземлиться на ноги не вышло — слишком хлипкой оказалась новая опора. Ветки разошлись в стороны, и я чуть не провалилась в образовавшуюся брешь. Только рефлексы помогли вовремя откатиться вбок и замереть на несколько секунд.
Сердце колотилось где-то под горлом, кровь пульсировала в висках, а я жадно вдыхала горьковато-соленый воздух, пытаясь перевести дух.
Деревья кончались. Либо скоро появится новый коридор в стене, либо какой-нибудь спуск в самый низ, на дно.
Или ничего вообще.
Почему бы и нет? Удача мне в последнее время не сопутствует.
Перекатившись на живот, я уставилась в крохотный просвет, где переплетались мелкие тонкие веточки, поддерживавшие черный купол.
Может и не придется дальше прыгать?
Если раздвинуть ветки и добраться до основного ствола…
Вот только мои руки могли не выдержать путешествия в неизвестность. Хоть я и перемотала их полосками ткани, которыми ранее покрывала голову, но ладони все еще слабо кровоточили. Полукровки вроде меня восстанавливались быстрее обычных людей, но не мгновенно. Будь у меня тюбик регенгеля — и можно было бы подумать, а так нечего даже мечтать.
Разве что я захочу закончить путешествие ампутацией.
Прищурившись, я заметила, что между стволами натянута самая настоящая паутина. При прыжке было не разглядеть, как тусклый свет поблескивает на упругих нитях, но сейчас я отчетливо видела мутные капельки влаги, скопившиеся на паучьем шелке, сплетенном в причудливые узоры только для одной цели — поймать добычу.
Напрягая глаза до боли, я приметила еще несколько ярусов паутины, постепенно терявшейся в белесой дымке.
Медленно переведя взгляд на стену, до которой оставалось не больше тридцати ярдов, я пристально рассматривала острые выступы и узкие карнизы, но нигде не видела ни единого намека на хоть какой-нибудь проход.
Будет обидно допрыгать туда и ничего не найти…
Герант бы сказал, что я рехнулась.
Фэд бы только вызывающе усмехнулся, будто одним только взглядом бросая вызов моей смелости.
Бардо, наверное, сделал бы ставку, долечу ли я вообще.
— Смерть будет быстрой. Хоть это радует, — пробормотала я себе под нос и встала на самый край кроны.
Паутинка плелась плотно, ячейка к ячейке, и на таком расстоянии они казались мелкими, едва ли больше ладони, но я знала, как обманчиво первое впечатление.
Полет был коротким, а приземление — резким и болезненным. Ухватившись руками за паутину, я с удивлением отметила, что нить чуть толще мизинца и такая плотная, что я бы не перерубила ее мечом.
Разжав пальцы, я полетела вниз и снова умудрилась ухватиться за ячейку.
Падение. Еще одно.
И еще.
И так до тех пор, пока мир вокруг не смазался и не растворился в густом тумане.
— Да где же тут дно, твою мать?!
— Прямо под тобой.
Вскрикнув от неожиданности, я отпустила паутину и, ухнув вниз на несколько футов, от души впечаталась в землю, щедро усыпанную мелкими колкими камешками.
— Ай-яй! — обхватив голову руками, я бережно растерла ушибленный затылок и только после этого решила открыть глаза.
Надо мной склонилась взволнованная Флоренс.
— Сколько пальцев? — спросила она, подняв руку. На лице девушки промелькнуло отвращение. — Да ты в жучиных панцирях!
