Сорокин шевельнул губами, стараясь ответить. С первого раза у него не получилось, только заклокотало в пробитых лёгких.
– Оля… не верь. Это обман… ловушка…
– Это не обман, Петя. Они вышли на связь из нижнего хранилища. – Ольга снова всхлипнула. В цокольном этаже осталась её беременная дочь и двое внуков. И ещё почти двести детей и тридцать женщин. – Что нам делать?!
– Не знаю… Если сдадимся… не поможет.
– Но они же не станут… Они не звери, правда?
Сорокин не ответил. Ответ и не требовался, Панина и так всё понимала прекрасно. Если мятежники не задумываясь залили кровью собственный город, то что для них дети каких-то там «русов»?
Сорокин захрипел, закашлялся, на губах его запенилась кровь.
– Оля… принимай командование… и не верь…
– Петя, ты выкарабкаешься, обязательно! – Женщина подалась к нему, схватила за руку.
– Уже нет… – Он собрал остаток сил, чтобы закончить: – Иди к людям… Не нужно возле меня сидеть.
Закусив губу, Ольга кивнула, поднялась с импровизированной кушетки, вышла из лазарета, чувствуя на себе взгляды товарищей. Вопросы никто не задавал и хорошо, что не задавал. Потому, что ответов у нового председателя пока не было. Мятежники не очень-то щедро выделили время на размышление – всего час. Из которого оставалось сорок шесть минут.
Вызов коммуникатора привычно завибрировал в виске, однако номер почему-то не распознавался. Что бы это могло значить? – удивилась Ольга. Её личный код знали не так много людей. Из чужих – никто. Она разрешила приём.
«Ольга, ты цела?»
Голос был знакомым, но Панина не ожидала его услышать, поэтому не сразу поняла, кому он принадлежит.
– Кто это?
– Людмила Сорокина. Я пыталась вызвать Петра, но он не отвечает. Он жив? Кто руководит людьми?
– Пётр ранен, тяжело. Я исполняю обязанности председателя Озёрного.
– Значит, я угадала. Вижу, дела у вас совсем плохи.
– Видишь? А ты где находишься? Разве не на острове?
– Нет, гораздо ближе. По комму не объяснить, надо, что бы ты увидела. Поднимайся в смотровую башню. Одна.
– Что я должна там увидеть?
– Ольга, не тяни время. Его у тебя не так много.
Панина колебалась. Сорокина всегда казалась ей странным человеком. Не тем, кому следовало безоговорочно доверять. Но лучше иметь дело с ней, чем с бандитами внизу.
– Ладно, я иду. Но ты не прорвёшься туда на флайере даже в тумане. У них инфравизоры…
– Не волнуйся, я уже там.
Панина недоумённо пожала плечами, – попасть на крышу ратуши Сорокина не могла никоим образом. Но требовать объяснений пока не стала. Всё выяснится при личной встрече.
Она взбежала по винтовой лестнице в сферическую, прозрачную изнутри комнату смотровой площадки. Ожидала, что Сорокина сидит здесь, непонятным образом проскользнув и мимо нападающих, и мимо защитников. Но в помещении никого не было. Лишь два пустых кресла да терминалы связи и слежения вдоль стен. Ольга раздражённо ударила кулаком об ладонь. Что за глупые шутки? Времени до конца ультиматума оставалось всего ничего!
– Не волнуйся, я здесь! Только раму открой, – вновь заговорил комм.
Панина удивлённо оглянулась. И замерла, не в силах сообразить, что видит. На крыше, по ту сторону стены башенки, стоял… Скорее не узнала, а догадалась, что это и есть Сорокина.
– Ольга, двигайся быстрее!
Панина нажала клавишу на пульте, заставляя часть стены сдвинуться в сторону. Гостья шагнула в комнату, неся с собой запах озера и тумана. Ольга невольно поёжилась. В призраки она не верила, но стоящее перед ней существо больше всего походило именно на призрак.
– Людмила? Как это понимать?
Призрак сел в одно из кресел, указал повелительно на второе.
– Объяснять подробности некогда, поэтому разговор предстоит короткий, но очень важный. И для меня, и для тебя. Для тебя – особенно.
– Но должна же я….
– Не перебивай! Я и мои друзья нашли способ сделать человека бессмертным, всемогущим и неуязвимым. Ты видишь мой новый облик. Я могу сделать тебя и твоих людей такими же. Молчи! Если согласна, остальное узнаешь во время перехода. Тварей внизу мы раздавим за минуты. – Сорокина замолчала. Затем добавила веско: – Это единственная возможность спасти детей.
Ольга нервно глотнула. Она не успевала осмыслить свалившуюся информацию.
– А обратно? – задала вопрос, который появился сразу же.
– Обратного пути нет. Но вы ничего не теряете, поверь. А главное – дети! Эти твари убили мою дочь, теперь убьют твою. И внуков убьют.
Панина беспомощно сжалась в кресле.
– Я не уверена, что многие согласятся. То, что ты предлагаешь, слишком…
– Их согласие мне не требуется. Когда они получат новое тело, жалеть не будут. Ты готова? Время идёт!
Ольга жалобно скривила губы. Её опять загоняют в угол! Заставляют принимать решение, когда нет времени всё обдумать, взвесить. Она даже не понимает, с чем её заставляют согласиться!
– Ты хочешь сделать это прямо здесь? – спросила она неуверенно. – У тебя же нет никакого оборудования…
– Ошибаешься, всё со мной, – Сорокина легонько постучала пальцем себя по виску. – Готова? Начали!
Голова бешено закружилась, заставив Ольгу испуганно вскрикнуть. Последний раз.
Джокер не понял, откуда они появились. И уж тем более – кто они. Он был уверен в победе. Миловидная тёмноволосая женщина с круглыми щёчками и страхом в карих глазах, возглавившая русов после гибели председателя Сорокина, должна была быстро сломаться. Приводить свою угрозу в исполнение Джокеру не хотелось – он ведь не «зомбик» какой-нибудь. Но, чёрт возьми, если бы женщина, против ожидания, заартачилась, он бы спустил ублюдков с поводка. И тут внезапно появились ЭТИ. Белые, будто вылепленные из невиданного в долине снега существа. Сначала Джокер подумал, что это голография либо что-то подобное. Как же! Существа были вполне материальны. Выныривали из сгустившегося с наступлением темноты тумана, рвали оружие из рук впадавших в ступор ребят, и крошили его воинство почём зря. Хуже всего – «снеговики» были неуязвимы. Если какого и доставали лучом, он разваливался, сливаясь с туманом, а потом выныривал в другом месте. За пять лет, прожитых на Альбионе, Джокер не слышал о подобных технологиях. Чёртовы русы! Куда там до них муженьку покойницы Сабрины.
Ещё шёл этот странный бой, ещё ребятишки не хлынули назад в панике, а Джокер уже понял – всё, конец. И побежал так быстро, как позволяли туман и ночь, к флайерам. Не к тем, что он днём привёл из города, и которые поджидали на краю посёлка, под охраной резерва. Джокер очень сомневался, что резерв не вырезан «снеговиками». Он бежал в противоположную сторону, к флайпорту посёлка. Большинство машин там были укрыты в ангары, но две – Джокер это запомнил днём, до первой атаки, – стояли на посадочной площадке. Хорошо, что он запретил своим «помощничкам» сжечь их!
