Он сел рядом и взглянул на девушку, но Диана не торопилась с ответом. Господи! Она стала подобием Стефано Висконти! У него тоже стоит блокировка на страх. Или дело не в этом? Дело в мыслях о собственной жизни.
– Я не знаю, – прошептала она, посмотрев на Дерека. Сейчас огни города освещали лицо парня. Его внешность не была модельной, он не выделялся из общей массы людей. Обычный человек, с обычным именем и необычными глазами – яркими, как дневной свет, излучающими теплоту. С ним хотелось сидеть рядом, даже просто молчать. А может, ей было все равно, кто с ней рядом сейчас?
– После того как умер мой сын, я перестала испытывать страх.
– Прости, что задал дурацкий вопрос, – потрясенно прошептал Дерек.
– Ты не знал, – кивнула девушка, и наступила минутная пауза. Он первым ее нарушил:
– Хочешь поговорить об этом?
Этот вопрос показался Диане странным. Хотя бы потому, что ей никто не предлагал такого раньше. Ее никто не спрашивал о Лео. Даже в психиатрической клинике не задавали вопросы о сыне, делая акцент только на ее попытке самоубийства.
А почему бы и не поговорить о том, что мучает ее столько лет? Просто рассказать о себе неизвестному человеку. Через час они разойдутся и больше никогда не встретятся.
– И ты готов слушать?
– Тебя – да.
– Тогда приготовься, это тяжелая история. Моего семимесячного сына убили у меня на глазах. Зарезали, как ягненка…
– Господи, Диана! – Дерек смотрел на нее, потрясенный услышанным. – За что?
– Месть, – выдохнула она, – людьми движет месть. Но не спрашивай меня за что, я никогда не скажу тебе правды.
– Правда мне не важна, ничто не оправдает человека, который поступил так жестоко. Его нашли?
Хотелось бы соврать. Сказать, что нашли, предали суду, дали пожизненный срок, но увы…
– Нет, это собираюсь сделать я.
– Месть?
Диана посмотрела на него. Он прав – ею тоже управляет месть.
– Мне терять нечего.
– А вот и нет, – Дерек мотнул головой, – ты очень сильно ошибаешься. От того, что ты отомстишь тому человеку, легче тебе не станет, ты не вернешь сына.
– Но я хочу справедливости!
– Мне всегда казалось, что это удел полиции.
От слова «полиция» Диана нахмурилась.
– То есть ты предлагаешь мне надеяться на полицию? А от нее есть толк?
Дерек был обычным человеком, живущим, судя по всему, обычной жизнью. Он тот, кто не знает, что творится за внешностью этого города, который сгнил внутри.
Мужчина молча отвел взгляд. Он задумался. Интересно, его молчание – отрицательный ответ на ее вопрос? А может, он знает эту самую гниль города?
– Когда мне было десять лет, мою мать убили на моих глазах, – тяжело выдохнул он, – поэтому знаю, что толку от полиции нет.
Диана онемела от неожиданного признания, она смотрела на него и не знала, что сказать. Господи, на ее глазах убили ребенка, а в случае с Дереком – на глазах ребенка убили мать. Боже правый! Мир несправедлив и очень жесток.
– Его не нашли? – тихо прошептала она, нарушая тишину. Она имела в виду убийцу, просто не могла подобрать нужное слово: «убийца» для таких людей – это слишком мягко.
– Нет, – он мотнул головой, – что доказывает бесполезность полиции. Ты права. Но месть не лучший вариант.
– А какой лучший? Смириться с тем, что убийца моего сына разгуливает на свободе?
– А когда ты его найдешь, ты сдашь его полиции? Или возьмешь на себя грех убийства?
Он подобрался слишком близко к тому, что она вот-вот сознается, кем является на самом деле. Но Диана не глупа, чтобы много говорить о себе посторонним людям. Она поднялась на ноги, отряхивая белое платье, которое было уже далеко не белым. Камилла будет в шоке. Но набитая деньгами сумочка, которую Диана продолжала держать в руках, напомнила, что подруге можно будет купить новое платье.
– Уже поздно, я, пожалуй, пойду домой.
Дерек тоже поднялся, встал рядом с ней. Девушка снова встретилась взглядом с его золотистыми глазами. Сейчас ей показалось, что она раньше уже видела этот цвет. Нахмурилась, вспоминая, но увы…
– Уже давно поздно. Я провожу тебя.
– Только с одним условием – мы не будем говорить о мести. Расскажи лучше о себе…
– А ты о себе, – улыбнулся он.
Они шли неспешно, не касаясь друг друга, вдалеке от шумной дороги, по более освещенным улицам. Диана поймала себя на том, что мысленно постоянно чертит границы. Где они сейчас? Ах, это центр. Хотя Грифу границы не помешали заявиться к ней в дом.
– Мне двадцать семь лет, – начал рассказ Дерек. Он задумался, видимо, над тем, что надо рассказывать, а что нет. Она тоже задумалась бы в подобной ситуации. – Не женат и никогда не был. Правда, встречался с девушкой, с Амандой, пять лет, пока… – Он резко остановился, и Диана посмотрела на него, ожидая продолжения. – Ты веришь в судьбу?
Верила ли она в судьбу? Что за странный вопрос? Ее никогда никто об этом не спрашивал.
– Не знаю, не думала об этом, – пожала плечами Диана. – А ты?
– Верю. Мы часто считаем, что череда событий сложена, как пирамида: одно событие на другое. Принимаем это как должное. Но если вставить в пирамиду круг, то он разрушит ее, он не подходит. Круг – не судьба. А судьба выстраивала события как кубики, как положено. Понимаешь?
– Аманда была кругом?
– Именно, – кивнул Дерек и пошел дальше, – не вписалась в кубики.
Диана засмеялась, сложно было сдержаться. В ее жизни Стефано Висконти тоже был кругом, и он тоже не вписался в кубики. Боже, какое замечательное сравнение.
– Ты чудной! – Она, хохоча, догнала его. – Значит, раз ты понял, что Аманда не судьба, то, видимо, нашел кубик?
Дерек улыбнулся – так тепло и искренно, что Диана перестала смеяться, просто стояла и наблюдала за его улыбкой.
– Ты права, я нашел кубик.
Он сказал это нежным глухим голосом, всматриваясь в ее лицо. Но внезапно улыбка покинула его лицо, и он пошел вперед. Видимо, не желал рассказывать о том, кто тот самый его кубик, его судьба.
– Ты счастлив, что нашел его?
– Ее, – поправил девушку Дерек, – вполне. Что тебя еще интересует? Хобби? Работа?
– Хобби и работа – отлично! Я вся внимание!
– Работаю в транспортной логистической компании, занимаюсь тарой…
– Чем? – перебила его Диана. – Ты занимаешься коробками?
Дерек улыбнулся:
– Коробки – это целая наука!
– Картон и картон…
– Картон бывает разным. И под каждый товар нужна своя упаковка. У меня целая фабрика по производству картона.
