Дизайнер улыбнулась.
– Он иногда может от усталости в любом месте заснуть, в особенности если ночью работал.
– Бедняга, – пожалела Никиту Краузе, – пойду разбужу его. В санузле неудобно сны смотреть, можно с унитаза упасть.
Няня ушла, я сварила еще кофе. Говорить с Фаиной было более не о чем, тему ее визита мы обсудили полностью. Пора гостям уходить.
– Его там нет, – заявила Роза Леопольдовна, возвращаясь в столовую, – ушел!
– Да? – удивилась Фаина. – Впервые такое происходит, обычно Никита без меня не уезжает. Совсем зарапортовался. Мне пора в офис, до свидания. Спасибо за кофеек и печенье.
Я проводила ее до двери, живо оделась и помчалась в гараж.
Глава двадцать восьмая
Не успела я выехать на проспект, как позвонил Костин с вопросом:
– Ты где?
– Еду к Надежде Арниковой, – напомнила я, – Константин Львович вчера договорился с ней о встрече. Мы с Энтиным у ее дома встречаемся.
– Жираф существует, – сообщил Володя.
– Ты только сейчас это узнал? – развеселилась я. – Живет в Африке, у него длинная шея…
– Я про человека, – перебил меня приятель. – Вчера Арина Борисовна сказала, что Ирина боялась Жирафа. Навряд ли она опасалась млекопитающего, да и по телефону оно звонить не умеет. Возможно, это кличка, которая родилась от фамилии. Я велел Николаше поискать, и он нашел. Жираффэ Леон Вальтерович.
– Странная фамилия, – заметила я.
– Поговорить с этим Леоном не удастся, – объяснял далее Володя, – он умер. Своей смертью, от глубокой старости. По профессии он хирург с безупречной репутацией. У него есть единственный сын, он пошел по стопам отца. Марк Леонович Жираффэ. Леон Вальтерович в начале девяностых основал одну из первых частных клиник. Сын ею руководил, о нем в соцсетях нет ни одного дурного слова, только хвалебные комментарии: «Золотые руки», «Спасает безнадежных больных», «Не берет ни деньги, ни подарки». Активный противник грудных имплантов, увеличения губ, блефаропластики и всего такого прочего. «Под нож хирурга идут только по жизненным показаниям» – эти слова он постоянно во всех своих аккаунтах писал. Но! Марк уже несколько лет инвалид, у него случился инсульт. Детей у него нет.
– Ну и почему Ирина могла бояться доктора? – удивилась я.
– Может, она ему задолжала? – предположил Костин.
Я затормозила на повороте.
– Врач не тот человек, кого мы ищем, он парализован. Вероятно, Жираффэ вовсе не Жираф. Это прозвище.
– Николаша не нашел никого с такой кличкой, – возразил Вова.
– Почему вы решили, что он из криминальной среды? – удивилась я. – Что, если у него рост два с половиной метра? И парня так в школе прозвали. Или он всегда носит желто-коричневый пиджак, смахивает на обитателя просторов Африки? Или зоолог, который работает с длинношеими животными?
– С тобой трудно спорить, – приуныл Костин, – никаких зацепок, кроме слова «жираф», нет. Поэтому я и ухватился за Жираффэ. Скорей всего, он не тот, кто нам нужен. Ты права. Зачем дрожать от страха, если тебе звонит врач?
Я поежилась.
– Я покрываюсь холодным потом, когда на экране телефона высвечивается фамилия «Темкин. Клиника Голливуд». Аркадий Залманович мне никогда не сделал больно, у него волшебные руки, он прекрасный стоматолог. Но я жуть как его боюсь.
– Может, Жираф – дантист? – предположил Костин.
– Или гинеколог, – подсказала я, – женщины их тоже не жалуют.
– Уролог тоже весьма неприятен, – заметил Володя, – и сидеть перед кабинетом УЗИ не большая радость.
– Там не делают больно, – удивилась я, – просто обмазывают липким гелем и утюгом водят.
– Я прямо жду, что доктор мне про рак всех органов скажет, – признался приятель, – не хожу к врачам, потому что побаиваюсь, вдруг чего найдут?
Я припарковалась у нужного дома.
– Ну и ну!
– Что случилось? – насторожился Костин.
Я вышла из машины.
– Наш мэр решил извести владельцев автомобилей, как тараканов. Цена парковки убивает. Я приехала. Пойду к Надежде Петровне.
– Может, она в курсе, кто такой Жираф? – оживился Володя. – Не забудь спросить. А я пока побеседую с доктором. Энтин приехал?
– Уже рядом, идем в подъезд, – отрапортовала я.
Костин вздохнул.
– Будем надеяться, что Надежда хоть немного разгонит туман, которым пока окутано это дело. Знаешь, мне сейчас все не нравится.
– Надеяться на Надежду, – повторила я, – каламбур случайно получился. Ты прав, пока мы не очень преуспели. Наверное, преступник, который отравил шоколад, уже знает, что его заказ не дошел до адресата. И предпримет новую попытку отравить кого-то.
– Заказ не дошел, – повторил Костин, – не дошел заказ. У меня родилась идея. Проверю – расскажу.
Володя отсоединился, я посмотрела на Константина.
– Кто с хозяйкой через домофон побеседует?
– Лучше вы, – предложил психолог, – незнакомый мужской голос может испугать женщину.
Я нажала на кнопку и сказала:
– Константин, предлагаю перейти на «ты».
– Кто там? – спросил женский голос.
– Добрый день, Надежда Петровна, – начала я, – меня зовут Евлампия Романова. Вы согласились побеседовать с нами. Я не одна, а с Константином Львовичем Энтиным.
Замок щелкнул, мы вошли в подъезд.
– Люблю старые дома, – признался мой спутник, – посмотри, какая красота на потолке.
Я задрала голову.
– Замечательная роспись, похоже, жильцы отреставрировали парадное. И лифт у них аутентичный.
– Лестница прекрасна, – продолжал восхищаться Энтин, – мраморная. Судя по креплениям на ступеньках, на них раньше лежал ковер.
Я потянула его за рукав.
– Нас ждут.
– Всегда хотел жить в доме с историей, – признался Константин, шагая к лестнице, – но пока обитаю в новостройке.
– Здесь есть лифт, – напомнила я.
– Мне он кажется ненадежным, – признался мой спутник, – пойду пешком. Заодно спортом позанимаюсь.
– В исторических зданиях и перекрытия деревянные, – сказала я, – тоже не внушают доверия.
Энтин усмехнулся, а я захлопнула дверцу и нажала на кнопку. Кабина медленно поползла вверх и остановилась на втором этаже.
– Эй, – возмутилась я, – мне на пятый!
Глава двадцать девятая
– На своих двоих быстрее, – засмеялся Константин, когда я вышла на площадку.
Мне пришлось оправдываться.
