— Все! Расходимся! Все окончено! Але-але-ап. Пошли отсюда!
Отец с ревом поднялся с кресла.
— Ты что пьян?
— Трезв, папа, я ужасно трезв. Вытащи отсюда всех не то я при них говорить буду и тебе не понравится!
— Простите, на сегодня совещание окончено!
Когда все вышли, и Демон захлопнул дверь, генерал в ярости ударил кулаком по столу.
— Ты что себе позволяешь, сопляк!
— Скажи…честно скажи ты знал?
— О чем? Ты на кого похож? Грязный весь! Ты откуда вылез?! За наркотики взялся?!
— С могилы, бля! А про наркотики с сыном своим старшем на том свете поговоришь!
— Выбирай выражения!
— Я выбираю…скажи, ты знал, что Бодя…сука такая бил ее?
— Кого?
— Михайлину! Знал, что…ее дочь — это твоя внучка? Знал? Она же за помощью приходила! Да? Фото показывала, как он ее…
— Твою мать! Сучка! Таки проговорилась!
Генерал отошел к окну и распахнул его настежь
— Не внучка она мне! Она сама решила так. Отказалась от всего. Я и копейки на нее не дам.
Размазывая слезы, сотрясаясь от желания завалить отца и избить так, чтоб тот долго ещё не мог в кресле своем сидеть.
— И не надо. Ей ничего от тебя не надо. Сам справлюсь.
— Ну-ну. Попробуй, Ты без моих денег ноль. Пустое место!
Подошел к отцу и к себе развернул.
— Это ты пустое место. Ты. Мешок набитый дерьмом и деньгами. Ни черта мне от тебя не надо.
Сам справлюсь!
— Попробуй!
Снимки в лицо швырнул.
— Ты это видел я так полагаю? Она к тебе приходила за сестру просить! Так вот…сделай то, что она просила! Понял? Сделай! Иначе я за себя не отвечаю. Я тебе не просто карьеру сломаю я по ней танком проедусь!
— Ах ты ж сопляк хренов! Шантажировать меня удумал! Кишка тонка!
Схватил Демьяна за шкирку, но тот оттолкнул отца.
— СДЕЛАЙ ТО, ЧТО ОНА ПРОСИЛА!
— Она просила сестру ее помочь забрать с какой-то богадельни. Только кто ее теперь заберёт? Кому она на хер нужна? Пусть удочеряют! Так лучше будет! Чего ты лезешь? Оно тебе надо?
— Надо! Мне нужна!
— Ты больной на голову идиот, как и твоя мать! Та каждое насекомое жалела и ты туда же! Иди водкой залейся и полегчает!
Таки ударил. Со всей дури. Так что очки треснули и к стене отлетел, головой лысой ударился и весь красными пятнами покрылся.
— Имя матери не тронь!
— ВОН ПОШЕЛ! НЕ СЫН ТЫ МНЕ БОЛЬШЕ!
— Да куда уж мне. Твой сын умер. А меня у тебя никогда и не было! Только не лезь к НЕЙ и к детям! И ко мне не лезь!
Развернулся и к двери пошел, вслед услыхал голос отца:
— Давай…давай поживи сам. На коленях приползешь! За учебу кто платить будет?!
— На хер твою учебу! Я больше не учусь!
— А кем будешь, грузчиком опять?
— Да кем угодно, не твое дело!
К ней домой поехал. Ключ с сумочки достал и почувствовал себя вором. Пришлось вернуться за ним в больницу и получить вещи Михайлины. Ее увидеть не дали, готовили к операции, за которую он должен оплатить уже сегодня и очень большую сумму. Но об этом он подумает чуть позже, когда разберется с ребенком и вернет девочку домой.
Двери открыл и застыл на пороге. Все перевернуто вверх дном. Не просто беспорядок, а дичайший хаос. Ящики столов вывернуты, шкафы открыты, посуда разбитая валяется, картины на полу, игрушки разодраны. Как будто что-то искали.
Но кто и что? Зачем кому-то нужна учительница истории? Разве у нее могли храниться сокровища или большие деньги?
— Кто рыскает тут? Чего пришли нелюди? Щас милицию позову!
Обернулся, а там бабка стоит. Та самая вредная, котороя прибегала кричать, что ее затопили.
— О, антихрист заявился. А раньше где был? Когда дите забирали? Когда Михаську машина сбила? Это твои здест весь дом перевернули?
— Кто перевернул? Вы видели?
— Откуда мне знать.
Пожала худыми плечами.
— Я в глазок видела здоровых остолопов. Человека три. Спустились сверху. А до этого гремели, стучали. Я им по батарее…а им плевать. Думала может квартиру кто купил. Но так быстро? Где хозяйка-то? Жива?
— Жива. В реанимации лежит. Мне паспорт ее найти надо и в больницу отвезти. Я пришел, а здесь вот такое…
— Паспорт она могла у Егоровны оставить. Она последнее время туда все относила. Егоровна говорила, что у себя не оставляет. Как боится кого-то.
— Это у той соседки, которая умерла?
— Да. У ней. Бедная. Хорошо, хоть с Михаськой дружила, а так совсем одна и одна. Дочка в Америку укатила и даже не звонила почти. Только на день рождения и на новый год.
— И…как я попаду туда? В ее квартиру?
Стоит смотрит на него снизу-вверх. Маленькая, скрюченная. На бабу ягу похожа. Мачеха б потом святой водой умывалась и свечки вокруг себя ставила, Святославу какую-то звала бы дом освящать. Когда к ним, в особняк Галаев въехала, первым делом гадалку эту притащила и все комнаты освятила. Говорит, злой дух изгоняла. Первой жены генерала. Потом ей, правда, пришлось звать свою освятительницу через день. Демон ей устроил персональных домовых, призраков и прочую нечисть.
— Точно не вор. Пошли ко мне, ключ дам. Егоровна у меня запасной оставляла всегда…на случай если ее дверь открыть не смогут. У нас, бесхозных стариков, одна забота не сдохнуть и заживо не сгнить в закрытой квартире, а чтоб открыли и похоронили по-человечески.
Сказала бодро, но в голосе боль и досада, тоска. Демьяну не по себе стало. Брошенные старики выглядят еще более жалкими и несчастными, чем дети. Первых чаще всего оставляют неосознанно, из-за беды или болезни, а стариков…тех бросают в полном уме и здравии.
— Че стал как столб? Пошли говорю. Пока не видит никто. А то еще скажут, что квартиру Егоровны решили обворовать и ментов к тебе вызовут.
Подождал у двери, пока соседка, шаркая тапочками вернулась с ключом.
— На вот. Но если чего стащишь настучу не побоюсь. Помять у меня хорошая. Я каждый гвоздик, где торчит помню.
Демьян усмехнулся. Смешная бабка эта, ворчливая, но не такая и мерзкая как показалось в первый раз.
— Спасибо. Я занесу.
— Уж сделай милость.
* * *
Паспорт нашел сразу. Он лежал на тумбочке вместе со свидетельством о рождении Поли и еще какими-то документами, а в маленьком пакетике какая-то флешка. Демьян ее в ладони крепко сжал, потом сунул в карман. Как будет время посмотрит. Надо еще вещи свои из отчего дома забрать.
