– Джоб, стой! Ты слышал? Ветка хрустнула.
– Думаешь, там что-то есть?
– Да, и большое. Может, ворчун?
– В такое время, здесь?
– А давай глянем. Вдруг?
Крис затравленно посмотрел на полосу лапника, отделяющую его от тропы и стоящих на ней охотников. Вляпался! Туман сегодня рассеялся рано, и кому-то из мокролесовских понадобилось топать к соседям. Объясняться с незнакомцами не хотелось. Он оглянулся. Никакого укрытия, тонкие редкие стволы деревьев вокруг, лишь гребень оврага виднелся в сотне шагов позади. Успеет добежать туда раньше, чем охотники продерутся сквозь стену лапника? Подхватил оружие, сумку, пончо, бесшумно метнулся к спасительной кромке.
Это был не овраг – круто уходящий вниз берег реки. Скользкий от раскисшей грязи, он нависал над покрытой ярко-зелёным ковром обманки полосой топи. Крис попытался зацепиться за стебли травы на обрыве. Корешки не держались в размытом грунте, выдирались клочьями, оставались в руках, сыпались вслед за его неудержимо сползающим вниз телом.
Трясина плотоядно чмокнула, принимая добычу. Вонючая липкая жижа плеснула в лицо, залила глаза. Крис взмахнул руками, что есть силы рванулся, борясь со сжимающими грудь цепкими объятиями. Хуже всего, что, падая, он не успел вдохнуть. Теперь воздуха не хватало. А нужно ведь самую малость… ещё… ещё чуть…
Не в силах больше терпеть, он судорожно втянул воздух. Не воздух – вонючая жижа хлынула в рот.
Мерзкий вкус и скрип песчинок на зубах. Крис с отвращением отхаркнул какую-то дрянь, забившую горло, разлепил глаза, осмотрелся. Топкий берег реки был рядом, у самых ног. Но вместо обрыва – пологий склон, поросший редкими кустами лапника. Обрыв остался выше по течению. Он удивлённо оглядел себя. Болотная жижа подсыхала, отваливалась корочкой от гладкой поверхности скины. Килт превратился в бесформенную грязную тряпку, лук и сумку он, разумеется, утопил. Хорошо, что сам каким-то чудом выкарабкался.
«Как же, выкарабкался! Бултыхнулся вниз балдой в трясину. Смотреть надо, куда прыгаешь!» – прозвучало в голове. Крис почувствовал, как теряет ощущение собственного тела, проваливается в темноту. Но не испугался.
– Айдалин, ты проснулась?! Это ты меня вытащила?
– Кто же ещё? В последний миг успела, ты уже пузыри пускал. В болото нырять – вот придумал!
Тоскливая пустота, сидевшая внутри последние дни, разом исчезла. Крис плыл в странной невесомости, и Айдалин была рядом. Нет, гораздо ближе. Они были одним целым!
– Я так рад, что ты наконец вернулась! Почему ты позволила убить себя?
– Убить? Я бессмертная, не забывай!
– Ну, лишить тела. Разве это не хуже?
– Хуже – если тобою пользуется кто-то чужой. Но ты ведь не чужой, ты мой друг.
Конечно друг! Крис давно знал, что предстоит сделать ради дружбы, но старался не думать…
– Эй, ты что, хочешь превратиться в хоку?! – Айдалин услышала его мысль раньше, чем та сформировалась.
– Я хочу вернуть тебе тело, я согласен…
– Я не согласна! Не для того я искала тебя почти двести лет, чтобы всё снова пошло по кругу.
– Ты меня искала двести лет? – смысл фразы, составленной из простых понятных слов, ускользал.
– Искала человека, способного услышать меня и помочь. Неужели ты не понял, что твой дар слышать «хок» уникален? Когда-то Найгиль нашла меня случайно, не надеясь, что такое возможно. А когда нашла, поняла, что это – единственный шанс. Но она не довела дело до конца, испугалась, поэтому мне пришлось начинать заново. Я искала, проверяла едва ли не всех, кто рождался в долине, пока встретила тебя. Лишь мы двое владеем этим даром, понимаешь? Лишь мы с тобой от рождения не нуждаемся в колебаниях воздуха, чтобы слышать. Нет, Крис, я не могу дать тебе бессмертное тело, не имею права! Не для этого я рискнула, подставилась под багрец.
Во всём, что она говорила, Крис разобраться не мог. Уцепился за то, что понял:
– Ты специально позволила Охотнику подстрелить себя!? Зачем?
– Чтобы мы соединили наши силы и наш разум. Мы с тобой должны уничтожить хок, всех. Чтобы люди смогли вернуть знания Древних, скрытые на Запретных Озёрах. Ты же помнишь сказки? Вик-Освободитель должен вернуться и довести своё дело до конца.
По телу Криса пробежала дрожь. Уничтожить всех хок означает и…
– Да, – тут же подтвердила Айдалин, – и меня в том числе. Я тоже должна умереть. Не переживай, я уже умирала два раза. В третий раз это не страшно, особенно, если жизнь прожита не зря. А быть бессмертной жутко скучно, уж поверь.
Крис молчал. Не знал, что ответить. И нужно ли отвечать? Затем, решившись, напомнил:
– Ты обещала мне рассказать о том, как ты была… был Виком-Освободителем.
Айдалин засмеялась. Крис сразу понял, что она смеётся. Но не очень-то весело.
– А, вот что тебя мучает. Не можешь смириться, что хоки бесполы, пытаешься разобраться, мужчина я или женщина? Это в самом деле непросто, я предупреждала. Чтобы понять, надо выслушать мою историю с самого начала. Но слова нам теперь не нужны, даже мысленные. Ты узнаешь всё, что знаю я. Постепенно. А сейчас умоешься, приведёшь себя в порядок и начнёшь действовать. Договорились?
– Да! Что я должен делать?
– То, что хотел. Отправляйся к Страннику, пусть он проведёт тебя в Город Древних – кроме него, никто не знает туда путь, даже я. А нам требуется подходящее оружие для нашей задачи. Действуй!
Тьма прогнулась, напряглась… и выбросила Криса на поверхность. Дневной свет ударил в открытые глаза, заставив болезненно сморщиться. Он осторожно шевельнулся – ни боли, ни онемения нет. Он всё так же лежит под чахлым кустиком лапника, Гнилушка тихо журчит за полосой топи. А у самых ступней из подёрнутой обманкой болотной жижи торчат два стебелька с чёрными шариками на концах. Пузырь удивлённо таращил на него глаза.
Крис вздрогнул от неожиданности. Затем презрительно скривился:
– Что, тварь, не поймёшь, в чём дело? Я и сам мало что понимаю. Но могу сказать точно: мы с Айдалин – друзья, и, стало быть, Война Стихий скоро закончится.
Глава 15. Слишком долгое «завтра»
Туман сегодня был густым, зимним. Стоило отойти шагов на десять, и предметы позади исчезали в нём. Алина зябко поёжилась, оглянулась воровато. Крайнего дома Озёрного посёлка уже видно не было, т нём00000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000еперь старшие её точно не заметят. Разве что ментор случайно встретится на пути. Им туман не помеха, они сами и есть туман. Вынырнут неизвестно откуда, уставятся своими прозрачными глазищами…
Все дети боялись менторов, некоторые до дрожи в коленях, до кошмарных снов, называли между собой хозяйками, а чаще – «хоками». Боялись, несмотря на то, что хоки приносили еду, защищали от лесных и озёрных зверей, лечили, заботились. Алина не боялась. Чего их бояться? Придёт время, и она сама станет такой же. Все знают, что дети превращаются в менторов, когда приходит время. Так же, как древесные жучки выползают из личинок. Или почти так же, только выглядит страшнее, – однажды она подсмотрела тайком, младшим не разрешают это видеть. Подошла хока к девушке и – ап! – лишь пар от той пошёл. Но её очередь не скоро настанет. Только через три года Алину переселят в дом взрослых, приведут к ней парня. Парень вольёт своё семя, семя даст плод, она будет носить его в себе, станет толстой и неуклюжей. Затем она родит ребёнка, начнёт кормить молоком из грудей. Ребёнок будет расти, а она – ухаживать за ним и за другими маленькими. Когда малыш научится есть пищу, в неё, может быть, опять вольют мужское семя. Хотя редко кому из девушек разрешали рожать второго. В любом случае, время самой становиться ментором наступит для неё лет через пять-шесть. Очень нескоро!
