— На корабль, быстрее! Шевелись!
Рох видел, что Пол бежит из последних сил, припадая на левую ногу.
— Терпи, парень! Не падай! — закричал Рох и рванул навстречу Полу.
В этот момент в спину Пола попало еще несколько шаров плазмы. Гвардеец рухнул лицом вперед, вытянув руки и пытаясь ползти. У Роха не было датчиков, позволяющих увидеть врагов, но он смог разглядеть несколько серебристых силуэтов на краю площадки. Рох подбежал к Полу, взял его за руки и зашипел от боли — броня гвардейца была раскалена. Уперев ноги в землю и пытаясь тянуть Пола, Рох услышал, как скрепят его суставы и сухожилия. Пол в броне весил неимоверно много. Но Рох смог протащить его несколько метров, когда возле них вонзились в землю три заряда плазмы. По одному из сгустков плазмы досталось начавшим шевелиться ликторам и те страшно крича, вспыхнули, как факелы. Рох понял, что неизвестные нападавшие точно не имеют никакого отношения к Делии и избавляются от ненужных свидетелей. И что с Полом, что без, ему не дадут добежать до корабля. Уклоняться от выстрелов как Пол он не умел, а на открытой площадке спрятаться ему было негде. Он упал возле Пола и вжался в жесткое покрытие площадки, думая лишь о том, чтобы у Питера и священника хватило мозгов поднять «Пастыря» и как можно быстрее убираться отсюда.
Со стороны корабля раздалось жужжание. Его кормовые турели развернусь и открыли ураганный огонь в сторону неизвестных в серебристой броне. Керамические болванки вспахивали целые траншеи и подняли такую тучу пыли, что ее завеса скрыла нападавших. Рох снова подхватил Пола и потащил его к кораблю. Артиллерийская какофония, моментально его оглушившая, казалась ему райской музыкой. Но у Роха возникла другая проблема, даже перенапрягая уставшие мышцы, он не мог протащить Пола вверх по наклонной плоскости аппарели. Его рывки становились все слабее и слабее и в итоге он шатаясь не смог протащить гвардейца даже на сантиметр. Вдруг из корабля верхом на дроиде-погрузчике выехал Питер. Он лихо подскочил к Полу и закрепил его руку в клещеобразном манипуляторе погрузчика.
— Давай, Рох. Рванули вместе. И раз! И раз!
Появление Питера придало Роху, сил. Он закрыл глаза, сжал до противного скрипа зубы и потянул.
— И раз! И раз!
Тело Пола, звеня о металлический пол пластинами брони, начало подниматься по аппарели.
Питер помог Роху дотащить Пола до медблока, где уже лежала без чувств Корелия. Заниматься ранеными остался только Питер, так как священник продолжал вести свою маленькую войну, о чем свидетельствовал мерный стук зенитных орудий, а Роху надо было занять пилотское кресло.
Влетев в рубку Рох на секунду остановился, так его потрясло увиденное. Багровый от напряжения и злости маленький толстый священник крутился в своем кресле, беспорядочно махая руками и вопя.
— Сдохни тварь! Ааа! Не пролезешь! На тебе! На тебе еще! Не нравится? Не? Разорву гадов!
Обычно выглядевший куда более миролюбиво, священник сейчас напоминал разозленного донельзя беса, ему явно не хватало хвоста, которым он бы яростно щелкал. Покачав головой и подумав, какие страшные вещи творит с людьми война, Рох уселся в свое кресло. Корабль к взлету был готов и Рох сразу дал максимальную тягу, игнорируя требования от диспетчерской службы объяснить, что за чертовщина творится на поле.
Звездная система Тау Кита, борт «Лучезарного пастыря»
Рох поднимал корабль, нарушая все мыслимые полетные коридоры и инструкции. Было не похоже, что делийцы устроили эту бойню внизу, так как на перехват не вышел ни один из их кораблей. Опасными экзерсисами «Пастыря», конечно, заинтересовалась служба контроля полетов, но пока кроме штрафов и угроз она ничего не предпринимала. Рох сделал рывок с орбиты, даже не пытаясь рассчитать курс, выключил двигатели и пару минут время летел в режиме маскировки. Он выполнил скачки в «слепом» режиме еще несколько раз, убедился, что никто их не собирается преследовать, направил «Пастырь» на окраину системы, разогнал корабль и включил режим маскировки. Сконцентрировавшись на управлении кораблем, он и не заметил, как священник покинул рубку. Выставив параметры автопилота, Рох тоже отправился в медблок.
Когда он туда зашел и увидел лежащую в матовой капсуле Корелию, то выдохнул с облегчением. Кожа на боку делийки была воспаленной и покрыта волдырями, от ее прекрасных волос остались только выжженные клочки, нелепо торчащие то тут, то там из головы, но над капсулой горели зеленые индикаторы обозначавшие, что переживать за здоровье пациентки не стоит. Возле стола, на котором лежал в скорлупе брони ее брат, стояли Тат и Питер с резаком в руках. По лицу Питера струились слезы. Рох подошел ближе и вопросительно посмотрел на Тата, который возился с медицинским диагностом. Тат покачал головой.
— Ничего не могу сделать. Он просто зажарился в своей броне. Просто зажарился.
Рох взглянул на тело Пола и ему, космическому волку, повидавшему немало аварий и их последствий, стало дурно. В нескольких местах плоть Пола прогорела до костей.
— Скорее всего он уже был мертв, когда ты волок его по полю, — промолвил и опустил диагност Тат. — Надо что-то сделать, в смысле как-то его похоронить.
— Не как-то. Он уйдет в свой последний путь, как воин Ра, — прозвучал хриплый надтреснувший голос.
Тат с удивлением обернулся и увидел выбравшуюся из медицинской капсулы Корелию. Она, не обращая внимания ни на кого, еле стояла опершись рукой на раму капсулы и смотрела на брата потухшим взглядом полным слез. Тат хотел было сказать Корелии, что ей необходимо срочно вернуться в капсулу, иначе будет нарушен процесс регенерации ее кожи и что могут остаться шрамы. Но глядя на делийку он понял, что шрамы, оставленные в ее душе смертью Пола не способен убрать ни один медицинский автомат в мире.
— Что нам для этого… как мы можем помочь? — спросил Рох.
— Оставьте меня с братом на несколько минут. А потом я вам все расскажу.
Когда Питер, Тат и Рох вышли из медблока, они услышали плач полный горя и отчаяния, пробивавшийся сквозь укрепленную переборку, способную выдержать даже взрывную декомпрессию.
В рубке «Лучезарного пастыря» собрались все уцелевшие члены команды. Тат обеспокоенно поглядывал на Корелию, которой просто сидеть в кресле было настолько мучительно, что на ее лице от боли выступили бисеринки пота. Священник переживал, что она вот-вот потеряет сознание. Мастер Домино и на самом деле пребывала на грани осознания реальности происходившего. Грохнуться в обморок от физической боли ей не позволяла только еще большая боль — душевная. Наконец она кивнула Роху. Тот нажал кнопку на пульте, и от корабля отделилась спаскапсула, в которой лежало завернутое в красный саван изуродованное тело Пола. Капсула по инерции направилась к светилу Тау Кита. Она пропала из вида, но Корелия продолжала следить за маленькой точкой на скэне. Никто не роптал, никто не пытался поторопить делийку, следившую за пятнышком на голограмме, ведь они висели недалеко от звезды с включенными на полную мощь скэнами и засечь сейчас «Пастырь» что для серых, что для делийцев было проще простого. Но экипаж ждал, пока Корелия закончит свое, пусть и молчаливое, прощание с братом.
