* * *
Проснулась от звука шагов и тихо прикрываемой двери. Вскочила, оглядываясь по сторонам. Тут же бросилась в комнату мамы, но там ничего нового не увидела — она не вставала. Я тяжело выдохнула и только потом заметила, что Леньки нет. Не знаю почему побежала за ним. Наверное, то самое предчувствие пульсировало у меня в висках и не давало успокоиться. Но я как знала, куда он пошел. Голодный мог пойти только в одно место — туда, где есть еда.
Его велосипед я увидела у забора в кустах. Я перелезла через ограду и бросилась туда. Ленька открыл окно на складе магазина Альберта и выносил оттуда продукты, складывая их в мешок возле стены. Схватила брата за руку и дернула к себе. От неожиданности он вначале схватил меня за горло, впечатывая в стену, а потом разжал пальцы.
— Какого черта, Михась?!
— Не делай этого! Ты с ума сошел! Давай уходить, пока нас не заметил никто. Тебя посадят. Заберут от нас, понимаешь?
— Не сошел я с ума! — рявкнул брат и оттолкнул меня. — Не посадят! Хватит! Надоело голодать. Я сегодня хотел съесть крысу, Мишка, понимаешь? КРЫСУ! Я прям представил, как жарю ее на огне и впиваюсь в нее зубами, и не ощутил ни капли брезгливости. Все. Хватит. Я всех накормлю и маму тоже. Мы не будем голодать.
Я тяжело выдохнула. Сегодня я сама была готова съесть что угодно.
— Тогда давай вместе и быстро.
Мы шустро тягали банки с консервами, колбасу и сыр, пока Ленька вдруг не взял меня за руку и не притянул к себе, вкладывая что-то мне в ладонь.
— Смотри, Мишка, я нашел у него шоколад. Помнишь, когда-то давно, когда мы жили в ТОМ городе, мы покупали эти плитки в супермаркете? Мама их любила. Она говорила, что отец, каждый раз возвращаясь с задания, привозил ей этот шоколад.
Конечно, я помнила. Хорошую жизнь помнишь хорошо, особенно когда она стала больше похожа на сказочный сон, так как ценить начинаешь только тогда, когда теряешь. Сейчас я с ужасом вспоминала, как мы выбрасывали хлеб, недоеденные йогурты, колбасу или сыр, если они казались нам несвежими. Разве кто-то мог тогда предположить, что мы будем голодать. Я бы сейчас за кусочек колбасы отдала все на свете и даже убила кого-то. Наверное.
Мы съели около трех плиток шоколада. Я — глотая слезы, а Ленька так быстро, что у него руки тряслись и челюсти скрипели. И так увлеклись, что не заметили, как пикап шестерки Альберта, который вечно командовал Ленькой, тихо припарковался позади здания, и сам он, вместе со своим людоедом стаффордом Чаком и небольшим фонариком двинулся в нашу сторону.
— Эй! Кто там?
Заорал он и бросился прямо к нам. Это было неожиданно. Разомлевшие от шоколада, мы потеряли бдительность.
— Бежим! — рыкнул Ленька, схватил мешок, но тут раздался выстрел, и мы вдвоем пригнулись.
— Ублюдок! Пришел с ружьем! Кто-то настучал ему, что мы здесь. Какая-то тварь нас заметила. Давай, Мишка, быстро-быстро!
Но уже у забора Ленька вдруг упал и подвернул ногу. А я как раз успела залезть на ограду, но тут же спрыгнула обратно, осмотрелась по сторонам, увидела большую палку, схватила ее и затаилась в кустах, едва лысоватый придурок Кирилл выскочил оттуда — я изо всех сил ударила его палкой по затылку. Он снова куда-то выстрелил, свалился на землю, проехался по грязи толстым брюхом, но все же успел схватить меня за лодыжку и потянуть на себя с такой силой, что я тоже упала.
— Бегиии! — закричала я изо всех сил, пытаясь вырваться. Но мужчина легко со мной справился и подмял под себя, а потом направил мне в лицо луч фонарика, а сам выстрелил вслед моему брату.
— Ах ты ж дрянь малолетняя! Это кто с тобой был? Братец твой? Ух, я вас тварей засажу!
— Неет, — я быстро покачала головой, — Я сама. Он вообще не при чем. Я узнала, где он работает, и украла у него ключи от склада. Отпустите.
— Что взяла, гадина?
Я бросила взгляд на мешок, который Леня так и не успел забрать, и перевела взгляд на Кирилла.
— Ничего. Вы меня догнали.
Он дернул меня к себе еще ближе и посветил снова в глаза, потом ниже. Долго смотрел куда-то, покусывая мясистые губы, потом причмокнул и закряхтел.
— Я могу забыть все, что тут произошло, если ты будешь ласковая со мной и попросишь прощения. А ты стала очень хорошенькой курочкой из общипанного утенка.
Он облизался, и меня от мерзости затошнило. Я плюнула ему в рожу и таки вцепилась в нее ногтями, поддала ему коленом в пах и, едва он с воем перекатился на спину, схватила его ружье и наставила на него. В эту секунду послышался вой сирен, здание склада окружили со всех сторон. Я думала их Ленька вызвал. Я еще не знала…Я еще ничего не поняла. Увидел, что жирный меня давит и вызвал ментов. А может, и знал, на что тот способен.
— Сядешь, стерва! Надолго сядешь! — рычал ублюдок, поднимаясь с земли, сначала на четвереньки, цепляя пузом грязь, а потом на колени, и, пошатываясь, неуклюже стал в полный рост. Потрогал затылок и посмотрел на окровавленные пальцы, — Ты меня чуть не убила! И магазин мой ограбила!
А он убил Леню. Тот выстрел вслед. Прямо в сердце. И не только Леню…и мою маму, которая не перенесла смерть еще одного сына. Это случилось очень быстро, как случаются самые ужасные вещи…Если бы я знала, что это был последний раз, когда я говорила с братом и видело его живым…если бы знала, что через неделю умрет мама…Но нет никаких предчувствий. Это все болтовня, выдумки. Я ничего не предчувствовала я вдруг похоронила еще одного брата, маму и осталась одна с двухлетним ребенком. Мне было семнадцать…ее, конечно же, отобрали и отправили в детский дом. Но это случилось позже… А тогда меня сразу же забрала полиция. Едва они заскочили на территорию склада, увидели меня с ружьем, мне тут же приказали поднять руки и лечь на землю.
Богдана я встретила в СИЗО. Потом я узнаю, что попал он туда из-за младшего брата. Он сидел напротив меня за решеткой и это благодаря ему меня выпустили в тот же день. Благодаря его отцу…Тогда я считала, что мне очень повезло.
Глава 5
Когда вышла на остановку меня еще потряхивало. Сдавила сумочку холодными пальцами, выглядывая автобус. Скорей бы приехал. На душе неспокойно, страшно и ужасно неуютно. Хочется схватить Полю в охапку и мчать куда глаза глядят подальше отсюда. Как и много лет назад. Бежать так, чтоб ветер в ушах свистел. Но куда? Меня никто и нигде не ждет. У меня никого и нигде нет. Только Поля и Даша…и, если я не смогу удержаться на новом месте, мне ее не отдадут. А я воевала за эту возможность несколько лет. Только в наше время все решают деньги. И ребенка с детского дома можно забрать при их наличии. Выкупить, проще говоря. Я помню лицо заведующей и ее методиста, когда они поняли, что я не принесла им заветного конвертика для открытия дела. За встречу с Дашей тоже надо было платить, как минимум конфетами. А если я хотела видеть сестру чаще, то была своя такса — сто долларов за первую встречу, а за последующие по пятьдесят. Как они это называли — на нужды учреждения. Пока что я не нашла денег на первое свидание. И если останусь без работы, то и не найду.
