– Сейчас у меня временные трудности, через семь дней точно отдам.
Недели превратились в месяцы, и в конце концов должнику конкретно объявили:
– Сроку тебе двое суток. Если не получу долг, ты больше никогда не увидишь жену.
Сережа упал на колени, попросил пощады, признался:
– Ни копейки нет. Подождите, я продам квартиру. Мы с Ирой уедем в однушку, вернем вам все до копеечки.
– Надоели твои обещания, – процедил заимодавец. – Ладно, пойду тебе навстречу.
Отработаешь долг, но вместе с женой пахать будешь.
Арников от радости чуть сознание не потерял.
– Я готов на все.
И они стали работать на Жирафа. Спустя некоторое время Ира забеременела, родила, временно выпала из служебного графика. И вот теперь Жираф велел ей отдать детей в ясли и приниматься за дело. Ирина помчалась за путевкой в дошкольное учреждение, но ее высмеяли:
– Мамаша! Очередь в ясельки на пару лет вперед. Записываться в них нужно было на первых месяцах беременности.
Платных яслей в то время было мало, но Ира нашла учреждение, в которое согласились взять… только одного ребенка.
– Пожалуйста, – рыдала сестра, – возьми к себе Нинку. Она противная, крикливая, постоянно срется. Полинка тихая, если испачкает ползунки, играет себе тихо. А Нинка как завопит, ее быстро из яслей выпрут, у них очередь из клиентов стоит. А ты дома работаешь, можешь отвлечься, визгунью помыть. Умоляю!
Надя испугалась:
– Нет, нет. Я не умею обращаться с детьми.
– Пустяки, научишься, – принялась уговаривать ее сестра.
Разговор затянулся, Ира умоляла, Надя отказывалась. В конце концов старшая потеряла власть над собой. Она бросилась к Наде, схватила ее за плечи, начала трясти.
– Пора долг отдавать! Из-за тебя я бросила мединститут. Растила тебя, а ведь могла сдать в детдом, выучиться, стать известным врачом, профессором.
Наде стало стыдно, она решила согласиться, но предварительно уточнила:
– Нельзя этого Жирафа попросить подождать, пока девочки в садик пойдут?
Ира истерично захохотала.
– Ты ничего не знаешь. Если на днях я не выйду на работу, нас убьют.
– Сергей связался с бандитами, – ахнула Надя, – идиот!
– Не смей так о моей муже говорить, – оскорбилась сестра. – Жираф не браток. Он хуже.
Кто может быть страшнее бритого наголо мужика с пистолетом, Надя не представляла, но она испугалась и забрала Нину.
Прошло немало времени, Надя случайно выяснила, что хваленые частные ясли, куда якобы отдали Полину, на самом деле – соседка Иры по лестничной клетке. Она приехала к Ирине и сообщила о своем открытии, Ира фыркнула:
– И что? Я ей кучу денег плачу за воспитание Полины.
– Здорово ты устроилась, живешь в свое удовольствие, – не выдержала Надюша, – я с Ниной сижу бесплатно, а Терентьева с Полиной за деньги.
– Я работаю как лошадь, – закричала сестра.
– Чтобы отдать кредит, который твой муж-дурак взял у мерзавца, – парировала Надежда, – плати мне тоже! Знаешь, сколько я на девочку трачу!
Разразился скандал, но в конце концов Ира пообещала возместить расходы и отсчитала Наде купюры. До того дня разговор о том, что родители обязаны содержать дочь, не поднимался. Сергей давал свояченице порой некую сумму на одежду для девочки. Но ее нельзя назвать щедрой.
Надежда уехала домой и, лишь войдя в свой дом, сообразила: она забыла на вешалке в квартире сестры свои новые перчатки, кожаные на меху. Встречаться с Ириной после перепалки не хотелось, да и опять тащиться с маленькой Ниной в метро было в лом. Но Надя знала: Ира без стеснения будет использовать ее вещи, а потом не отдаст. Она с девочкой снова отправились в дорогу.
Ира открыла дверь, она была закутана в полотенце, а на волосах висела пена от шампуня.
– Их не звали, а они опять приперлись, – мигом разозлилась Ирина. – Мало денег выпросила? За добавкой притопала?
– Вообще-то, за перчатками, – парировала Надя.
Ира заморгала.
– Какими?
– Черными, кожаными на меху, новыми совсем, – пояснила младшенькая.
– Не видела их, – соврала сестра.
– Я оставила их на зеркале, – настаивала Надежда.
– Чего только некоторые не придумают, чтобы получить на дармовщинку хорошую вещь, – засмеялась хозяйка квартиры.
– И не говори, – подхватила Надюша, – отвратительное бабье на все готово. Например, спрятать чужие кожаные перчатки, новые совсем, и брехать, что их в прихожей в помине не было.
– Ты меня обвиняешь в краже? – надулась Ирина.
– Ага, – подтвердила Надя.
Сестры опять начали ругаться, обе напрочь забыли про Нину, которая тоже находилась в холле. Надя не успела раздеть малышку, а Ирине и в голову не пришло позаботиться о ребенке. Женщины самозабвенно оскорбляли друг друга. В разгар «приятного» общения послышался громкий щелчок, потом хохот Нины и ее голосок:
– Гваски, гваски, гваски коти!
Надя поперхнулась недосказанными ругательствами, взглянула на Нину. Малышка, как была, в куртке, сапожках и теплых штанишках сидела на полу. Около нее…
Те, у кого дома есть маленькие дети, прекрасно знают, что их проворные пальчики способны открыть что угодно. У бабушки никак не получалось отвернуть крышку с банки? А полуторагодовалый Мишенька легко справился с задачей. Моя мама один раз со смехом рассказала взрослой дочке, как та открыла крышку кейса, который папа тщательно запер на кодовый замок. Во времена моего детства у мужчин пользовался популярностью жесткий портфель, как правило, черного или темно-коричневого цвета. В народе он назывался «дипломатом», а в среде творческой интеллигенции, которая делала вид, что владеет английским, – «кейсом». Он стоял у нас дома в прихожей, отец сел ужинать, а я, крошечная, начала крутить колесики замка, и «сезам открылся». Отец удивился донельзя, сказал маме:
– Подобрать код случайно почти невозможно.
Но для малышей слова «невозможно» не существует. Несмышленыш Ниночка повторила мой детский подвиг, она открыла сумку Ирины, которая стояла на полу у вешалки. Торба выглядела не особенно красивой, прямоугольная, размером с перевозку для кошки, сделана из материала цвета хаки. Надю, которая увидела содержимое, мигом затошнило. Кошелка оказалась пластиковой коробкой, а ткань – чехлом. Внутри было три отделения. В правом и левом были проводки, датчики… А в центральном под прозрачной крышкой находились… два человеческих голубых глаза.
На секунду в прихожей повисла зловещая тишина, слышался лишь голос Ниночки:
– Гваски, гваски, гваски коти!
По малолетству девочка не выговаривала звуки «л» и «з». В ее исполнении они звучали как «в» и «с». Надюше некстати вспомнился плюшевый кот с ярко-голубыми глазами, которого она на днях купила Ниночке. Она стряхнула оцепенение, схватила ребенка, хотела убежать, но Ира вцепилась сестре в плечо и зашипела:
