— Нам необходимо поговорить, — твердо сказала я.
— Не вижу в этом никакой необходимости. — Светлана пожала плечами. — Тем более что мы уже разговаривали.
— После нашего разговора прошло определенное время.
— Ну и что?
— А то, что произошли определенные изменения, — продолжала настаивать я.
— Какие такие изменения?
Я молча показала Бартелеймоновой фото, запечатлевшее ее с мужчиной на том месте, где расстреляли Константина.
— Кто этот мужчина? — спросила я.
— Вы что?! Вы что, шпионили за мной?! За нами! Вы что себе позволяете?! — Светлана была вне себя.
На ее крик в глубине квартиры показался тот самый мужчина, который сопровождал Светлану к месту, где были расстреляны Константин и его телохранитель. Из одежды на мужчине были только шорты и шлепанцы.
Ну, все понятно. Любовники отмечают свое освобождение от надоевшего супруга. Только вот непонятно, с какой целью была совершена та поездка. Чтобы отдать последний долг убитому и потом со спокойной совестью заниматься любовью? Собственно, сомнений в этом не было, достаточно было взглянуть на одеяния Светланы и ее любовника.
— Светик, что здесь происходит? Кто эта девушка? — бархатным голосом спросил мужчина и заинтересованно посмотрел на меня.
Бартелеймонова молчала.
— Так кто вы? — мужчина напрямую обратился ко мне.
— Я частный детектив Татьяна Александровна Иванова. По просьбе Владислава Николаевича занимаюсь поискам убийцы Константина Александровича, — ответила я.
— Понятно, — мужчина скрестил на волосатой груди руки. — Но послушайте, Татьяна Александровна, сегодня не очень… ммм… подходящий день для визита, вы, надеюсь, понимаете. Войдите в положение Светы, она же на днях потеряла мужа. Она никак не может прийти в себя, такая потеря… Как можно после такой трагедии… вы ведь пришли, чтобы…
Меня на секунду ошеломило неслыханное ханжество мужчины, который стоял передо мной почти голый.
— Я пришла для того, чтобы понять, что происходит, — твердо сказала я и пошла вперед.
Растерянным Светлане и мужчине не оставалось ничего другого, как последовать за мной.
— И все же я очень попросил бы вас… покинуть нас сейчас, — продолжал гнуть свою линию мужчина, когда я демонстративно села на диван в гостиной. — Извините, но вы выбрали крайне неудачное время для… беседы. Вы можете прийти… ну, скажем, дня через два, вам ведь без разницы, когда говорить. Тогда Свете, будем надеяться, станет получше.
— А что, сейчас Светлане Владиславовне разве плохо? — спросила я. — Глядя на нее, этого никак нельзя сказать. Я бы сказала даже, что ей хорошо. Наверное, все дело в вашей поездке за город.
— Какая поездка, о чем вы… — растерянно пробормотал мужчина.
Я молча достала из сумки сотовый телефон и показала ему фото.
— Так вы что, следили за нами? А по какому праву? — воскликнул мужчина.
— Я за вами не следила. Я поехала на место гибели Константина Александровича, чтобы осмотреть окрестности на предмет обнаружения дополнительных следов, — объяснила я. — И я действительно обнаружила… — я еще раз продемонстрировала фото, запечатлевшее любовников.
— И все же… — мужчина на секунду задумался, — будет лучше, если вы сейчас уйдете.
— Кому лучше? — спросила я. — Вам и Светлане Владиславовне, несомненно, будет лучше. А вот мне надо расследовать убийство супруга Светланы Владиславовны. И если честно, мне, мягко говоря, не совсем понятна ваша позиция. Вместо того чтобы помочь мне и ответить на интересующие меня вопросы, вы, наоборот, стараетесь меня как можно быстрее выпроводить. Это, знаете ли, наводит меня на определенные размышления и… подозрения.
— Что?! — вскричала Бартелеймонова. — Вы что же, вы подозреваете меня в смерти мужа?! Да я! Я…
— Светик, пожалуйста, успокойся, — мужчина обнял Светлану. — Я уверен, что ничего такого Татьяна Александровна и в мыслях не держала. Ведь я прав, Татьяна Александровна?
— Мне необходимо задать Светлане Владиславовне ряд вопросов, — не отвечая на его вопрос, сказала я.
— Светик, поговори с Татьяной Александровной, — предложил мужчина, — а я пока пойду оденусь.
— Итак, Светлана Владиславовна, — начала я, когда мы с Бартелеймоновой остались в гостиной одни, — мне нужно получить от вас ответ на такой вопрос… Да вы садитесь, — сказала я, видя, что Светлана по-прежнему стоит передо мной. — В ногах, как говорится, правды нет. А мне просто необходимы правдивые показания, понимаете?
— Ничего я не понимаю! — выкрикнула Бартелеймонова и, сев на диван, закрыла лицо руками. — Я себя ужасно чувствую! Я осталась одна! Я… я просто места себе не нахожу! У меня уже появились суицидальные мысли, вот!
«Ну, возможно, секс и снимает чувство одиночества, — подумала я, — но почему она так нервничает при каждой нашей встрече? Насколько можно судить по той сцене, которую я наблюдала в лесополосе, там Светлана вела себя не в пример спокойнее. Во всяком случае, такой нервозности там не было, это уж точно. А зачем она приплела сюда суицид? Для красного словца, что ли?»
— Светлана Владиславовна, — начала я, но Бартелеймонова меня перебила:
— Ну что?! Что еще?! Долго вы еще будете меня мучить? — Бартелеймонова отняла руки от лица и посмотрела на меня со страдальческим выражением. — Ладно, — Светлана вдруг сникла, — задавайте свои вопросы, добивайте меня…
— Итак, Светлана Владиславовна, был застрелен ваш супруг. И я хочу понять…
Бартелеймонова снова взвилась:
— Что вы хотите понять, что?! Как мы с ним жили? С этим… моим супругом, — последнее слово она произнесла с издевкой. — Никто не знает, как мы жили на самом деле! Даже мой отец! Я не могла рассказать ему о своей жизни из гордости! Как я могла признаться отцу, что муж изменяет мне направо и налево, как? Я и себе долго не могла признаться в том, что он женился на мне только из-за денег! Исключительно из-за денег! Это настолько унизительно! Я не так представляла себе свою семейную жизнь, совсем не так! Были периоды, когда он совсем не появлялся дома. И не считал нужным позвонить, предупредить, что не придет… ночевать. Хотя зачем нужны были эти звонки? Я же и так знала, где он и с кем!
Бартелеймонова снова закрыла лицо руками и зарыдала.
— Послушайте, Светлана, успокойтесь, пожалуйста, — сказала я. — Почему вы думаете, что ваш супруг преследовал в браке с вами только меркантильные цели? Ну да, возможно, материальный расчет и был, я готова с вами согласиться. Но ведь со временем люди привыкают друг к другу. Поэтому, я думаю, нельзя говорить о том, что у Константина Александровича к вам не было совсем уж никаких чувств.
— Нет, вы не понимаете, — сквозь слезы проговорила Бартелеймонова, по-прежнему не отнимая рук от лица. — Мне известны все подробности его… времяпрепровождения, добрые люди постарались, посвятили во все… тонкости. Я знаю все до мельчайших подробностей. Он тратил на своих шлюх прорву денег! А ведь мой отец помог ему организовать бизнес, мой отец дал ему деньги! А он! Да, я рада тому, что его нет! Рада, понимаете! Можете сажать меня в тюрьму!
