— Знаю, — хрипло ответил Стриж, облизывая пересохшие губы, — Отмороженный он на всю голову, вот и все. А внешность тут значения не имеет. И братва у него такая же, волчары конкретные. Ты вот что, Саня, — ласковым голосом доброго товарища посоветовал он, — ты попробуй-ка проскользнуть мимо япошек и затихариться вон в той нише. Стрелять оттуда — милое дело, все как на ладони будет видно.
— Сам пробуй, — отозвался я, донельзя возмущенный его предложением. — Ты что же это, хочешь, чтобы меня пацаны Зимы в котлету перемололи?!
— Ну, — смутился он, поняв, что я разгадал его коварный замысел, — на самом деле не все так плохо могло бы получиться. Ладно, струсил, так и скажи.
— Ага, — ехидно прищурился я. — Струсил. Придется тебе, герой, самому обживать эту идиотскую нишу.
— Нет, я не могу, — решительно воспротивился Стриж, делая вид, что приглядывается к нише, — Размерчик не мой. Я в эту щель и наполовину не втиснусь. К тому же как я буду пробираться сквозь строй косоглазых, ты подумал? Мужчина я видный, не то что ты, — добавил он, безуспешно норовя посмотреть на меня сверху вниз. Из этой затеи у него ничего не вышло, потому что рост у нас с ним был одинаковый, — Короче, по всему выходит, что идти придется тебе, Саня.
— Нет, — отрезал я. — Нет — и точка.
— Из-за таких, как ты, и срываются самые продуманные операции, — горячо осудил Стриж мой отказ пойти на мучительную смерть ради его бредовых идей, — М-да. И что ты предлагаешь?
— Ждать, когда кинаевцы сцепятся с людьми Зимы, — спокойно сказал я. — А стрелять можно и отсюда. Ты ствол-то не потерял еще? Глянь, это не твой валяется на полу?
— Помалкивай, юморист, — огрызнулся Стриж, начиная тем не менее лихорадочные поиски оружия, принесенного нам дебелой официанткой в качестве закуски.
Нащупав наконец под джемпером пригревшееся там тело пистолета, он облегченно вздохнул и бросил на меня быстрый взгляд, словно проверяя, не заметил ли я его минутной слабости. Я, естественно, заметил, о чем и дал ему знать нахальной ухмылкой.
— Ты того, — проворчал Стриж, — ты заканчивай скалиться. Смотри, начинается! — почти выкрикнул он, хватая меня за руку.
Высвободив свою конечность, я тоже притих и принялся заинтересованно наблюдать за развитием событий. Бойцы Киная, возглавляемые дюжим Серегой, в количестве пяти человек топтавшиеся неподалеку от нас и скучавшие без дела, заметно оживились. То ли по приказу Зимы, то ли по собственному почину один из его людей, крепыш в мятом костюме, отделился от группы своих собратьев и опрометчиво пересек магическое кольцо, состоящее из охранников-японцев. Если с ними кинаевцы связываться явно не хотели, то своего соотечественника они встретили с видимым удовольствием. Чувствовалось, что парни немного застоялись в тесноте казино и им чертовски хочется поразмяться. Тип в мятом костюме, раздраженно обернувшийся на коварный тычок в спину, тут же получил целый ряд новых. Били его от души, одиночными ударами и сериями, короткими хлесткими «двойками»-«тройками», демонстрируя закрепленные в спортивных залах навыки боевых единоборств и подлые приемы уличной драки, не позволяющие упавшему даже помыслить о том, чтобы встать на ноги, не говоря уже о возможности выжить после такой мясорубки. Ведь кинаевские ребята и были, по сути, мясниками, старательно выполняющими любимую работу. Глядя на них, я сильно засомневался в расхожем мнении, гласящем, что все мы рождаемся на свет для того, чтобы самим лепить свою судьбу. Нет, эти полулюди уже в пеленках были предназначены для того, чтобы в будущем рвать ударами ног селезенку противника, дробить кулаками нос и челюсти бедолаги и ухмыляться, стирая с лица брызги крови. Такими, как они, рождаются, а не становятся.
Браток Зимы, точнее, то, что от него осталось, куском сырого мяса хлюпал на полу, мелко подрагивая в агонии. «А ведь мы так не договаривались, когда составляли с Кинаем план действий», — мелькнуло у меня в голове. Его бандиты должны были лишь пошуметь, отвлекая на себя внимание, и только. Но, видимо, слишком много поставил на карту Кинай, потому и приказал своим быкам действовать наверняка, нарушив даже святое правило не устраивать разборок в казино. Похоже, Зима тоже понял это. Резко обернувшись на истошный женский вопль, разорвавший наступившую вдруг в зале тишину, он остановил сузившийся взгляд на кинаевцах и что-то процедил своей охране. Сакато, тоже внимательно следивший за дракой, одобрительно кивнул и принялся тыкать пальцем в кнопки мобильника. Бригада Зимы, скорчив зверские рожи, рванулась в атаку, сметая на своем пути все, в том числе и полукольцо японцев-охранников: удивленные и безжалостно раскиданные в разные стороны, они разлетелись по залу, подобно волейбольным мячам.
Но объяснить им, отчего вдруг пропала необходимость в услугах легальных охранников, было некому. Начавшаяся бойня целиком поглотила внимание собравшихся. Сопя и отчаянно матерясь, в центре зала на мигом освободившемся пятаке насмерть рубились противоборствующие стороны. Зима, привстав со стула, напряженно взирал на происходящее, словно догадавшись, что именно теперь, в эти минуты, решается его судьба, его давний спор с дальневосточниками.
— Сейчас! — прохрипел мне бледный как полотно Стриж, выдергивая пистолет. — Давай, Саня!! — и, не дожидаясь, пока я последую его примеру, принялся палить в Зиму.
То, что стрелять Стриж совершенно не умел, я понял сразу. Нет, он мог, конечно, давить пальцем на спусковой крючок, этого я не отрицаю. Но о том, что такое прицельный огонь из пистолета, он не имел ни малейшего понятия. А как иначе объяснить тот факт, что первыми же двумя выстрелами он вдребезги разнес бутылку виски, стоящую на столе Зимы, и голову беспечно покуривающего Сакато-младшего? При этом самого Зиму, стоящего у противоположного конца стола, он умудрился даже не оцарапать.
— Что ты делаешь, идиот?! — волнуясь, заорал я, в азарте совсем забыв, что должен сейчас выскользнуть через запасный выход и отсидеться где-нибудь в безопасности. — Кто ж так стреляет?!! Бери левее!
Взяв левее, Стриж моментально изрешетил какого-то типа, подвернувшегося ему под руку, но в Зиму опять не попал.
— Чертовщина. — пробормотал он, опуская ствол, когда расстрелял всю обойму, — Заговоренный он, что ли?
Отвечать этому криворукому балбесу у меня не было ни времени, ни желания. Потому что, судя по всему, добрая половина посетителей «Асидзури» воспользовалась сегодня услугами рыжей толстухи из бара. В том смысле, что получили от нее стволы. А когда на тебя совершенно неожиданно обрушивается целый град пуль, становится не до разговоров. Умнее всех в этой ситуации поступил Зима. Грохнувшись на пол, он заполз под стол и затаился там, справедливо рассудив, что сейчас это одно из лучших мест в зале. Нас со Стрижом не убили сразу лишь потому, что толпа, обезумевшая от обилия свалившихся на ее голову свежих впечатлений, принялась ломиться к выходу, дико крича и ломая кости. Она-то и сбила прицел людям Зимы, стреляющим в нас.
— Стриж, братишка, уходим! — надрываясь, закричал я напарнику, догадываясь, что зал через считанные секунды опустеет, передышка истечет и уже ничто не помешает стрелявшим в нас превратить Стрижа в дуршлаг, а меня — в чайное ситечко. При этом я отчаянно вцепился в плечо окаменевшего Стрижа, безуспешно пытаясь сдвинуть его с места.
