Диана остановилась, парализованная этим видением, шокированная жестокостью Стефано. Но он имел право на любую жестокость. Еще недавно она поддержала бы его и сама лично провела ржавым ножом по шее сына Грифа, но сейчас… Она с трудом представляла себя палачом Дерека.
– Повремени пока с ножом, – спокойно ответила она, – у меня есть еще время.
– Ты думаешь, что он за сутки тебе скажет то, что не сказал за время, пока вы знакомы? – В голосе Стефано слышались недовольство и нетерпение. Еще бы! Теперь есть над чем подумать и пофантазировать – изощренная казнь!
– Скажет, – уверенно ответила Диана и прекратила разговор.
Она ехала по темной дороге в сторону севера, минуя свой дом. Она ехала к Дереку. Ее дыхание сбилось, сердце стучало неровно. А что, если он приставит пистолет к ее голове? От сына Грифа вполне ожидаемо, но от Дерека… Нет! Она не верила.
Но когда остановила машину возле дома Дерека, вытащила «Беретту» из-под сиденья. Она надеялась, что сегодня этот пистолет не выстрелит.
Шла по ступенькам как на казнь, шаги давались тяжело, сердце стучало барабанной дробью. Господи! Она должна бежать и, тряся возле его носа пушкой, узнать от него все! Но продолжала идти медленно и вспоминала прикосновения Дерека, думала о своих ощущениях. Мерзко? Она не могла понять. Было хорошо, но повторения не хотелось. Теперь она ненавидела себя за то, что переспала с ним. Но главное даже не секс. Главное – ее душа, которая кровоточила, потому что швы разошлись.
Диана не поняла, как дошла, с трудом помнила, как нажала на звонок, пришла в себя уже тогда, когда встретилась с золотистыми глазами. Они, как солнце, лучезарные, но сейчас набежали тучи.
– Диана, – прошептал Дерек и, схватив ее за руку, втянул в квартиру, – не ждал тебя, но я люблю сюрпризы.
Он улыбался, глядя на нее, а на лице Дианы улыбки не было. Она исчезла надолго после того, как Стефано Висконти прокричал ей фамилию этого человека.
– Я и правда с сюрпризом, – наконец кивнула она и прошла мимо него в гостиную.
В этом доме не было ни одной фотографии! Ни отца, ни брата, ни матери. Она, по сути, ничего о нем не знала.
– Хочешь чего-нибудь выпить? – спросил Дерек. – Ты обеспокоена, я это вижу.
Теперь на его лице отражалась тревога – улыбка исчезла, в глазах читалась настороженность. Он ни капли не был похож на Грифа. Диана никогда не сказала бы и что он брат Николаса – разница во внешности колоссальная. Сходство она заметила только сейчас, когда знала правду и выискивала знакомые черты на его лице. Разрез глаз и брови отца – теперь она это видела. Наверное, с возрастом появятся седые волосы…
– С тобой все хорошо?
Даже в этом вопросе была частичка Джона Гриффина, хотя и сказано с нежностью и заботой в голосе.
– Не знаю, – ровным голосом произнесла Диана, – я кое-что узнала, Дерек.
Сейчас она ему скажет, а его ответ станет решающим в его и ее жизни.
– Ирония судьбы, – прошептала она, еле сдерживая крик, – никогда бы не подумала, что буду стоять лицом к лицу с сыном Джона Гриффина.
Эти слова дались тяжело, она даже закрыла глаза, желая услышать лишь один ответ: «Нет, Диана, ты ошибаешься!» Но увы… Она услышала то, что заставило ее сердце замереть:
– Это правда.
Эти два слова, сказанные почти шепотом, стали ударом. Диана распахнула глаза и встретилась с сочувственным взглядом золотистых глаз. Тех, которые она видела в поло-клубе.
– Почему? – спросила она, а надо было вытащить пистолет и спросить об отце. Но ей хотелось сначала узнать, зачем это Дереку. Еще свежо было в памяти, как Стефано не слушал ее мольбы, как казнил молча, не давая шанса на оправдание. – Почему ты скрыл?
Она видела его потухший взгляд. Дерек на секунду закрыл глаза и выдохнул.
– Я расскажу тебе все с самого начала, – спокойно произнес он, и это спокойствие казалось странным. Он не схватился за оружие, не кричал, не бросился на нее, он был подавлен и спокоен. Просто показал на диван, давая понять, что разговор предстоит долгий. Им есть что обсудить, и оружию нет места в серьезном разговоре. Пришлось сесть на край дивана, ног она не ощущала. Но Дерек не сел рядом, он отошел, как будто знал, что ей неприятно находиться рядом.
– Ты ведь знаешь, что родителей не выбирают, – начал он свой рассказ…
Глава 24
– В детстве мне всегда казалось, что у нас обычная семья, но дети ведь часто не видят реальной картины. Что надо ребенку? Внимание родителей, заботу и игрушки. У меня было все. Мы с Николасом росли в любви, вот только отец отдавал предпочтение ему. Говорят, младших любят больше, но только не Джон Гриффин, который внимание и любовь дарил старшему сыну. Я был больше мамин. – Дерек грустно вздохнул, видно было, как тяжело ему давались эти слова. Диана внимала каждому слову и ярко представляла картинки, из которых складывался фильм под названием «Детство младшего сына». – Не знаю, вероятно, отец уже тогда не видел во мне жестокости, – усмехнулся он, – хотя утверждают, что этому можно научиться. Но нет, я таким так и не стал, хотя уже подростком знал, кто мой отец, и догадывался, что меня ждало в будущем: оружие, кокаин, власть и деньги. Но тогда мне это не казалось отвратительным, ведь я имел больше привилегий в школе даже по сравнению с друзьями. Все резко изменилось после смерти мамы.
Дерек замолчал, уставившись в пустоту. Диана прекрасно помнила, что сказал Стефано про убийство матери Дерека. Сейчас ему больно вспоминать. Обнять бы его, но она продолжала сидеть неподвижно. Дерек собрался с мыслями и повторил то, что он однажды сказал полиции:
– Мою мать убил мой же отец. После этого я перестал считать его своим родителем.
Он говорил правду, в этом не было сомнений, если на глазах ребенка отец убивает мать, то для ребенка умирают оба.
– Как это произошло? – нарушила она тишину и посмотрела в осеннее золото его глаз.
Дерек продолжил рассказ:
– Как я уже сказал, дети не видят всю картину целиком. Повзрослев, я понял, что мои родители не были счастливы друг с другом. Отец любил в жизни несколько вещей: деньги, власть и красивых женщин, которых было слишком много возле него. Там, где есть деньги и власть, всегда крутятся женщины.
Диана на секунду подумала про Хелен, а сколько было женщин у Стефано Висконти! Не хватит пальцев, чтобы пересчитать. И не факт, что их нет сейчас, ведь деньги и власть… Из этой категории она исключила бы Найта, но и то она не знала всей правды о нем.
– Мама страдала, – продолжил Дерек, – но она никогда не показывала этого. Всегда с улыбкой встречала отца, наверняка целовала его перед сном. Но в душе… в душе она плакала, только ради детей терпела унижение. Однажды ее терпению пришел конец, и я случайно это увидел. Должен быть в школе, но забыл тетрадь, пришлось вернуться. Я прибежал домой и стал свидетелем ссоры родителей. Из криков мамы я понял, что она собирала вещи, чтобы уйти от отца, а он не давал ей этого сделать. Один взмах его руки – она упала, ударившись о спинку кровати, и больше не встала.
