Встал только минут через сорок и то с помощью товарищей. Ноги просто одеревенели. Среди нас был парень, профессионально занимавшийся биатлоном. Посмотрев на мое перекошенное лицо, раскоряченную позу и выслушав кружевное объяснение, он хмыкнул, загнал меня на кушетку, велел снять штаны и в течение сорока минут самым свирепым образом терзал массажем мои ноги. Я выл и отбивался, но веселые однокашники воспользовались ситуацией и охотно ассистировали массажисту, зажав меня и не давая удрать. Спасибо ему огромное. Иначе назавтра я бы просто не встал.
* * *
Возвращаясь после одного из вызовов в ночное время, я устроился на крыльце, наслаждаясь тишиной и покоем. Погода хорошая, легкий ветер шевелит богатую еще шевелюру. Лягушки квакают у недалекого пруда. Роскошное прозрачное небо, полное звезд. Мыслей нет. Состояние чистого наслаждения природой. Красота-а-а…
В совершенную гармонию созерцаемой вселенной вмешался какой-то странный звук. Как будто кто-то пилил дрова. Потихоньку. Как бы стесняясь. Ну а чего такого? Ну захотелось человеку ночью дров напилить. Не спится ему. Вжик-вжик, вжик-вжик… Любопытство разбирало все больше. Пошел на звук посмотреть на ночного дровосека-энтузиаста. Уши привели меня в нежилое крыло только что отремонтированного корпуса больнички. «В лесу раздавалась пила дровосека…» «Пилой» оказался многострадальный гипс на ноге уже известного молодого, романтически настроенного крестьянина. «Дровами» – многофункциональная кровать. В позе Камасутры, известной в народе под эротическим названием «собачья радость», этот ударник сексуального труда старательно опылял один из наших незамутненных институтских цветочков. «Цветочек» радостно повизгивала и ела подушку. Видимо, чтобы не поделиться радостями от качественного опыления с окружающими. Зрелище было позитивное и совсем даже не противное. Хотелось, конечно, дать пару дельных советов или гаркнуть чего-нибудь бодрящее и задорное в спину трудолюбивому пейзанину. Но оставался шанс быть непонятым и битым. Неотложной медицинской помощи никому не требовалось, а потому пришлось сваливать тихими шагами, чтобы не нарушать процесс. «Что ж мы зверьки какие, непонятливые, что ли?!» – утешил я себя и вернулся к созерцанию звездного неба. Чудно, но созвездия упрямо складывались в увиденную картину. Эх-х, не бывать мне астрономом, однако…
* * *
Изображать личинку Бэтмена, зависая между поленницей дров и крышей сарая, мне еще не приходилось. Внизу топталась огромная (килограмм 150!) бодрая свинья и с аппетитом осматривала мои ноги. Не знаю, может, ее раньше и не откармливали местными докторами, но сейчас она наотрез отказывалась уходить со своего поста. Даже метко получив по голове несколькими поленьями, свинюка с вожделением хрюкала и тянулась к диетическому блюду. Можно было, конечно, попытаться спрыгнуть и добежать до забора. Но бежать бы пришлось по вражьей территории, грамотно заминированной апокалиптическими кучами свинячьего гуано. Перспектива быть укушенным огорчала и наводила на циничные размышления о природе свиньи и ее неминуемой кончине. Да и предполагаемые боевые шрамы были бы как минимум некошерными и малопрезентабельными. Ситуацию спас хозяйский ребенок, который вошел в загон, ухватил этого хрюкающего терминатора за болтающееся ухо и, ни слова не говоря, потянул ее в сторону небольшого сарайчика. Свинья без малейшего протеста вошла в свои апартаменты, обиженно взвизгнув, когда хозяйская нога, пусть и детского размера, определила ей пинком свое отношение к происшествию.
– Иван! – лаконично и солидно представился, протянув чумазую, но крепкую ладошку, маленький мужичок лет эдак восьми. – Бабы – там… – мотнул головой в сторону длинной пристройки-сенника. И пошел со двора, ни разу не оглянувшись. Человек высоко ценил свое время. Я с уважением посмотрел в спину на тщедушную личность в старом пиджаке с подвернутыми рукавами и в драповой кепке и пошел разбираться с «бабами»…
* * *
Закончив очередную «гастроль», я потерял водителя. Исчез бесследно. Посланные на поиски местные следопыты доложили, что тело «героя» лежит на полдороге между машиной и горячей деревенской свадьбой, что имела место состояться как раз в день нашего заезда на вызов. Тело я нашел, но вот дух моего навигатора плотно ушел в астрал. От мощного самогонного выхлопа завяли даже ко всему привычные придорожные лопухи. Добровольцы без лишних просьб подхватили «пострадавшего» и с шутками-прибаутками доставили к машине. Носилки уже были заняты холециститной бабушкой и потому астрального путешественника положили in natura рядышком на пол. С трудом найдя «секретку» и включив отверткой зажигание (ключей там отродясь не было), я поехал «на базу». Пациенты, традиционно заполнившие машину, прониклись ситуацией и не осложняли мне жизнь дополнительными вопросами и комментариями. Только сидевшая на моем законном месте рядом с водителем молодая мамаша с маститом однажды робко спросила меня о необходимости пересекать речку вброд при наличии настоящего моста в километре отсюда. Откуда ей было знать, что «дохтур» ехал «по солнцу», приблизительно зная направление и не более того. Доехали успешно, правда, слегка попетляв. Выгружая у дома «тело» с трудом удержался от желания влепить сочного пенделя ренегату, подло предавшему боевое братство…
Наутро водитель, свежий как огурчик, появился передо мной и, ни слова не говоря, выставил ведерко карасей. Я молча жрал его глазами и копил яд. Рядом с ведерком появилась двухлитровая банка со сметаной. Я открыл рот и прокашлялся перед тирадой. Немедленно был выложен, завернутый в капустный лист, смачный кус подкопченного сала. Я со свистом втянул воздух и тут, воровато оглянувшись, водила жестом фокусника извлек ниоткуда литр «микстуры от насморка», аккуратно заткнутый газеткой. Мой нерожденный вопль ликвидировал однокашник, возникший неожиданно за спиной водителя в нашем уголке. Одним взглядом оценив «поле боя», он приобнял провинившегося за плечи и доверительно ему сообщил:
– Исчезни, братан! Беру твои грехи на себя, отмолю, тасссазать… Беги ужо, яхонтовый, а то передумаю!..
И уже обращаясь ко мне:
– Доктор Дима! Ты чо?! Человек искренне осознал! Проникся!!! Искупил, можно сказать, кровью…
Последние слова он произносил, уже втянув носом аромат и слегка глотнув из-под пробки-газетки. Полуприкрытые глаза знатока затуманились и с профессиональным чмоканьем были изложены результаты экспертизы:
– Амброзия. Чиста, как слеза первокурсницы. Урожай позапрошлого года. Год был солнечный и плодовитый. Поля левого берега реки Ухмянки. Талантливый купаж и очистка березовым углем и песочком довела букет до совершенства.
Сделал еще глоток и продолжил:
– Карасей жарим в сметане! Амброзию заедаем салом! Картошки накопаем. Зелени на салатик надергаем. Жизнь удалась! Димон, с тебя помещение.
* * *
Страшны деревенские драки. Бессмысленные и беспощадные, как выразился классик. Бьют наотмашь и чем попало. Раньше под руку попадали колы, вожжи, оглобли да горшки. Нынче, в эпоху технического прогресса, под руку попала бензопила. Представили? Когда я выскочил из машины у приемного покоя, от меня шарахнулись все, даже вездесущие и ко всему привыкшие больничные кошки. Машина изнутри напоминала внутренность промышленной мясорубки. Прибежали ребята из хирургии, подхватили забинтованного и перетянутого там и сям жгутами клиента и помчались в экстренную операционную. Вздрагивая от избыточного адреналина, пошлепал в душ. Там и навернулся в обморок. Просто так, сполз по стенке. Отчего? А кто его знает… Видимо и у меня есть п редел…
