Также в команде были огневик и силач. У последнего в подсумках лежали восемь гранат – жестяные банки с пороховым зарядом в мешочке и фитилем, обложенным кусками рубленого металла. Убойная сила не бог весть какая, но в радиусе семи-восьми метров от взрыва тщедушным пигмеям точно не поздоровится. Иной был способен забрасывать нелегкие снаряды почти на сотню метров вдаль, к сожалению, в джунглях такие результаты нам не светят. Там среди зарослей граната как бы вовсе не отскочила от невидимой за листьями ветки обратно в нашу сторону.
– Веди, До’Сэш, – приказал я. – Мои воины в джунглях плохо видят. Поэтому пусть твои идут впереди и слушают, смотрят по сторонам. Как только они увидят врагов, то немедленно пусть уходят к нам за спину.
– Тронк’ра, мои воины сильные и храбрые…
– Да я знаю это, – прервал я вождя. – Но вот моим во время боя не до разделения будет на врагов и вас, запросто убьют всех. Там сам увидишь, До’Сэш, что у них за оружие.
Союзники ушли в дозор впереди основного отряда, эдьяр остался со мной.
Столкнулись с противником менее чем через час. Сообщил о врагах один из воинов До’Сэша, который бегом примчался к нам.
– Тронк’ра, до врагов сто с небольшим шагов, и они знают о нас, – тревожно сообщил вождь.
– Млин! Тут и встретить их негде, – выругался Стрелец после перевода шши. – Всем назад! Бегом! Там поляна была, вот и встретим там этих уродов! Керый, швырни туда гранату, и подальше, как сможешь, навесиком, да хоть как, авось, взрыв насторожит и замедлит их, а нам любая фора пригодится!
Подействовала граната или враждебные дикари не торопились к нам, но мы успели встать строем на дальней стороне поляны, которую прошли несколько минут назад. Впереди стояли пятеро дружинников с алюминиевыми щитами. До момента переноса на Эиксит это была стандартная экипировка омоновцев для блокировки агрессивных митингов. А потом наши мастера отрезали нижнюю часть и сделали ее складывающейся. Плюс немного выгнули вперед, чтобы ногами не биться. Два ряда отверстий для наблюдения по верхнему краю щита закрыли блоком из трех склеенных эпоксидкой пластин оргстекла. Против дикарей, которые вооружены духовыми ружьями и деревянными дубинками и мечами с вставленными кусочками камней, или зубов хищников такие щиты показали себя хорошо. Проверено в последних зачистках дикарских поселений.
Вокруг поляны как-то быстро воцарилась тишина: смолкли птицы. Перестали трещать насекомые, исчезли мелкие зверьки, шмыгавшие по ветвям над нашими головами. Чуют, что скоро сюда придет Смерть, и не желают попасть под ее беспощадный взгляд.
– Шаман и несколько воинов заходят с той стороны, – сообщила мне Сильфея и указала на левый фланг. – Обходят поляну. Остальные стоят на краю напротив нас, и там один из тех странных воинов, с которыми я сражалась на вершине пирамиды.
– До’Сэш, ты со своими идите туда и задержите шамана, он там с несколькими воинами. Сможешь? Необязательно убивать, просто не давай по нам бить. Как только покончим с основным отрядом, то придем к вам на выручку. Справишься? – обратился я к союзнику.
– Да, тронк’ра.
Только наши дикари исчезли в зарослях, как нам в лицо ударил сильный ветер. Следом в нашу сторону полетели два небольших огненных шара.
– Твою… блин, что это? – выругался Стрелец. – Шаманы, суки, балуют?
– Они самые, – кивнул я. – Сильфея, сможешь достать? Потап, ударь навстречу!
– Да.
Мощный порыв ветра оттолкнул огненные сгустки в сторону, в сплетение лиан и огромных листьев, где они бесславно потухли. Вражеская воздушная атака точно так же, как и огненная, была сбита.
Как только ветер затих, то в стену зелени на противоположной стороне поляны полетели стрелы – Сильфея и Ольга будто соревновались между собой в скорострельности. Но честно, положа руку на сердцу, я признаюсь: в Сильфее уверен, а вот в том, что моя землячка не просто так тратит редкие стрелы, совсем нет.
– Не стреляем, ждем! – предупредил Федька бойцов. – У нас перезарядка долгая! Керый, ты одну гранату швырни туда, откуда огонь летел.
Силач кивнул, достал из подсумка цилиндр с пороховым и дробовым зарядом, чиркнул зажигалкой, запалил кончик пропитанного селитрой жгута и закинул на другую сторону поляны.
В окружающей тишине взрыв прозвучал очень громко. Кто-то из стоящих рядом от неожиданности вздрогнул.
– Они идут, – предупредила шши. – Все вместе!
С началом атаки в нашу сторону ударил настолько сильный порыв ветра, принесший гору всяческого мусора, что все мы непроизвольно закрыли глаза на секунду-две, а открыв, увидели, что пигмеи уже проскочили треть небольшой поляны. Щитоносцев едва не сбило с ног, у меня самого аж перехватило дыхание.
– Залп! – заревел белугой Федька. – Тяжелые, по золотому уроду пли!
На нас бежали человек пятнадцать пигмеев, и в самом центре атакующих мчался золотокожий.
Ветер и не думал исчезать, только поэтому после залпа из ружей поляна не оказалась завалена окровавленными телами.
Какими бы ни были тяжелыми пули, но дымный порох не позволял им разогнаться до высоких скоростей, и потому сильнейший встречный воздушный поток заметно отклонил траектории снарядов. А картечь так и вовсе разметал по сторонам. И как назло, именно картечью были заряжены короткоствольные тяжелые дробовики, предназначенные для упокоения кеметянина.
И тут еще Потап растерялся, просто не успел вовремя ответить шаману, а потом слишком быстро разрядили свое оружие стрелки. Его воздушный шквал лишь сбил напор врагам и слегка замедлил тех.
Следом за воздушником ударил огневик. С его рук сорвалась целая гроздь огненных шаров, полетевших в пигмеев и золотокожего. Два огненных шара зажарили пигмеев, еще один пролетел мимо атакующих, а целых три ударили в кеметянина и… рассыпались безобидными искрами.
Я без особой надежды разрядил половину магазина в неуязвимого врага – и все без толку.
Тот же приблизился к нашим позициям на пятнадцать метров и нанес удар: один за другим метнул два из трех бумеранга. Потом переложил из левой руки в правую кривой серповидный меч, в левой же зажал последний бумеранг и прыгнул на нас.
Все мушкеты и штуцеры были разряжены, кое у кого имелись пистолеты, но времени достать те, прицелиться и выстрелить не было, тут счет на мгновения шел – пара секунд и золотокожий свалится к нам на голову, и тогда вся надежда будет только на Сильфею, которая показала в прошлый раз, что может на равных сражаться с этими иными.
Мысли двигаются быстрее тела, быстрее самой короткой и сильной мышцы, поэтому, пока кеметянин только летел к нам, я успел обдумать и откинуть десяток идей.
Одиннадцатой решил воспользоваться.
С замиранием сердца я отпустил «вепрь», поднял освободившуюся от оружия руку и направил кончики пальцев на врага, миг спустя активировал свои заклинания-татуировки, сразу две.
