Она опустилась на колени рядом со второй коробкой, и вскоре нашла теплый халат черного цвета.
— Этот?
— Ну, хотя бы этот. Полотенца в ванной есть. Идем, я тебя провожу.
Ванная комната располагалась сразу за просторной и светлой кухней. Сбоку виднелась каменная лестница, ведущая на цокольный этаж.
— Внизу подвал? — с интересом вытянула шею Катя.
— Нет. Там бильярдная.
— Научишь меня играть в бильярд?
— Обязательно, но не сегодня. Иди, купайся, я пока посмотрю, что есть в холодильнике.
Катя с благодарностью улыбнулась, и скрылась за дверью.
Ярцев вернулся на кухню. Достал из холодильника бутылку коньяка и плеснул себе выпить. Потом ловко нарезал лимон и сервелат, открыл банку зеленых оливок и принялся ждать Катю.
Она долго не появлялась, и он, опрокинув в себя дозу коньяка, принялся жарить яичницу.
— Саш, я запустила стиральную машинку, ничего? — высунулась из ванной Катя. — И еще фена нигде нет.
— Его и не было, — повернулся к ней он. — Вытри волосы полотенцем, пока придется потерпеть.
— Ладно.
Она выпорхнула из ванной, закутанная в его халат, который был слишком длинным и волочился по полу, и тут же принялась доставать из буфета тарелки и вилки. Ее мокрые волосы в беспорядке рассыпались по плечам, на лице не было и тени косметики, но Ярцев подумал, что именно такой Катя ему нравится больше всего.
— Саш, ты же хотел в душ. Иди, я сама дожарю, — оттеснила его от плиты она.
— Как скажешь, — он подарил ей поцелуй и ушел в ванную.
Катя дожарила яичницу и накрыла на стол. Рядом с Ярцевым ей нравилось готовить, она заметила это еще в Абхазии. Хотелось, чтобы он съел все, до последней крошки, а потом улыбнулся и сказал, что вкусно.
Вскоре он вернулся на кухню в сланцах и еще одном длинном халате, только синем, с золотистым тиснением.
Они поужинали, а потом перебрались на мягкий диван в углу кухни, и долго сидели, закутавшись в один теплый плед на двоих. Медленно пили коньяк, и все говорили. Ярцев рассказывал ей про Дальний Восток. Про свой родной край, про Тихоокеанский флот, и про памятник Катюше, все ждущей своего моряка.
Она слушала его, не перебивая, чуть дыша, с восторгом впитывая каждое слово, и уже тоже хотела увидеть омываемый Японским морем Владивосток.
Его поцелуи, горячие и страстные, впивались ей в губы и шею. Руки обнажали плечи, гладили и ласкали спину, сжимали грудь, и Катя тонула в тысячах блаженных искорок, волшебным покалыванием рассыпающихся по телу.
Она обвила его шею руками и подалась вперед, освободившись из теплого плена черного халата.
С его губ сорвался вздох вожделения, и он притянул ее к себе.
Его пальцы скользили по обнаженной коже, обжигали и дразнили ласками. Горячее дыхание опаляло ей шею, и Катя дрожала в его руках.
Он приподнял ее за талию, усадил на себя сверху, и через мгновение она уже ощущала его внутри. Они оказались лицом к лицу, и двигались в едином ритме.
Ее дыхание сбилось. На щеках появился румянец, тело свело сладкой судорогой, и она вскрикнула, падая в головокружительный омут их горячей страсти.
Они содрогнулись почти одновременно, будто растворились в остром, накрывшем темной волной наслаждении.
Ярцев притянул ее к себе. Катя прижалась щекой к темным жестким волосам на его груди и закрыла глаза. Она слушала, как его сердце отстукивает громкий ритм, с наслаждением вдыхала запах его разгоряченной кожи, и растворялась в своем женском счастье, заполнившем еще совсем недавно одинокую и отчаявшуюся душу до самых краев.
— Саш, я завтра к Марго поеду.
— Ее выписали вчера.
— Откуда ты знаешь?
— От верблюда. Желудок промыли, пару дней понаблюдали, записали на учет к психотерапевту и выписали.
— А зачем к психотерапевту?
— Чтобы глупостей больше не делала. Если поедешь, в полдень машину за тобой пришлю к дому. У меня завтра дел выше крыши.
— Да я и на такси могу, — Катя отняла голову от его груди и заглянула в серые глаза. — Может, еще телефон зайду куплю. Нельзя же без телефона жить.
— Телефон я тебе свой второй отдам. Он почти новый, я не пользуюсь самсунгами. И денег тебе на карточку брошу. Купи себе что-нибудь. У тебя ведь день рождения скоро.
— Да, третьего ноября, — Катя заулыбалась. — А у тебя когда?
— У меня летом, в конце августа. В этом году уже прошел. Хочешь, в начале ноября в Париж на несколько дней рванем?
— В Париж? А как же моя работа, Саш?
— Ты ушла с работы, Катя. Забыла?
— Точно… Придется искать новое место.
— Не придется.
— Почему?
— У тебя теперь другая работа.
— Какая?
— Меня любить, — он лукаво улыбнулся и сжал в ладонях ее лицо.
— Тебя любить? — усмехнулась Катя. — А контракт мне тоже придется подписывать?
— Нет, что ты. Это все на добровольной основе.
— А зарплата?
— А зарплаты у тебя не будет, — он потянулся за остатками коньяка и разлил им с Катей одинаковые дозы. — Только бонусы в виде подарков и деньги на расходы, которые я буду тебе давать.
— А знаешь, мне нравится моя новая должность, — она стрельнула в его сторону зелеными глазами, улыбнулась и взяла свой бокал на короткой ножке.
- Тогда за это и выпьем, — подмигнул ей он.
Глава 27.
Катя проснулась, когда на часах было почти десять утра. Она с наслаждением потянулась в мягкой постели и улыбнулась. Сердце все также переполняло счастье. Оно было сногсшибательным и сильным, как канувшая в недавнее прошлое буря негатива, которая вспыхнула между ними от недоразумения. Видимо, в этом и есть весь ее Саша – как порывистый ветер, иногда ледяной, а чаще горячий.
Его рядом не было, но он еще накануне предупредил ее, что уедет по делам в суд, и просто не стал будить.
Катя потянулась за халатом, закуталась посильнее, и нащупала тапочки. На комоде заряжался самсунг последнего поколения, а рядом лежали ключи от дома. Катя взяла в руки телефон и улыбнулась – она обнаружила два сообщения от Ярцева.
«Привет. Это твой новый телефон. Оформишь его сама, как тебе нравится. Мне можно звонить на этот номер в любое время».
«Ровно в полдень приедет машина. Водитель отвезет тебя, куда нужно. Не стесняйся его просить, ему платят деньги за то, чтобы он исполнял твои желания. Кстати, я пополнил твой баланс. Карта привязана к номеру, так что ты сама сможешь контролировать расходы. Погуляйте с подругой по магазинам, если появится настроение. Увидимся дома вечером».
