Сворден глотнул из фляжки. Так вот в чем может быть дело… А если их дасбут действительно выполняет миссию по уничтожению Моста? Тогда исчезновение почти всего экипажа можно списать на последствие применение этого самого “оружия возмездия”. Но почему оно не подействовало ни на него, ни на Наваха?
Сплюнув горечь, Сворден сказал не столько Наваху, сколько самому себе:
– Какая, кехертфлакш, разница! Ввяжемся в бой, а там посмотрим – кто свой, а кто чужой!
Навах осклабился.
Мост приближался, и даже без бинокля можно было рассмотреть на подрагивающих нитях какие-то черные капли.
Сворден стоял на носу, спустившись по покатому лбу лодки почти до самой воды, и через оптику изучал сооружение.
Навах, видимо рассудив, что подозрения о его связи с материковыми выродками хоть и не окончательно рассеяны, то, во всяком случае, оргвыводы по ним отнесены на более отдаленные и спокойные времена, уселся под стволами главного калибра, сложив ноги теперь уже каким-то невозможным узлом.
Чем больше разглядывал Сворден Мост, тем больше убеждался – дело нечистое.
Начать с того, что Мост вовсе не являлся мостом, поскольку никаких следов железнодорожного или автомобильного полотна обнаружить не удалось. Не нужно обладать инженерными знаниями, чтобы понять – перед вами колоссальная и довольно халтурно сделанная бутафория.
Но больше озадачивало Свордена даже не это, – кто знает ради чего материковые выродки потратили уйму сил на возведение подобной штуки посреди лесов – а странное, даже пугающее поведение облепивших Мост черных капель.
Сворден было принял их за развешанные там и тут плотно набитые мешки. Но капли двигались, перекатывались по лохматым пучкам нитей, точно дождевые капли по проводам, оставляя после себя темную полоску слизистой дряни.
При встрече друг с другом капли сливались, начинали дрожать, словно внутри билось пойманное дикое животное, удерживающая их нить раскачивались, и если удвоенной капле удавалось не упасть в воду, она вдруг перетягивалась поперечной складкой до тех пор, пока вновь не разделялась пополам, и тогда две капли продолжали скользить по нитям Моста.
Однако самое странное происходило если такая капля срывалась вниз. Она касалась воды, и происходил взрыв, но не такой, как при бомбометании – с огнем, паром, ударной волной и грохотом. Вместо этого в воздух взметалось множество тонких веревок, похожих на распотрошенное мочало, которые, будто живые, переплетались друг с другом, связывались неопрятными узлами и тянулись, тянулись обратно к Мосту, пытаясь щупальцеподобным венчиком вновь уцепиться за его ванты.
Иногда подобный фокус не удавался, и тогда мочалистый перевив, похожий на ус морского чудища, ощупывающий пространство вокруг себя в поисках пищи, начинал оседать, пока не превращался в зеленоватую ленту, которая падала на поверхность Блошланга и сносилась течением.
Но чаще всего щупальца ухватывались за Мост и с неимоверной скоростью подбирались вверх, мочалом опутывая ванты.
Сворден попытался представить, что случится с дасбутом, попади на него эта черная дрянь. Выходило нечто отвратное.
– Стрелять? – переспросил Навах. – Главным калибром?
– Не хочу превращаться в мочало, – сказал Сворден. Идея ему самому не слишком нравилась. Ни он, ни, наверняка, Навах никогда не учились управляться с такой махиной.
– Начинай сказку сначала, – сказал Навах. – Попробовать можно, – кодировщик прищурился, разглядывая Мост, как будто уже принялся высчитывать в голове баллистические поправки.
Сворден затушил сигарету, закинул автомат на спину:
– Тогда полезли.
Они взобрались на рубку, сквозь люк протиснулись в чрево дасбута, прошли до отсека главного калибра, откуда в операторскую вела раздвижная лестница.
Здесь Навах ориентировался лучше Свордена. Он оттеснил десантника, вытянул откуда-то из шхер ключ, замок клацнул, и они поднялись в башню.
Места наводчика и заряжающего – металлические дырчатые сиденья – прятались в мешанине труб и проводов. Навах ткнул пальцем в седалище рядом с рычагами подающего снаряды элеватора. Сворден возражать не стал, молчаливо приняв временное верховенство кодировщика.
Кое-как протиснувшись на место, Сворден внимательно осмотрелся, но никаких поясняющих дело сопроводительных табличек над многочисленными рычагами не нашел. По каким-то соображениям их вывернули, поскольку в обшивке еще сохранились прямоугольные вмятины и дырки от заклепок.
– Разберемся, – сказал Сворден. – Не сложнее баллисты.
– Ты чего? – нагнулся с насеста наводчика Навах.
– Какие тут рычаги двигать? – спросил Сворден. – Здесь ничего не написано.
– Грамотный? – злорадно спросил кодировщик. – Поищи под седалищем инструкцию, солдат!
Инструкция действительно там отыскалась – растрепанный томик, обезображенный подозрительными пятнами, среди которых более или менее однозначно идентифицировались лишь отпечатки грязных пальцев.
– Нашел? – Навах возился с прицельной оптикой и счетчиком, который недовольно кряхтел и злобно щелкал настроечными колесами.
– Он на нее дрочил, – сказал Сворден, разлепляя ссохшиеся страницы. – Возбуждающее чтиво. Одно слово – руко-водство.
– У тебя пара минут, чтобы разобраться, – ответил Навах. – И особо не возбуждайся. Рубеж близок.
Сворден принялся лихорадочно перелистывать руководство. Запомнить при такой скорости чтения хоть что-нибудь казалось невозможным, но, к удивлению, Сворден обнаружил, что каждая страница отпечатывается в голове, причем со всеми обрамляющими ее подробностями – где, в каком углу и какой формы пятно украшает ее пожелтевшую поверхность. Страницы даже по запаху различались, и приди кому в голову поспорить со Сворденом, что тот с закрытыми глазами определит какую главу и какой параграф пушкарского устава подносят ему к носу, спорщик неминуемо проиграл бы.
Однако и это оказалось не все. Возникало странное ощущение узнавания, будто Сворден лишь слегка подзабыл науку заряжающего главного калибра, и теперь былые навыки возвращаются не столько в голову, сколько в руки, которые привычно ложатся на отполированные рычаги, и каждый палец находит предназначенную именно ему выемку.
– Заряжающий! – взревел Навах.
– Есть заряжающий! – взревел в ответ Сворден, стискивая рычаги и упираясь ногами в педали.
– Подкалиберный товсь!
– Есть подкалиберный! – Сворден перевел правый рычаг на несколько щелчков назад, ощущая как начинает гудеть элеватор, а где-то внизу, в отсеке снаряжения главного калибра выкатывается из контейнера продолговатая туша снаряда.
– По-моему, ловко у нас получилось, – неожиданно обычным голосом сказал Навах, отрываясь от дальномера. Вокруг глаз отпечаталась бороздка прицельной рамки.
– Ловко, – согласился Сворден.
