А дальше непостижимое – антиход.
Застонал вокруг темный зимний мир и недостроенная многоэтажка; вскипела перед тем, как повернуть назад, в моих жилах кровь. Обратный отстук сердца Кита, жидкость по артериям вспять – то было самое отвратительное ощущение когда-либо испытанное мной в жизни. Антивремя. Антидвижение.
Спустя мгновение я почувствовала, как невидимая волна поднимает меня на ноги, как возвращает на позицию у окна, как медленно, будто неохотно, выползает из моей груди железный корпус снаряда.
Пуля…
Она уходила в проем в обратном направлении, глотая завернутый после себя спиралями воздух. Где-то там на противоположной стороне улицы она собиралась нырнуть в дуло снайперской винтовки, но Дварт прекратил и «антиход» тоже, подвесил пространство, принялся чертить проход для себя, меня и Кита.
«Не недооценивай их, – читалось в его ауре. – Нужно уходить».
Он был собран, терпелив и последователен. Человек с синими глазами, побывавший за последние десять минут тенью, улицей и многоэтажкой. Комнаты были его руками, лестницы жилами, бетонные полы ребрами. Человек, запустивший ход времени вспять, позволивший мне прочувствовать, как это, когда всасывается обратно в тело из футболки и куртки выплеснувшаяся кровь, когда срастается только что нанесенная рана, как улетает прочь объект, нанесший ее.
Пуля так и висела над подоконником, издалека смотрел на нее в оптический прицел зоркий глаз Дэйна Эльконто.
– Уходим.
Портал достроен.
Толкнули меня в него, подвисшую, как и пространство, грубо.
* * *
Мы оказались сидящими на узкой зимней дороге-колее, прямо на снегу. Где – далеко, близко? Ни номера Уровня, ни названия населенного пункта, лишь бескрайнее и удивительно темное звездное небо куполом над нами. Вдалеке заборы частных домов; тишина. Захрустел под штанами снег, когда я задвигалась, чтобы спрятать замерзшие руки в проймах подмышек. Синие лампы Кайда медленно и неохотно гасли – скоро их сияния не станет заметно вовсе. Сам Дварт сидел рядом и, кажется, не мерз, смотрел на меня тяжело. Без укора, но молчанием заставляя принять на себя ответственность за случившееся.
Да я уже и сама…
– Надеюсь, он того стоил, – послышалось, наконец.
– Он… не виновен. Забери его, попроси Комиссию пересмотреть приговор.
«Пожалуйста…»
У самой пульс до сих пор частит; хозяин этого тела давно в обмороке – отключился сразу после выстрела.
– Заберу.
«Ты понимаешь, что случилось бы, будь с ними Чейзер? Или телепортер?»
«Знаю…» Кит был бы уже мертв.
Дварт лишь покачал головой – мол, заварила ты кашу. А мне хотелось сказать ему так много, и обычное «спасибо» не вместило бы и пятой части благодарности, которую я испытывала. Сегодня я увидела то, чего не ожидала. Да, заварила кашу, но благодаря ей вдруг определилась с дальнейшим ходом своей жизни. Отстоять бы только фуршет.
– Мне пить с ними через час…
От холода у меня зуб на зуб не попадал.
– Сенсор там тоже будет?
– Да.
– Закройся щитом. Постарайся не смотреть ему в глаза.
– А Кит?
– Сотру в его голове лишнее.
– Хорошо. Я еще хотела сказать…
– Позже.
– Кайд…
– Увидимся позже. Я его забираю.
И он положил мне на лицо распятую ладонь, толкнул голову Крофта, и я вылетела из нее, как нежеланный подселенец, обратно в собственную спальню и свое тело. Вздрогнула от ударного соединения с собой, перевернулась и свалилась с кровати.
* * *
(I Am Waiting for You Last Summer – Wild Spirit)
То была самая странная вечеринка на моей памяти, когда я старалась не смотреть в глаза не только сенсору, но никому из них вообще. Похоже, у меня тоже длилось шоковое состояние. Я жевала канапе, пыталась поддерживать дружескую беседу с теми, кто ее заводил, в основном с девушками. Потому что парни молчали. Дважды я поймала тяжелый взгляд Декстера, который сегодня выстрелил в «тень» и промазал, – сделала вид, что занимаюсь перестановкой на подносе пирожных.
– Отличный дом, Эра!
– Да, отличный.
Восторг Шерин отдавал искусственностью: кто-то чуть раньше шептался о том, что сенсор с задания вернулся со сломанным ребром и коленом, ему перед приходом сюда сращивал кости доктор. Впервые не шутил и не улыбался снайпер, хмурым выглядел и тактик со шрамом.
Я испытывала стыд. Не стыд даже, неуловимый дискомфорт. Все потому, что я не желала схлестывать с этими умелыми парнями Дварта, я лишь хотела, чтобы Крофт ушел с завода невредимым.
«Заварила ты кашу».
Именно так теперь и ощущалось.
Мой взгляд то в пол, то на тарелку, то на чужие части тела ниже пояса.
– И зимний сад есть?
Одна лишь Тайра перетекала так же мягко, как вода, – ее мужчина сегодня на задание не ходил.
– Есть.
– Покажешь?
– В следующий раз. Там еще пусто, не убрано…
«И Портал». Через который мне бесконечно сильно хотелось переступить, потому что где-то там ждет меня человек с синими глазами, потому что ему я стала немного «должна». Не из чувства вины, а потому что самой так хотелось.
Но не уйти. Еще не допито вино, не доедены закуски, гости еще не отстояли даже положенные вежливостью полчаса.
«Хорошо, что не успела Бернарда. Не привела с собой Аллертонов». Не подозревала, что когда-нибудь буду радоваться этому факту.
– А можно включить камин? Какой красивый…
– И зона для отдыха великолепная.
– Теперь тоже хочу себе панорамное окно.
Они о доме. А мою грудь до сих пор жжет неслучившаяся рана и морозит кровь воспоминание об «антиходе» – повернутом вспять времени. В ушах неземной гул Вселенной и скрежет невидимых шестерней – такой сильный, что хочется зажать уши и визжать, лишь бы больше ничего не видеть и не слышать. Синие глаза-лампы.
Он не позволил «упасть».
Кому верить, если не ему?
Подошел к столу и остановился рядом со мной детина-снайпер. Бросил в рот кусочек сыра и оливку, прожевал, не чувствуя вкуса.
Сегодня все они погружены не вовне, но внутрь себя.
– Как телек?
Спросил лишь для того, чтобы что-то спросить.
– Отличный.
Я его еще даже не включала.
Стеклянный Дэйн. Стеклянная Я. Сегодня мы с ним побывали по разные стороны баррикад – это меня сегодня укусила его винтовка, это мою грудь он пробил, сам того не зная. И потому взгляд его до сих пор холоден, как та ночь, из которой ускользнул рыжий Крофт.
