— Вот. Один сделал я. Другой, антроморф, который запомнил и скопировал мои действия. Причем он не просто тупо запоминает, а анализирует и улучшает производственный процесс.
— А почему сразу не запрограммировать все эти станки возле конвейера? — Гвоздев оставил дротики себе. Его винтовка съедала их пачками и лишними они точно не будут.
— Потому что ни один станок не сравниться с человеческими руками! У тех же манипуляторов есть ограничения в свободе движения. Да и программировать изготовление даже такой ерунды как дротик замучаешься. А тут один раз показал и эти фиолетовые помощнички тут же начали производство. Кейташи гений! Я тебе сейчас продемонстрирую.
— Не надо, — отмахнулся от предложения инженера Гвоздев, — ты мне лучше вот что скажи — когда мы в Ленин отправимся?
— Через неделю, — выпалил Рома и тут же поправился, — через две. Знаешь, мне важно понять принцип, по которому работают антроморфы. Это будет революция…
Гвоздев, не дослушав восторженного Рому, повернулся и пошел к выходу из производственного цеха. На душе его скребли кошки, он отлично понимал, что чем дольше затягиваются поиски экипажа «Пилигрима» тем выше шансы, что он найдет пять земляных холмиков, наподобие того, что он устроил для Лисовского. И понимал, что импам до его проблемы абсолютно нет никакого дела.
Остаток дня он уныло прослонялся по центру без дела. Ночь же его добила, подарив сон, в котором Кейташи собирал Гвоздя из пластиковых запчастей для антроморфов и вставлял ему в череп матово-черные глаза. После, привязав к его рукам и ногам веревочки, японец, дико хохоча, заставлял Гвоздева танцевать канкан. И стоящий рядом Рома с пеной у рта кричал: «Гений! Вы настоящий гений!».
Встав с утра пораньше и полчаса простояв под горячим бодрящим душем, Гвоздев решил, что пора праздную жизнь заканчивать.
Бывший диктатор, позабыв о потерянных владениях, увлеченно рассказывал Ласке о различных способах построениях штурмовиков и демонстрировал это на практике, тасуя в небе звено серебристых сигар.
— Куда собрался? — отвлекся от лекции Шень, увидев выходящего с рюкзаком на спине Гвоздя.
— На пикник.
— Ого! А чего нас не позвал?
— Да я ненадолго. До Питера прошвырнусь и обратно, — ответил Ласке Гвоздь.
— Как до Питера… — осеклась девушка.
— Так. Ножками. Хотя… Шершень, можешь выдать какой-нибудь транспорт?
Шер задумчиво сложил на животе маленькие ручки, а Шер рывком развернул летающее кресло и вызовом посмотрел на Гвоздева:
— Жить надоело? Отсюда до Ленина — три тысячи километров! Да если…
Близнец вдруг осекся и помрачнел лицом.
— Что? — забеспокоился его брат.
— Штурмовики засекли цель. Наземный разведывательный дрон, — Шень слегка отвлекся от управления, и звено штурмовиков отнесло к западу от базы. Где их радары и засекли на земле что-то интересное.
— Уничтожить! — взвыл Шер.
— Уже делаю заход.
Гвоздев повернулся, чтобы рассмотреть побоище, но протекало оно как-то не слишком эффектно. Сверкнуло в вышине, росчерки ракетных двигателей достигли земли. Приглушенно бахнуло.
— Готов, — доложился Шень.
— Что за машина была?
— Не знаю. И боюсь, что уже не узнаем. Разнес в клочки, чтобы не рисковать, — по виду Шеня было понятно, что неизвестная техника им была аннигилирована в том числе и удовольствия ради.
— Особой разницы нет. Если Арбитры — вам уже хана. Если нет, то хана тоже намечается, но чутка попозже, — обрадовал остающихся на базе соратников Гвоздь.
— Это почему это?
— Да потому. От вас решили избавиться самые влиятельные люди на планете. Это пусть Рома верит в то, что они великие ученые. А я вам так скажу, может они и великие и не дураки совсем, но эти ребята держат всех вас за причинное место. И держат крепко! Нас решили убрать. И Люминам без разницы, когда это произойдет. Через неделю. Через год. Через десять лет.
— Мы усилим охрану базы. Установим систему оповещения…
Дослушивать Ласку Гвоздев не стал.
— У любой системы есть свои дыры. Мы ведь с тобой недавно зашли к Арбитрам, погостили и вышли.
— Любая критика должна сопровождаться альтернативным предложением, — склонил голову Шер.
— Не надо ждать, пока они заявятся сюда. Надо найди гадюшник, где они прячутся, собрать силы в крепкий кулак и размазать их к чертовой матери!
Шень довольно заухал.
— Блестящая идея! — благосклонно согласился Шер, — поделим зоны ответственности. Мы будем собирать силы в кулак. А вот вы отправитесь на поиски логова Люминов. Если эти парни вдруг решили, что я им прощу гибель своего войска, их ждет большой сюприз.
Шень с яростью впечатал кулак в свою ладонь.
— Да блииин! Вы серьезно? — ошарашенная Ласка смотрела то на Шершня, то на Гвоздева.
— Беги, обрадуй Рому. Мы выезжаем.
Инженер сначала сопротивлялся, причитая, что он на пороге открытия принципа действия антроморфов. Потом он убеждал, что просто необходимо взять парочку кукол Кейташи с собой. Эту глупую затею он оставил только после того, как Ласка попросила помочь ей в одном деле. И намекнула, что к этому делу неплохо было бы привлечь антроморфов. Результат их деятельности оказался ошеломляющим.
— Мы поедем на этом?! — голос Гвоздева сорвался на фальцет, когда он увидел выехавшего из пещеры «Горыныча». Розового цвета. С перламутровым отливом.
— Аха. Если уж мы направляемся по дорожке в ад, я хочу прокатиться туда на веселенькой тачке! — прокричала Ласка, высунувшись из люка.
— Я на этом не поеду. Рома, эту хрень можно чем-нибудь смыть?
— Смыть — нет. Только вытравить кислотой или сжечь огнем, — покачал головой инженер, — она еще просила ромашки нарисовать, но художник я так себе, да и времени у нас особо не было.
Последние слова инженера потонули в грохоте. Чуть ли не прямо им на головы заходил на посадку единственный незаконсервированный «Бегемот», который отправляли за припрятанными Шершнем боеприпасами и модами.
— Карета подана! — прокричал выехавший на кресле из пещеры Шершень, — «Бегемот» доставит вас до пригорода Ленина.
— Уф, — облегченно вздохнул Гвоздев, — хоть большую часть пути проделаем, не отсвечивая этим розовым непотребством.
Глава 8
— Знаете, мои дорогие друзья! Кажется, я начал понимать причины вашего морального обнищания, — вычурно заявил Гвоздь, сидя на броне «Горыныча».
Оружие, амуниция и моды проверены на двадцать раз и другого занятия, как слегка пофилософствовать в замкнутом пространстве грузового отсека «Бегемота», не было. Рома и Гвоздев откровенно скучали, только Ласка забралась в нутро танка и активно применяла на практике полученные от Шершня знания. То левая, то правая башня танка начинала вращаться, грозно поводя орудиями.
