— Поцелуй меня.
Я не заставил себя долго упрашивать. Так бы мы и кружились, слившись, но мелодия закончилась, на смену ей загремел разухабистый мотивчик, и пришлось вернуться к столу.
Я налил Наташе вина.
— Можно, я сегодня напьюсь? — спросила она.
— Попробуй, — не стал возражать я. — Может, заказать чего покрепче?
— Не надо, — покачала головой Наташа. — Это я так, дурачусь. Жаль, что мы выйдем отсюда, и все кончится.
— Что кончится? — не понял я.
— Всё. Ты опять станешь язвительным и колючим. Человеком, которому нет абсолютно никакого дела до окружающих. В том числе до меня. — Наташа выдула струйку дыма. — Разве я не права?
— Нет.
— И я тебе не так безразлична, как ты это пытаешься показать? Знаешь, у меня сложилось впечатление, что я постоянно навязываюсь и мешаю тебе, а ты просто терпишь меня, как младшую сестру, оставленную под твоим присмотром родителями.
— Разве младшие сёстры бывают такими симпатичными? — улыбнулся я. — Нет, Наташа, ты мне, конечно, нравишься. Но в этом как раз и заключается проблема.
— Почему? — удивилась она.
— Потому что. Ладно, если ты передумала напиваться, может, поедем домой? Поздно уже.
— Поехали, — согласилась она.
Мы вышли из комплекса и направились к машине.
— Послушай, Саша, а чем это ты в последнее время постоянно занят?
— Мелочь всякая, — ответил я.
— Ой ли? Почему тогда эта мелочь беспокоит отца?
— Не знаю. С чего ты взяла?
— Случайно услышала. Отец приказывал кому-то, чтобы за тобой приглядывали. Он не хочет, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Что может случиться, Саша? У тебя неприятности? Только ответь, пожалуйста, без этих своих шуточек.
— Вряд ли это можно назвать неприятностями. Говорю же, мелочь.
— Не хочешь отвечать, так и скажи. Просто не нравится мне всё это. В том числе и дружба твоя с Хохловым.
— У тебя-то что против него есть? — удивился я.
— Скользкий он какой-то. Липнет ко всем, — поморщилась она.
— К тебе тоже… лип? — спросил я, сам поражаясь неожиданному уколу ревности.
— Было дело. Пока не узнал, чья я дочь, — улыбнулась Наташа.
— Тогда его можно понять, — рассмеялся я.
— А твоя проблема, о которой ты упомянул в ресторане, не в этом ли состоит, милый мой? — повернулась она ко мне.
— Нет, проницательная моя, не в этом, — ответил я. — К твоему отцу я отношусь с уважением, но не более. Бояться точно не боюсь.
— Да и с чего тебе его бояться? — убеждённо заявила Наташка.
— Ну что, до завтра?
Мы потянулись друг к другу, и наше прощание несколько затянулось. Минут этак на двадцать.
— А у тебя губы распухли, — сказал я, переводя дыхание.
— Честно? — Наташа ухватилась за зеркальце. — Лгунишка.
Через несколько мгновений её стройный силуэт махнул мне из окна квартиры. Я поднял руку в ответ и тоже отправился домой.
Глава 8
ЛУЧШЕ БЫТЬ БОГАТЫМ И ЖИВЫМ
— Александр Александрович, вы, если не ошибаюсь, сегодня дежурите? — шеф начал пятиминутку с вопроса.
Я, сделал большие глаза, и хотел было возразить, но взгляд упал на график дежурств, с которым я до сих пор так и не удосужился ознакомиться. Напротив моей фамилии стояло сегодняшнее число. Передумав возражать, я кивнул головой. Шеф произнёс обычные в таких случаях наставления и отпустил нас. Чайник в ординаторской вскипел, и мы расселись у стола, обсуждая прошедшие выходные и делясь накопившимися новостями. Я пристроился у окна, покуривая и не принимая участия в общем разговоре.
— Пошли, покурим в коридоре, — предложил подошедший Хохлов.
Видимо, отпущенные мне сутки уже истекли. Я вышел вслед за ним. Мы пристроились в нише, распахнули форточку, и какое-то время молча курили.
— Ну, что надумал? — спросил он.
— Согласен, — я равнодушно пожал плечами.
— Молодец, — хлопнул он меня по спине. — Я так и знал. Ты ведь не дурак и должен понимать: если выпал шанс стать богатым, сохранив при этом жизнь, то от него грех отказываться. Тем более что в противном случае можно остаться бедным и больным, — он коротко хохотнул. — Тогда готовься. Сегодня и приступишь к работе. А я пойду отзвоню Сергею, что у нас всё в порядке.
Я замер.
— Как сегодня? Уже?
— Конечно. А что тянуть? Не бойся, справишься. Ничего там сложного нет. Тем более, послеоперационное состояние пациента тебя беспокоить не будет.
Как я раньше не замечал, что у него очень неприятный смех? Вернувшись в ординаторскую, я подлил себе чаю и принялся размышлять. Честно говоря, я не ожидал, что они проявят такую активность и надеялся, дав согласие, потянуть ещё время, пока отыщется выход. Ан нет. Ребята тоже оказались не дураки и решили замазать меня кровью своих жертв с самого начала, справедливо рассудив, что обратного пути не будет. В самом деле, не побегу же я потом в милицию обвинять в преступлении их, а заодно и себя. Милиция… Пожалуй, пора подключить к делу дядю Пашу. Без него мне вряд ли удастся выполнить задуманное.
Я соскочил с подоконника и пошел к телефону.
— Алло, здравствуйте, — сказал я в трубку. — Как бы мне Махницкого услышать?
— Побудьте на линии, — трубку положили на стол, и до меня донеслось — Павел Сергеевич, вам звонят. Переключить на ваш кабинет?
— Давай, — ответил дядькин голос, что-то щелкнуло и послышалось: — Да?
— Дядя Павел, привет. Смотрю, большим начальником стал, своим кабинетом обзавёлся, — начал я.
— Гм… Ты по делу звонишь, или так, заняться нечем? — не поддержал он мой шутливый тон.
— По делу, — признался я.
— Выкладывай, что там у тебя, только покороче. У меня скоро совещание. У тебя есть пять минут.
— Пять, так пять, — согласился я. — Ты ещё помнишь про ту «скорую», номера которой, как оказалось, нигде не зарегистрированы?
— Ну.
Терпеть не могу, когда мне так отвечают. Но пришлось смириться.
— Так вот, если желание познакомиться ближе с её водителем и экипажем ещё не пропало, могу подсказать время и место, где можно будет перехватить машину.
— Слушай, Саня, ты что мне голову морочишь? Я ведь не ГИБДД, чтоб ловить нарушителей правил регистрации. Может, дать тебе телефон, им перезвонишь?
— При чём здесь ГИБДД? — возмутился я. — Тут пахнет гораздо более серьёзными делами, чем про сто нарушение правил дорожного движения. А если ты не хочешь заниматься этим делом, я выйду на кого-нибудь другого в вашей конторе.
