– Да, нужно отдохнуть.
В городе смен времён года не было. А на долину надвигалась зима. Флайер скользил над лесом, и с высоты двух сотен метров казалось, что деревья поднимаются из белого молочного моря. Моник сидела, прилипнув лбом к стеклу кабины. Она не очень-то любила «экскурсии на природу», а уж зимой так и подавно. Но разве она смела перечить Нате?
– Может, вернёмся? – спросила осторожно. – Посмотри, какой туман внизу. И сесть негде.
– Ерунда, в крайнем случае, сядем по локатору. Но, думаю, на нашем холме чисто. Видишь, в той стороне «молоко» лишь у самой земли.
– Да, но туман прибывает.
– Разве? Не заметила.
Лес внизу расступился, открывая взгляду зелёную макушку холма, вздымающуюся над белой гладью. Гилл была права, туман сюда не добрался. Флайер клюнул носом и резко провалился вниз. Моник охнула, едва успев схватиться за подлокотники, чтобы не вылететь с кресла. Так и не смогла привыкнуть к этой сумасшедшей манере пилотирования. Лапы ударили о грунт, заставив девушку подпрыгнуть. Ната улыбнулась, перегнулась к ней и поцеловала в висок – просила прощения. А в следующий миг распахнула дверцу и выскользнула наружу.
– Фу, как сыро! – Моник невольно поёжилась от ворвавшегося в кабину воздуха.
– А мне нравится. Пошли к роднику!
Не дожидаясь ответа, Ната припустила вниз по склону.
– Постой, там же туман! – только и успела крикнуть ей в спину подруга.
– Боишься потеряться? Я тебя разыщу!
Недовольно качая головой, Джабира отстегнула прикреплённый к спинке кресла бластер, повесила на плечо, выбралась из машины. Ната уже была далеко внизу, не останавливаясь, врезалась в клубящуюся пелену.
– Догоняй!
Моник осторожно двинулась следом, не отрывая глаз от постепенно тающей фигуры в тёмно-синем комбинезоне. Туман был похож на белую невесомую жидкость. Вот ноги утонули в нём до колен, до пояса. Она передвинула бластер на грудь, крепче вцепилась в рукоять, прислушалась к тишине. Зрение сейчас бесполезно, вся надежда на несовершенный человеческий слух.
– Ната, ты где? – позвала.
– Я здесь! Иди на голос.
Туман был таким густым, что ботинки почти исчезали в нём. Шаг, второй, трава под ногами шуршит чуть слышно. Или это какая-то тварь начала охоту? Впереди выплыла тёмная завеса, распалась на стебли камышника вокруг ручья. Моник раздвинула их, шагнула дальше, закусив губу. Тёмная масса рванула навстречу… превратилась в Нату.
– Не заблудилась?
– Пошли назад! Что тут хорошего, в этом тумане? – Девушка никак не могла унять нервную дрожь.
– Ты что, испугалась? Перестань! У нас же бластер, любую тварь прикончим, пусть только попробует! – Ната наклонилась и брызнула водой ей в лицо, заставив взвизгнуть от неожиданности. – Родниковая. Я уже умылась, так здорово!
– Хорошо, тогда идём назад, к машине.
– Подожди, куда ты спешишь. Сходим к заводи, которую видели прошлый раз. Я хочу искупаться.
– Искупаться?! Ты с ума сошла! В воде могут быть эти, как их…
– Волосянки? Ты совсем не знаешь местную фауну, хоть живёшь на Альбионе втрое дольше меня. – Ната засмеялась. – Какие осенью волосянки! Пошли.
– Ната, не нужно!
– Не бойся. Давай сюда бластер, я сумею тебя защитить.
Не слушая возражений, она забрала оружие и уверенно шагнула в туман.
За родником, за зарослями камышника, начинался лес. Рыжеватые стволы чернолистов поднимались многометровыми колоннами, переплетаясь над головой сучковатыми, корявыми ветвями. Под ногами мягко проваливался толстый ковёр буро-чёрной опавшей листвы. И везде, во все стороны – одно и то же. Стоило пройти двадцать шагов, и уже нельзя с уверенностью сказать, в какой стороне холм. Моник пожалела, что не захватила компас.
– Мы не заблудимся? – спросила
– Нет, я помню направление.
Минут через десять стволы впереди поредели. Затем и вовсе перестали выплывать из тумана. И тотчас Моник услышала свист. Замерла, настороженно прислушалась.
– Постой. Ты слышишь?
Ната остановилась. Удивлённо повела головой влево, вправо, оглянулась, хотела что-то спросить… Внезапно туман за её головой потемнел. Распластавшиеся на добрых три метра крылья свистнули в воздухе.
– Сзади! – отчаянно заорала Моник.
Гилл и сама почувствовала неладное. Резко развернулась, сдёрнула бластер с плеча, едва успела присесть. Огромная туша шлейфокрыла рванулась прямо на Моник. Она отпрянула, пытаясь увернуться, уйти с линии огня. Шлейф правого крыла всё же достал, ударил в грудь, задел лицо. В глазах разом потемнело. Она поняла, что сбита с ног, что летит куда-то на землю, попыталась сгруппироваться, и в ту же секунду больно ударилась плечом о ствол дерева.
Шлейфокрыл жалобно заверещал, – видно, попал под луч, – потом рядом появилась Гилл, тревожно озирающаяся по сторонам.
– Ты цела?
– Почти. – Моник осторожно потрогала щёку. Липко и больно.
– Идти сможешь?
– Наверное да.
Она попробовала встать, опёрлась рукой в землю. И скривилась от боли.
– Что? Нога? – Гилл подалась к ней.
– Нет, плечо, ерунда. Помоги подняться.
Они пошли назад. «Только бы не заблудиться, только бы не заблудиться!» – колотилась в голове Моник мысль. Ната выбирала направление уверенно. Она всё делает уверенно, даже очевидную ерунду! В этом Джабира за годы близости смогла убедиться.
Деревья расступились. И тут же вверху вновь послышался свист. Шлейфокрылы, наделённые зрением в инфракрасном диапазоне, поджидали их. Моник дёрнулась назад.
– Надо вызывать спасателей!
– Пробьёмся!
– Ната, прекрати! Это слишком опасно!
Она сосредоточилась, пытаясь включить коммуникатор. Никакой реакции. Вскинула правую, здоровую руку к виску. Всё та же саднящая липкость. Крыло твари сорвало липучку!
– Вызывай спасателей! Я комм потеряла.
– Прорвёмся! И всё равно, я свой в машине оставила.
– Зачем?!
– Чтобы нам никто не мешал. Мы же в отпуске.
– Боже мой, Ната! Что ты наделала?!
– Не кричи. Я же сказала – пробьёмся. Держись ближе. Готова? Пошли, быстро!
Гилл решительно двинулась вперёд, на открытое место. И мгновенно огромная тень рванулась сверху. Ната вскинула бластер – короткая вспышка заставила тварь завизжать, опрокинуться в сторону. Она сделала несколько выстрелов вверх, в туман. Шлейфокрылы метались где-то там, был слышен их свист. Но снизиться для нападения они не решались.
Впереди замаячили заросли камышника, дальше темнел склон холма. Моник вздохнула облегчённо. Кажется, они в самом деле пробьются.
