— По-твоему, я, что ли, убила эту девицу? — возмутилась я.
— А, по-твоему, я? Или, может быть, Женька? Или Рома? или твой Тимур? А может, весь персонал гостиницы сговорился и убил ее?
И тут в голову мне пришла одна мысль, безумная, но все-таки…
— Надо все обдумать, — вскочив, я поспешила к дверям.
— Ну уж нет, — сестрица вскочила следом за мной, — еще чуть-чуть, и я сама смогу выпускать этот журнал. Куда ты идешь?
— Просто хотела пройтись.
— Значит, я с тобой.
— Нет, ты сиди здесь, я скоро вернусь, честное слово.
Я выбежала из номера и припустила к лестнице, спустившись вниз, заглянула в бар, там никого знакомого не было. Выйдя на улицу, я двинула к пляжу, поглядывая в кабаки на обочине. И тут случилось непредвиденное: откуда-то выскочил джип, тормознул прямо возле меня, обдав столпом пыли, оттуда выскочил бравый молодец и, пока я ничего не соображала, запихал меня в салон.
— Какого черта? — высказалась я, было, но мне в лицо ткнули пистолетом, отчего я сразу добавила, — впрочем, не настолько мне и интересно.
Молодчик запрыгнул следом за мной, и машина быстро стартанула с места. Я сидела на заднем сиденье между двумя бравыми парнями, впереди мужик с пушкой и водитель. Отличная компания подобралась. Я покосилась в сторону дороги, но главный (который с пистолетом, что логично) кинул:
— Завяжите ей глаза.
Глаза мне завязали каким-то платком, и оставалось надеяться только на то, что Тимур вдруг заскучает по мне, посмотрит на мои передвижения, они покажутся ему странными, и он решит проверить, как я тут поживаю. Надежда, конечно, так себе, но и она подойдет, когда ты вдруг становишься героем анекдота, которого везут в лес с завязанными глазами. Ехали мы минут тридцать, и в салоне стояла полная тишина, нарушать которую даже я не рискнула. Но если с Кириллом и Вовой тишина была, скорее, блаженная, то тут разливалось что-то зловещее. Складывалось впечатление, что ни мой культурный уровень, ни красота впечатления не произведут. Вздохнув, я посоветовала себе заняться медитацией. Вряд ли то нервное состояние, коего я достигла, можно считать просветлением. Наконец, машина остановилась, заскрипели ворота, и мы въехали во двор. Мои попутчики полезли из машины, а я осталась на всякий случай сидеть, вдруг обо мне забудут.
— Чего застыла? — послышался голос все того же главного, — или хочешь, чтобы тебя на руках вынесли?
— Нет-нет, я с удовольствием разомну ноги, — я пулей выскочила из машины и даже сделала что-то, похожее на массаж стопы. Меня кто-то взял за локоть и потащил внутрь, совершенно не утруждая сообщать о возникающих препятствиях, таких, как порог либо ступеньки. Я чертыхалась, чуть не падая, а негодник все тащил. По ощущениям, мы спустились в подвал. Заскрипела дверь, после чего меня невежливо толкнули вперед. Я налетела на стул и упала, чуть не свернув себе шею. Пол был бетонный, так что я еще и коленкой ударилась. Возмущение мое достигло апогея, но когда я сдернула повязку, то поняла, что вылиться ему будет не на кого: находилась я в средних размеров прохладной бетонной коробке, под потолком которой было маленькое окошко, забранное решеткой. Даже если бы я смогла до него добраться и вырвать решетку, все равно не сумела бы вылезти наружу. Дверь оказалась железной и неподдающейся открыванию. В общем, с каждым новым похищением становилось все веселее и веселее. Хотя два похищения в один день — это, на мой взгляд, перебор, или у бандитов нормативы есть? Вот делай, что хочешь, но чтобы пять похищений в месяц было, вот и хватают всех подряд. Телефон у меня предусмотрительно изъяли, и теперь ничего не оставалось, как сесть на старый грязный стул в ожидании неизбежности судьбы. Она долго тянуть не стала, минут через десять замок заскрежетал, отворилась дверь, и я увидела того самого молодчика, что схватил меня на улице и запихнул в машину.
— Пошли, — он схватил меня за локоть и потащил наверх. Родные объятья запоминаешь навсегда, потому я тут же просекла, что именно он так неучтиво вел меня в подвал. Изловчившись, я споткнулась и полетела на него, не жалея сил. Он рухнул на ступеньки коленями и матерно выругался, я же в ужасе прижала руки к груди:
— Как вы себя чувствуете? Не пострадали?
Он зыркнул на меня взглядом, недостойным настоящего мужчины, но промолчал, что в какой-то мере делает ему честь. Мы поднялись на первый этаж и он, прихрамывая, провел меня в гостиную. Здесь находились еще два моих новых знакомца: тот, что сидел справа от меня в машине и тот, что с пистолетом. А вот кто главный в этой компании я поняла сразу: на диване сидел невысокий сухопарый мужчина лет пятидесяти пяти, с небольшой залысиной и в очках. Выглядел он вроде безмятежно, что-то из категории стремящихся к дзену, но между тем только дураку пришло бы в голову с ним задираться. Он учтиво показал мне на кресло напротив себя, и я опустилась в него со всей возможной грацией. Что-то я последнее время только и занимаюсь, что рассиживаю в креслах со всякими бандитами. Мужчина тем временем оглядел меня, после чего сразу перешел к делу:
— Мне нужен Игрок.
Снова-здорово, старая песня. Всем он нужен, но почему-то вместо него огребаю я.
— Вы немного опоздали, — заявила я со всем возможным смирением, — дело в том, что мы виделись буквально пару часов назад, но после этого он уехал и не сказал, куда.
— Придется вернуться, — он перекинул мне мой телефон, — звони ему.
Я пожала плечами и набрала номер Тимура, он был недоступен. Тогда я попытала счастья с тем номером, с которого он мне звонил сегодня — тот же результат.
— Боюсь, есть некоторые трудности, — заметила я.
— Это твои трудности, ты их и решай. Мне нужен Игрок, у тебя есть полчаса, чтобы придумать, как с ним связаться.
— Оптимистично. Я могу кому-то звонить?
— Можешь, но вздумаешь шутить со мной, пискнуть не успеешь, как окажешься мертвой красавицей.
— Вижу, вы не юморист, — тихо пробурчала я, задумываясь. Звонить было совершенно некому. По сути я о Тимуре ничего не знала, кроме его паспортных данных (которые у меня теперь тоже были под большим вопросом) и двух номеров, с которых он мне звонил. Минут десять я мучительно размышляла, пока не поняла, что это дело бесперспективное, и тогда начала молиться. Правду говорят, что в минуты угрозы для жизни даже самые законченные атеисты превращаются в верующих. Может, Бог меня услышал, но минут через пять мой телефон ожил. Мужичок кинул на меня взгляд, я кивнула, тем самым давая понять, что это Тимур. Он взял мой телефон и ответил:
— Здравствуй, Игрок, — Тимура я слышать не могла, поэтому оставалось только гадать, что он отвечает, и надеяться, что что-то обеспечивающее благой исход дела, — ты ловко обвел всех вокруг пальца, но пришло время платить по счетам. Твоя девчонка у нас… Ты знаешь условия: хочешь получить ее — приезжай, ты знаешь, где я. Привезешь медальон, получишь свою красавицу, — не знаю, что сказал Тимур, но ответ, кажется, полностью устроил мужчину, по крайней мере тот довольно улыбнулся и даже мне подмигнул. Я, конечно, за красавицу была благодарна, но так далеко моя благодарность не распространялась, потому я кисло улыбнулась в ответ. То ли ему такая реакция не понравилась, то ли планы изначально были таковыми, но меня снова отправили в подвал. На этот раз мой провожатый вел себя прилично, и я смогла проплыть лебедью до самой двери. Правда, оказавшись по ту сторону от зла (надо же, никогда бы не подумала, что в качестве доброй стороны будет выступать подвальная комната), я сразу запаниковала. Неизвестно, приедет ли Тимур, а если и приедет, то удастся ли ему договориться. Вряд ли в этот раз получится столь ловко обвести всех вокруг пальца — слишком уж много людей придется положить. Решив, что ждать участи в неизвестности некогда, я пододвинула стул к стене и забралась на него. Ухватилась за решетку окна и, подтянувшись, смогла лицезреть зеленую травку. Мне вдруг подумалось, что я, может быть, в последний раз вижу траву, и тут же накатила волна меланхолии и любви к этому жестокому и прекрасному миру, которому до нас, жалких людишек, совершенно нет дела. Пока я прощалась со всем вокруг, дверь снова открылась, и мой конвоир жестом пригласил меня выйти. По всему выходило, что очень скоро все решится, а я в своем прощании не успела охватить даже четверти.
