И танго началось! Киллтайм сделала шажок навстречу партнеру, тот отступил. Ему надо было точно угадывать направление движения девушки, чтобы под ее напором сабля не пробила его на вылет. Но и слишком поспешно отступать в этом танце не следовало, если сабля упала на пол, то на голову партнера посыпались бы насмешки и обвинения в трусости. Ассасин и брюнет кружились напротив друг друга, толпа вокруг них расступилась, образуя живой круг. Скудные источники света в зале погасли, лишь на танцующую смертельное танго пару откуда-то с потолка упал столб кроваво-красного света.
С лица брюнета не сходила отчаянная улыбка, а его глаза светились ненормальным весельем. На его груди бежали несколько ручейков крови от глубоких порезов, но сдаваться он не собирался. Киллтайм подумала, что ей посчастливилось встретить равного себе по отмороженности субъекта. Ритм мелодии все ускорялся, порезы на груди Брюнета становились все глубже. Кровь, засыхая, уже целиком покрыла его грудь своеобразной красной манишкой.
Музыка резко оборвалась, красавчик схватился голой рукой за клинок и отбросил его в сторону. Он прошел испытание и готов был получить награду. Свет померк, Киллтайм почувствовала, как сильные руки партнера по «Кровавому танго» ухватили ее за талию и притянули к себе. Она почувствовала тяжелое, сбивающееся дыхание, а потом и впившиеся поцелуем губы. Руки его смело шарили у Киллтайм по спине, у нее началось головокружение, предвещавшее, что сегодняшняя ночка будет жаркой.
Вдруг смельчак разорвал объятия и резко оттолкнул Киллтайм. Она взмахнула рукой, желая его поймать, но ухватила только воздух. Под потолком засияли молнии, и ассасин увидела, что круг пуст - брюнет куда-то ускользнул. Из окружающей ее толпы начали доноситься редкие смешки.
- Поматросил... нет, даже не поматросил, а уже бросил! - раздался чей-то радостный вопль, и смешки превратились в хохот.
Киллтайм тихо зарычала. Ночка все равно будет жаркой, она перевернет весь этот гадюшник вверх дном, отыщет наглеца и повеселится с ним по-своему.
Третий этаж «Пляшущего Висельника» занимали номера для желающих уединиться и несколько административных кабинетов. В один из них и ввалился пропавший брюнет. Сидевший за столом и щелкающий костяшками счет Люпис вопросительно уставился на красавчика.
- У вас сегодня удачный вечер? - спросил он.
Брюнет устало привалился к стене и, морщась, пощупал окровавленную грудь.
- В целом да. Только стар я уже для таких штучек.
- Вы серьезно ранены? - забеспокоился Люпис.
- Ерунда, - отмахнулся брюнет, - больше пострадало мое самолюбие.
Его черты лица и фигура начали оплывать, как попавший на сковородку воск. У него появился солидный животик и седина в длинных волосах.
- Дорогой Морисиус, я потратил на возведение этого места три сундука с золотом. Вот это настоящие потери.
- Все окупится Люпис!
- Мне будет достаточно того, что вы свергнете Змея и его императрицу. Их правление сильно вредит делам, - Люпис, как настоящий деловой человек был рад помочь друзьям, но и о своей выгоде никогда не забывал, - ты точно скопировал образ этой убийцы?
- Да, - ответил Морисиус, и его фигура снова поплыла, превращаясь в близнеца Киллтайм, - чем ближе контакт, тем быстрее я могу перевоплотиться. А у нас с ней контакт был очень близким.
- Так вас можно поздравить?
- С чем? Считай, что гадюку поцеловал, - сморщился Морисиус.
Глава 14
Сразу после битвы при Быстринке и бегства Ордена из своего замка в Храм Воздуха вернулась Рада. Раскаиваясь и признаваясь в неземной любви к Змею, она попросилась обратно. Помимо нее в храм возвращались многие жрецы, разбежавшиеся после бойни. В бою возле Быстринки Рада себя никак не успела проявить. Она не была замечена в массовом убийстве сторонников Милены. А что просто рядом постояла, так все жрецы пришли на поле брани по приказу прежнего Первожреца, предателя и еретика. Казнить всех и не возрождать Змей себе позволить не мог, его будущей империи требовались умельцы, способные поднимать в воздух корабли.
Назначенный Миленой новый Первожрец принял раскаивающуюся Раду с распростертыми объятиями. Потери жрецов были высоки, в строю осталось всего три архижреца, включая его самого. А повышать среди оставшихся рядовых жрецов было некого, более или менее толковых мобилизовала Милена. Как лекарей или пилотов воздушных кораблей. Кадровый голод среди жрецов был настолько сильным, что они едва могли поддерживать в воздухе молитвами громадную перевернутую пирамиду Храма. Конечно, узнай Милена или Киллтайм, кого именно пригрел на своей груди новый Первожрец, и ему бы голову тупой пилой отпилили и Раде тоже. И не по одному разу.
Сам Храм Воздуха превратился в госпиталь-санаторий, куда Милена отправляла своих побитых недругами и жизнью воинов. Рада, наравне с другими жрецами, старательно их лечила, выполняя и даже перевыполняя план постановки на ноги Стерегущих, с которыми в это же время беспощадно бились братья Ордена. Чем и заслужила доверие Первожреца.
На этот раз на заслуженный отдых в Храм прибыли борейские гвардейцы. Им вообще доставалось больше Стерегущих, Милена не особо щадила бывшую имперскую элиту и бросала гвардейцев на самые горячие участки. Но этой группе ветеранов повезло особо. Сначала они гордо летели на имперском флагмане «Царя Бурь» с презрением глядя вниз на простых обывателей. Тень, отбрасываемая на землю гигантским кораблем, развевающийся на мачте черный флаг и заряженные гудящими шаровыми молниями аркбаллисты, наводили ужас на жителей селений, над которыми величественно проплывала «Царица Бурь».
Но через четыре часа полета тихий скользкий ужас поселился и в сердцах гвардейцев. Приставленные к кораблю жрецы Воздуха, не сговариваясь, вдруг вместе замахали руками как ветряные мельницы, распевая псалмы и вознося молитвы Птице. В трех летательных пузырях газ засиял, потом засветился нестерпимым для глаз ярким зеленым светом. Пузыри со скрипом надулись и рванули ввысь, потянув за собой и «Царицу Бурь». Гвардейцы приветствовали эту выходку радостными воплями, этим бесстрашным рубакам нравились отчаянные маневры. Но их крики заглушили три громоподобных хлопка, не выдержав напора накачиваемой в них магической энергии пузыри лопнули. Впечатляющий подъем сменился не менее впечатляющим падением. Гвардейцы продолжили орать, но орали они на этот раз от дикого ужаса. «Царица Бурь» врезалась в землю, подняв тучу пыли, застонав, лопнул шпангоут корабля. Падения не пережил ни один член экипажа.
Гвардейцы единой толпой появились на точке возрождения. Злы они были как черти и если бы им сейчас попались вероломно предавшие их жрецы Воздуха, то гвардейцы бы разорвали их голыми руками на части. Точка возрождения гвардейцев находилась в маленькой часовенке возле казарм, в небольшом приграничном форте, ворота которого со скрипом отворились, выпуская наружу толпу вооруженных и обозленных людей. Гвардейцы изумленно озирались, с момента последнего их появления здесь пейзаж сильно переменился, поражая своей милотой. Вокруг форта высились небольшие башенки, заботливо выложенные из комков земли. Меж башенок как угорелые носились смешные ярко-синие зверушки с белыми грудками с длинными мордочками и лопатообразными хвостами, похожие на помесь хорька и бобра.
