Было и еще одно несоответствие. Я обнаружила ключи от квартиры Игнатьева в своей сумке. Но перед тем как отойти к окну, я оставила их на кухонном столе. Кто и зачем переместил ключи из одного места в другое? Соседка Бориса Семеновича? Андрей? Или тот, кто меня ударил?
А еще меня волновала разбитая ваза, обнаруженная в кабинете Бориса Семеновича. Судя по всему, она упала с подоконника при помощи портьеры, пришедшей в движение из-за сквозняка. Но Клара Николаевна вряд ли оставила бы вазу в таких опасных условиях. Она и Мишу-то чуть не убила, когда тот чуть не погубил эту посудину. Значит, кто-то ее туда переместил. Тот, для кого она не представляла ценности. Зачем? Зачем человек взял ее в руки?
Радиус разброса осколков был очень большим. Сидя на полу, я заметила, что некоторые части долетели аж до середины комнаты. Если бы вазочка просто упала с подоконника, то на такое расстояние они бы не отлетели. Но если вазу с силой швырнуть на пол, то ее останки именно так себя и поведут — брызнут в разные стороны с ускорением.
Сами осколки были чистыми, я не обнаружила на них остатков какого-либо содержимого. Но содержимое иногда не оставляет следов. Ткань, к примеру. Или теннисные мячики. Или что-то еще.
Все это меня сильно встревожило. Даже можно сказать, что я растерялась. Будто бы передо мной положили еще десять ребусов вместо одного, который я так и не смогла решить.
Я никому не хотела рассказывать об этом. Имела право.
* * *
Инесса с Владимиром нас не встретили — заперлись в своей комнате и, судя по звукам, которые оттуда доносились, наслаждались просмотром телевизора. Бодрый женский голос рассказывал о наводнении, смывшем какой-то населенный пункт. Мелькнула мысль о том, что где-то далеко люди тоже преодолевают трудности, правда, иного масштаба.
Миша был хмур, и я помнила, каким расстроенным он показался во время нашего последнего разговора по телефону. С этим состоянием он прямо-таки сроднился.
— Я приехал в Москву вместе со своей клиенткой, чтобы заниматься ее делами, — патетически воскликнул он, дирижируя бутылкой пива. — Чтобы работать. В итоге я слежу за тем, как она болеет, как спит и что ест на обед, а ее жених в это время решает свои дела, словно это моя невеста лежит у него в постели!
— Значит, сейчас ты нужнее здесь, — заметил Кузнецов. — Нет, я серьезно.
— Вот спасибо! Вот низкий поклон до земли!
— Значит, вы с Инессой пока что свой поход к нотариусу отложили, да? — спросила я.
Миша закатил глаза.
— Хотели завтра, — сказал он. — Но Владимир Красное Солнышко перенес наш визит на удобное для себя время. Он хочет пойти с нами, но пока не может. У него, ешкин кот, работа, он человек занятой! — бушевал Миша. — А я — нет. Я типа свободен. Нет, не надо так на меня смотреть. Я не скандалист, но и не мелкая, извините, сошка! Я юрист, а не мальчик на побегушках! Мне все это очень сильно не нравится. Завтра займусь тем, чем посчитаю нужным. Пойду в кино. Схожу на массаж. Куплю себе лыжные ботинки! Идите на фиг. Хватит с меня.
В это время мужчины стояли посреди кухни и, пока Миша толкал речь, я достала из холодильника бутылку с апельсиновым соком и приложила ее к голове.
— Такое ощущение, что вы бухали целый день, — заметил Миша. — Отходняк, да? Пивка накатить, может?
Андрей отвел взгляд. Он тоже устал. Но нашел в себе силы поделиться с Мишей тем, что нам удалось узнать и пережить за последние сутки. Я всего лишь вставила пару слов — Кузнецов был отличным рассказчиком, умеющим изъясняться кратко и по делу.
— Что имеем на сегодняшний день, — подвел он черту. — Убийство, нападение, попытку взлома, еще одно нападение, а также трех новых персонажей в этой странной истории.
— Сожитель убитой Марины. Тот, кто пытался взломать дверь квартиры Игнатьева, — перечисляла я. — И тот, кто на меня напал.
Миша молчал. Было видно, что он еще дулся, но делал это, скорее, по инерции.
— А завтра мы все кое-куда отправимся, — объявил Кузнецов. — Инессе придется побыть дома в одиночестве. Миша, ты будешь нам нужен.
— Куда это? — не поняла я.
Кузнецов взял со стола яблоко и стал перебрасывать его из одной руки в другую.
— А я не говорил? — удивился он. — Надо же. Вроде бы не мне по голове прилетело. Ну ладно, поделюсь. Когда ты ушла, а мы остались с Кларой наедине…
Миша сложил руки на груди и приготовился слушать.
— Клара, говоришь, — подмигнул он Андрею. — А «Николаевна» уже не актуально?
В следующий момент яблоко полетело в сторону Миши. Он ловко поймал его на уровне своего лица.
— А завтра у нас встреча с Ларисой, которая приезжает в Москву, — сказал Андрей. — Клара Николаевна между делом сообщила.
Я прикоснулась к затылку. Головной боли уже не было, а вот место удара оставалось чувствительным.
— Может быть, отдохнешь? — спросил Миша. — По себе знаю, что после драки чаще всего прилечь хочется.
— Не было драки, — отмахнулась я. — Дальше, Андрей. Что она еще рассказала?
Кузнецов сел на стул, забросил ногу на ногу.
— Только то, что Лариса прилетает этой ночью. Неплохо бы с ней пообщаться до того, как Клара Николаевна до нее доберется, как думаешь, Тань?
Миша то и дело переводил взгляд с меня на Кузнецова, пытаясь вникнуть в то, о чем мы говорим.
— Ребят, я с вами на дело не ходил, половины не знаю, — наконец произнес он. — Поэтому просто объясните: а зачем мне-то встречаться с вашей Ларисой? Нет, ну просто вы и без меня прекрасно справляетесь.
Вместо Кузнецова, который упорно брал управление в свои руки, Мише решила ответить я. К тому же Кузнецов вдруг уткнулся в свой мобильный телефон.
— Ты нотариус, Миш, — объяснила я. — Вполне возможно, что Лариса захочет что-то получить после смерти Игнатьева. Все же они много лет жили вместе. Если у нее будут вопросы, то ты разрулишь. Если вдруг появятся претензии, то опять же, твой выход. И потом, присутствие юриста само по себе выглядит очень… внушительно. Люди сразу осознают, что просто так обойти закон у них не получится. Придется нести потери.
— Ну, не знаю, — пробормотал Миша. — Мне надо как-то подготовиться.
Кузнецов поднял голову от телефона.
— Времени-то сколько набежало. Пойду.
Он поднялся и протянул руку Мише. Тот ответил на рукопожатие.
— Нет, постой. А Клара Николаевна сказала тебе, где найти Ларису? — напоследок спросила я.
— Конечно, — ответил Кузнецов. — Практически нарисовала схему проезда. Правда, сама этого не поняла. Она обронила такую фразу: «А до отеля еще дойти надо».
— Она сказала не «доехать», а «дойти», — догадалась я. — Значит, она не поедет, а пойдет. А до каких отелей можно добраться от ее дома пешком?
