Напускное спокойствие слетело с лица Вадима. Я не просто так завела речь о Ларисе. Прием, который я использовала, возможно, был не самым нежным, но только так я могла заставить его отвечать на свои вопросы. Вадим должен был знать, что в поисках той самой правды, которую он так неистово пытался скрыть, я добралась до тех людей, которых он помнил и любил.
— Узнав от нее о том, что Борис Семенович тяжело болен, ты связываешься с ним и просишь денег у него. Ваши отношения за годы разлуки крепче не стали — вы не ладили с момента знакомства. Не уверена, что угадаю, но, скорее всего, тебе не понравился его ответ на твою просьбу. Он отказал тебе в помощи. И ты решил, что имеешь право взять что-то сам. Что-то, что Игнатьев оставил твоей матери.
— И что же такое я хотел у него украсть?
— Твоя мать упомянула о том, что Борис Семенович приберег для нее золото. И заметила, что ты не имеешь к этому золоту никакого отношения. А мог бы, если бы умел видеть в людях не только плохое, но и хорошее. Также она упомянула о том, что дядя Боря завещал квартиру своей единственной племяннице Инессе Локтевой. Мало того, что ты впервые о ней услышал, так еще выяснилось, что она не москвичка, а живет в славном городе Тарасове. И ты решаешь перехватить наследство. Или на более понятном тебе языке: отжать у Инессы все, что, по твоим понятиям, ей не принадлежит. Я все правильно говорю?
Вадим откинул голову на спинку дивана и закрыл глаза.
— Ладно. Узнав о тайнике и наследстве, ты решил, что имеешь на них полное право, — продолжила я. — Не знаю, каким образом тебе удалось без проблем покинуть Германию и оказаться в России. Подозреваю, у тебя есть очень способные друзья, которые помогли с поддельными документами. Респект им и уважуха. Не в первый раз выручают, наверное. Контакты оставишь в полиции, там тебе будут за это очень благодарны.
Вадим даже бровью не повел.
— Ты направляешься в Тарасов. Найти Инессу не составляет труда, ведь она дизайнер, а сейчас разве что ленивый бизнесмен не имеет свой сайт. К тому же Инесса иногда тусит в соцсетях. Имени своего не скрывает. Выкладывает фотографии своих работ. И везде оставляет свои контакты. Так что ее адрес ты определяешь без труда. Остается подкатить к девушке.
Появившийся на пороге Владимир прислонился плечом к стене и скрестил на груди свои мощные руки.
— Так вот где я тебя видел, скотина, — произнес он. — Твоя рожа постоянно мелькала рядом. И, главное, не скрывался. Я думал, что во время какого-нибудь мастер-класса тебя видел. Но нет, ты был везде, только не там.
Вадим коротко взглянул на Владимира.
— Когда-нибудь тренировки сведут тебя в могилу, — насмешливо сказал он. — Ты бы подумал об этом во время очередной пробежки, милый.
— Я тебя узнал, — тихо повторил Владимир и посмотрел на меня: — Вот об этом я и хотел с тобой поговорить. Я вспомнил. Я вспомнил его!
— Закачай стероиды в мозг, больше пользы будет, — лениво произнес Вадим.
В следующую минуту мы с Мишей уже оттаскивали Владимира от дивана. Мише удалось увлечь его в коридор. Мы остались с Вадимом наедине.
— Спасибо, — поблагодарил он. — Ты мне жизнь спасла.
— Тогда, может, отплатишь мне чем-то хорошим? — спросила я. — Продолжи мой рассказ. Какая разница, кто из нас будет его вести? Ты же понял, что мне многое известно?
Вадим уронил голову на грудь и попробовал почесать подбородок о свою рубашку.
— Не-а, — ответил он. — Давай сама.
— Как скажешь, — не стала спорить я. — Так на чем… Инесса. Ты хотел подобраться к ней поближе. Полагаю, что ты рассчитывал сыграть с ней свадьбу, а потом как-то от нее избавиться. И все, ты получил бы желаемое. Думаю, у тебя бы выгорело. Девушка она трепетная, здоровье не очень. Ей нужна забота, и ты бы смог ее обеспечить. Но рядом с твоей жертвой был другой. И ты, пораскинув мозгами, решаешь не разбивать их союз. Ты просто держишься рядом. Всегда наготове. И мониторишь ситуацию.
Известие о смерти Бориса Семеновича ты пропустил, но тебя волновало другое — ты должен был знать, что не ошибся. Что наследницей будет именно Инесса. А сомнения были — Игнатьев мог переписать завещание перед смертью на кого угодно. И тогда наследство точно бы от тебя ушло.
Находясь в Тарасове, ты продолжаешь контактировать с Инессой. Прикидываешься потенциальным заказчиком. Пишешь ей личные сообщения, хвалишь интерьеры. Налаживаешь контакты, но не просишь о встрече. И каждый раз интересуешься ее планами. Этакий друг по переписке. В какой-то момент узнаешь, что она собирается в Москву.
К тому времени ты уже избавился от старых документов и справил себе новый паспорт на имя Андрея Андреевича Кузнецова, своего ровесника. Знаешь, Вадик, я обязательно узнаю, кто тебе в этом помог. Или сам скажешь?
— Паспортистка по имени Жанна, — пропел Вадим. — Жаль, расстались с тобой так нежданно…
— Жанна, значит.
— Ну да, — расплылся он. — Она ведь тоже ответит по всей строгости закона, да? Жанна меня и в дом впустила, и обеды готовила потрясающие. Всего-то три заветных слова девушке сказал, а она и рада стараться.
— Ты очень мне помог, спасибо тебе.
— Но ты продолжай, — попросил Вадим. — Мне интересно. Забавно слушать то, что ты придумала. Словно повесть о настоящем человеке в исполнении детектива Татьяны Ивановой. Водички бы. Не принесешь?
— Не принесу.
Я взглянула на часы. Однако мы находились тут довольно долго.
— В день отъезда Инесса видит тебя около своего дома. Ты плохо прятался, Вадим. Не знаю, как ты не заметил, что за тобой тоже следят. Рванул вслед за Инессой на вокзал. Но не мог предположить, что вместе с ней отправятся еще три человека. В каком вагоне ты ехал? Я не видела тебя в поезде.
— Видела, — усмехнулся Вадим. — Проходила мимо, но не смотрела по сторонам.
— Смотрела.
— Значит, плохо смотрела. Я-то тебя заметил.
— И вовремя отвернулся?
— Разумеется.
Дальше что-либо объяснять я не хотела. Нужно было передохнуть. Я попросила Мишу остаться с Вадимом, а сама вышла на лестничную площадку. Прикурила сигарету, выдохнула дым.
Дело было закончено. Осталось только свести концы с концами, ибо я разобралась не во всех моментах. Вадима спрашивать о чем-либо было бесполезно — он защищался, как мог, изображая веселье, в которое трудно верилось. Конечно, в полиции он уже не будет так широко улыбаться, с ним будут разговаривать очень суровые парни. Но сейчас, пока я не вызвала полицию, я хотела вытянуть из него все, до самого последнего слова. Каждую тайну, каждый его шаг, каждую мысль, которую он не успел озвучить. И вот когда я получу то, что полагается, тогда и обращусь в правоохранительные органы.
Вернулась я довольно быстро. Связанный Вадим уже начал уставать и от разговоров, и от болей в тех частях тела, которые были закованы в наручники.
