— Ты рассказываешь удивительные вещи, — поражённо пробормотал старик. — Теперь понятно, почему тебя так связали.
— Надеюсь, ты не будешь болтать об этом на каждом шагу? — нахмурился Алекс.
— Можешь не сомневаться, я буду молчать, — пообещал собеседник. — Но всё же, как ты избавился от верёвок?
— Не слишком ли много вопросов, уважаемый Илла? — усмехнулся юноша.
Смутившись, тот замолчал, задумчиво теребя клочковатую бороду.
— Вода здесь есть? — спросил Александр. — Или надо просить этого толстого хрипуна?
— Есть, господин! — один из парней сорвался с места и подбежал к стене, где оказалась ниша, а в ней кувшин с отбитым горлышком.
— Они что её прямо из канализации набирают? — проворчал Алекс, сделав пару глотков.
— Это ещё хорошо, — криво улыбнулся парень. — Кормёжка совсем плохая. Вернее — никакой.
— Так вы что на одной воде сидите? — не на шутку встревожился Александр.
— Хвала богам, если чёрствую лепёшку в день дадут, — засмеялся старческим смехом Илла. — Но можно купить, если есть на что.
— Ну, — сокрушённо пожал плечами юноша. — Мне даже одеться не дали как следует.
— У меня немного есть, господин, — заискивающе проговорил холуй. — Когда выносили Сыка, я у него за пазухой пошарил.
— Значит, ты сегодня угощаешь, — решил Алекс. — Не бойся. Завтра будет суд, я верну всё сторицей.
— Давай лучше я с толстяком поговорю? — предложил Илла.
Мужичонка нехотя отдал ему медяки.
Старик окликнул тюремщика.
— Ну, чего тебе, старик? — нехотя отозвался тот.
— Дерьмо бы вынести, воняет, дышать нечем.
Надзиратель, кряхтя, встал, почесал об угол спину и вразвалочку, словно делая великое одолжение, подошёл к клетке.
Ветеран боёв без правил что-то тихо прошептал. Стражник стал выбирать из связки нужный ключ. Подхватив деревянное ведро, служившее здесь биотуалетом, Илла сделал успокаивающий знак.
Отсутствовал он довольно долго, зато принёс кувшин кислого, сильно разбавленного вина и пять лепёшек. Деловито отобрав самую поджаристую, протянул Александру, потом раздал остальные.
После еды опять потянуло в дрёму. Но, увы, заявился знакомый старший десятник с двумя подручными. Не высказав удивления по поводу отсутствия верёвок, он приказал:
— Выходи, Дрейк. С тобой ещё раз хотят поговорить.
— Ну, если очень надо, — потягиваясь, проговорил юноша. — Как я могу отказаться?
— Хватит болтать, вылезай! — прикрикнул воин.
— Уже иду.
Стражники встали по бокам, а десятник пошёл впереди. Алекс обратил внимание, что походка у него стала какой-то деревянной. За время короткого пути до двери в комнату допросов Авл Тул несколько раз дёргал головой, словно собираясь оглянуться, но так и не обернулся. Бросив короткие взгляды по сторонам, юноша убедился, что и конвоиры настороженно следят за каждым его движением. Очевидно, им уже известно о печальной судьбе Чудного Сыка, и теперь они опасаются возможных сюрпризов с его стороны.
Но Александр не собирался прорываться с боем из казарм стражи. Во-первых, даже у него это вряд ли получится без стимулятора Энохсета, во-вторых, пока совершенно нет никаких причин отсюда сматываться таким экстремальным способом. Стратег, кажется, проглотил его дезу об отсутствии переговоров между ним и Скундом Арбоном. Обвинение в убийстве на улице шито белыми нитками и легко рассыплется даже в нидосском суде, если, конечно, никто из начальства не будет мешать. Сейчас толстомордый полицмейстер, похоже, желает что-то уточнить. Что же, надо будет доставить ему такое удовольствие.
Юноша заметил, что дверь в камеру пыток снабжена засовом и с этой стороны. Отодвинув его, старший десятник вошёл, широко распахнув её перед парнем. Едва тот, пригнувшись, сделал шаг, конвоиры резко толкнули его в спину. Кто-то, пристроившись с той стороны возле двери, поставил подножку. Алекс успел сгруппироваться и почти устоял на ногах. Но, получив удар по затылку, рухнул на пол и сразу же оказался погребён под несколькими тяжёлыми тушами. Кто-то с силой выворачивал ему руки за спину, и их тут же вязали.
— Всё, господин, — со вздохом проговорил стражник. Воины встали с удивлённо хлопавшего глазами парня.
Прямо перед ним, широко расставив волосатые ноги, возвышался стратег Нидоса.
— Ну, что, мерзавец, помогли тебе твои келлуанские штучки?
Удар сандалией в лицо разбил губу и прояснил мысли. «Вот старая сволочь!» — с ненавистью подумал молодой человек об Илле.
— Поднимите его!
Титус Норд отступил на шаг.
— Ты, сын даросской шлюхи и старого осла, вздумал меня обманывать?
Жирный кулак с размаху въехал в живот Александра.
Тот сумел чуть повернуться и напрячь мышцы, тем не менее, ощущение было, будто в брюхе разорвалась бомба.
— Мерзавец! — ещё один удар. — Лжец!
Стратег вытер вспотевший лоб и ещё раз съездил парню по физиономии.
— За дураков нас держишь?
— Чем драться, лучше бы сказал, в чём я тебя обманул? — морщась от боли, выкрикнул Алекс, повиснув на руках дюжих стражников.
Ещё двое воинов, принимавших участие в задержании, уже вышли из пыточной.
— Как ты смел, моча пьяной обезьяны, не сказать мне о письме Корнелла наместнику?
— А ты меня спрашивал? — огрызнулся юноша, чувствуя, как с души валится тяжелейший камень. Он уже опасался, что местные правоохранители взяли в оборот Айри, и она передала им их разговор со Скундом Арбоном.
Стоявший в стороне старший десятник зашёл ему за спину и ударил по почкам.
— Веди себя прилично, мерзавец.
Крякнув, стратег плюхнулся в кресло и картинно запахнул плащ с серебряной полосой по подолу.
— Посадите его.
Александр почувствовал, как распухает губа и заплывает левый глаз.
— Что за письмо?
— Не знаю, — пожал плечами юноша. — Советник попросил отнести, я согласился.
— Ночью?
— Да.
— И ты не знаешь, что в нём?
— Откуда? Оно было запечатано.
— Дальше.
— Отдал письмо писцу Барефгорну и всё.
— Опять врёшь! — Титус Норд в раздражении ударил кулаком по подлокотнику кресла. — Ты там проторчал всю ночь!
— Так я у стены стоял, ничего не видел. Потом пошёл на кухонный двор спать.
— Врёшь, негодяй, ты видел, как келлуане выкопали труп!
— Какой труп? — вытаращил здоровый глаз Алекс.
— Объясните ему, — стратег устало откинулся на спинку.
