— Поправь немного спектр, меня это освещение бесит, — попросил Палыча Гвоздь.
— Сделано, — ответив тот, подкорректировав светофильтры, — сдается мне, тут не макароны просеивают. Свет подобран так, чтобы вызывать у зрителей агрессию.
— Робот сейчас оснащен только оружием близкого боя, насколько я понимаю? — услышал Гвоздев вопрос незнакомца.
— Сейчас да, но него можно установить разнообразное…
— Отлично. Присаживайся. У нас места, кстати, в самой дорогой ложе. А знаешь, какая ставка будет в этом поединке?
— Босс, я готов поставить на него любые деньги, в пределах разумного, конечно же.
— О нет, речь не о деньгах. Вернее если он победит, то ты получишь запрашиваемую за него сумму. Если нет, то я отберу у тебя твою жизнь. По рукам?
— Но, босс…
— Значит по рукам! Переводи его в боевой режим. У него есть голосовое управление?
— Да. Сейчас, как же тут… а вот — нашел! «Цербер» переходи в боевой режим! — проорал мексиканец.
Ну наконец-то! Устал он стоять и изображать из себя истукана. Боевой режим подразумевал некоторую свободу действий, поэтому Гвоздь качнулся и развернулся к говорившим. Так, они действительно разместились в большой ложе. Пабло, какой-то хмурый тип в маске, сидящий рядом и четверо охранников за спиной. Не кисло, у охраны девяносто девятый уровень! Да еще и шесть турелей Гвоздев насчитал по кругу амфитеатра. Пабло он помочь никак сейчас не мог, дернись он к краю площадки, поведи себя странным образом и мексиканца десять раз прихлопнут, прежде чем он успеет до него добежать. Крепись друг, тут о каком-то поединке говорили, сейчас по-быстрому победим и будем дальше думать, что делать.
Одна секция прозрачного ограждения арены начала подниматься вверх. Гвоздев повернулся лицом в сторону образовавшегося проема, в котором появились две фигуры.
«Все должно быть не так!», — промелькнуло в голове у Гвоздя, — «этот долбанный Коллекционер должен был уписаться от счастья увидев Гнев Полуденного Солнца, отслюнить Пабло денег, сколько тот попросит и перевести робота на склад для особо ценного имущества. А там бы я уж нашел, чего вынести. Полегче и подороже. Но с другой стороны — а когда было так, как они планировали? Эх, вечно приходится импровизировать».
Надо было получше оглядеть противников, с которыми пришлось импровизацию проводить. Про себя Гвоздь сразу решил их назвать «гора» и «плетка». Гора до пояса состоял из одного металла, и этого металла на него потратили целый вагон. В буквальном смысле этого слова. Опиралась эта тяжеловесная конструкция на две ноги, больше подошедшие шагающему крану. Умудришься схлопотать от этой дуры пинок, летать научишься в две секунды. Швеллеры ног крепились к своеобразному стальному «тазику» на котором восседал обрубок человека, прикрытый толстыми пластинами брони. Руки у киборга заканчивались клешнями с зубцами, на правом запястье на двух поршнях крепился гидравлический молот. Левую клешню Гора протянул за спину и выудил оттуда большой треугольный щит. Гвоздь прикинул его толщину — сантиметра три!
Второй противник, вернее противница, раздосадовал Гвоздева еще больше. Гибкая стройная фигурка, плотно затянутая в красный комбинезон. Из защиты только наплечники и щитки, прикрывающие грудь. Ее можно было бы назвать сексуальной, если бы не торчащая из-под легкого полушлема седая копна. Так и есть, старушенция! Шлем скрывал лицо только до носа, и Гвоздев углядел изрезанный морщинами подбородок. Хотя это могли быть и шрамы. Ну и окончательно портили впечатление о даме два серпообразных клинка в руках.
Уровень у Горы был пятьдесят второй, у Плетки и того выше — шестьдесят первый. Это было самое крутое, с чем приходилось сталкиваться Гвоздеву, Арбитры и те имели пятидесятый уровень. Но обнадеживало то, что хам в ложе пожадничал и не кинул против Гвоздя свою охрану. Видимо тоже обрадованный этим фактом с трибуны завопил Пабло:
— Взять их! Порвать! Разнести на части!
— Он и такие команды понимает? — удивился Коллекционер.
— Да! Он умный! Гениальный! И очень-очень сильный!
Как здесь принято было начинать бои, Гвоздев не знал. Руку там в приветствии вскинуть, имя свое проорать. Идущие на смерть, приветствуют тебя, ага. Помогало то, что Гвоздя принимали за робота, и можно было вообще никаких эмоций не показывать, а стоять и ждать пока соперники сами начнут действовать.
А те и не собирались прохлаждаться, Плетка встала чуть позади и левее Горы и они синхронно двинулись на Гвоздя. Плохо, даже после этого незамысловатого перестроения сразу становилось понятно, что они привыкли биться в паре и будут не мешать друг другу, а искусно дополнять. Хуже парочки себе и представить сложно, ловкую и скоростную Плетку будет прикрывать мощный Гора. Вот жеж блин! Они еще и разбег берут!
— Уходи с линии атаки, — встревоженно подсказал Палыч.
Совет вроде бы дельный, да не совсем. В ограниченном пространстве арены вечно бегать от них Гвоздь не сможет, а когда, наконец, они прижмут его к барьеру, будет непонятно, каких трюков от них ожидать.
— Надо бы сначала их пощупать, а потом уже тактику выстраивать, — больше для себя сказал Гвоздь и тоже начал медленный разбег навстречу гладиаторам.
Зайти он планировал под правую руку Горы. Избежать встречи с массивным молотом казалось проще, чем подставляться под выпад Плетки. Клинки Ярости он выбросил шагов за двадцать до противников, чтобы те до последнего не знали тип его оружия. И почти тут же скомандовал «поехали» дополняя мощь доспеха силой своих мышц. Клинки он активировал в виброрежиме, оставляя в рукаве козырь всеразрушающей плазмы.
В пяти шагах от Горы он прыгнул, но не вверх, а стелясь над пылью арены, метя в левое бедро Горы. Гвоздь с удовлетворением отметил про себя, что противник не успевает отразить его удар. Гора прикрывал плечо и грудь и как в замедленной съемке переводил щит ниже. Но опаздывал, определенно опаздывал! Но тут наперерез Гвоздеву вылетела, как ракета, Плетка. У старушенции за спиной оказался реактивный ранец!
Глава 39
Седая фурия пролетела прямо перед носом Гвоздева, он выбросил вперед правую руку, чтобы ее зацепить. И почувствовал себя так, как Гора несколько мгновений назад. Плетка для него была слишком быстрой! Она изогнулась в полете, разминувшись всего на полсантиметра с Клинком Ярости и, крутанувшись в воздухе, рубанула серпами по шлему Гвоздева.
Дзинь! Дзинь! Между шлемом Гвоздева и серпами, извиваясь, проскочила мощная электрическая дуга. Палыч, защищая зрение своего подопечного, затемнил забрало начерно. Плетка била вроде бы вскользь, но ее удары хоть и не пробили шлем Гвоздя, оказались достаточно сильны для того, чтобы сбить его с траектории полета. Поднимая клубы пыли, Гвоздь кубарем покатился по арене. Назначение пылевой подушки сразу стало очевидным — падение Гвоздя было похоже на взрыв. Зрелищность шоу повышалось в разы. Пропахав канаву головой прямо до ног Горы, Гвоздь остановился, а Палыч убрал затемнение визора. И первое, что перед собой увидел начинающий гладиатор, была головка гидравлического молота, нацеленная ему прямо в грудь.
