— Ну ты ему сказала, что он тебя напугал? — спрашивает Клавдия, скрещивая руки на груди. — Я бы обязательно сказала.
— А как же, — отвечаю я, но мне хочется смеяться. Поцелуй длился всего минуту, от силы две, а я до сих пор о нем думаю. — Но это было так хорошо. Лидия права: когда ты с кем-то, кто тебе нравится, все по-другому. Лучше. Но слушайте, обещайте, что не будете говорить об этом в субботу за ужином. Иначе мои папы никогда не оставят меня в покое.
— Да ладно! — ахает Клавдия. — Ты, случаем, не рассказываешь это нам для того, чтобы продвигать тут свою гетеронормативную повестку?
— Ничего я не продвигаю, — шаря рукой под учебником, возражаю я. — Я вообще-то пытаюсь не быть все время такой натуралкой…
С подругами я обсуждала только Майлза. Будет странно сейчас начать рассказывать о Саре, как будто я даю задний ход и пытаюсь выставить себя совершенно другим человеком. К тому же Клавдия слишком любит надо мной подшучивать. Наши отношения полностью построены на стебе друг над другом. Но если она начнет смеяться над моими чувствами к Саре, я не смогу просто отшутиться.
— Ой, Мони. Что так грустно? Мне тоже нравятся парни, — говорит Лидия. — Может быть, стоит рассмотреть все варианты?
Я закусываю губу. Она много раз западала и на девушек, и на парней. У меня все не так. Девушки — ну или те, кто выглядит как девушки, — мне кажутся симпатичными, но это не значит, что я каждый раз влюбляюсь. К тому же в основном я западаю на знаменитостей, а они, как говорит Клавдия, не считаются.
Только с Сарой я была точно уверена. Но вряд ли одного раза достаточно, чтобы считать себя бисексуалкой, как Лидия.
— Парни — отстой, — продолжает Лидия. — Иэн столько всего не умеет, типа…
— Воу, ни фига себе! — встревает Клавдия. — А я вообще-то прикалываюсь. Бедный Иэн. Если тебе от этого легче, я тоже не очень хорошо делаю Эмме куни, но стараюсь, потому что люблю ее.
Я поднимаю брови. Лидия склоняет голову набок.
— Чего? — вопросительно смотрит она. — Как будто я не могу заниматься сексом. Могу. Просто мне не нравится, но если ей хочется, я могу потерпеть… Слушай, все сложно, окей?
Секс идет после поцелуев, так ведь? Я не знаю, как все устроено, потому что у меня еще ничего, кроме свиданий, не было. Лидию послушать, так она со своими парнями сразу переходила к сексу. Даже Клавдия со своей девушкой чем-то занимаются. Может быть, я тороплю события, но знаю, что хочу снова поцеловаться с Майлзом. Вирус не передается через поцелуй, однако я-то уже знаю, что хочу не только целоваться. Что, если он тоже?
— Девчонки. — Я сжимаю дверцу шкафчика и разворачиваюсь к ним. — Что мне делать, если мы снова поцелуемся?
— Получать удовольствие? — Лидия морщит лоб. — Я не поняла. Тебе не понравилось, как он целуется?
— Конечно, понравилось. — Я стараюсь сдержать вздох. Было бы легче, если б они знали, почему я так нервничаю. — А что, если он захочет заняться сексом?
Лидия склоняет голову набок. Клавдия вскидывает брови. Они переглядываются.
— Симона, вы поцеловались один раз, — отчетливо выговаривает Клавдия, как будто я могу не понять. — Это еще не значит, что вы поженитесь.
— Но что, если…
— Я знаю, о чем ты, — осторожно говорит Лидия. — Поцелуй случился так быстро, и теперь ты переживаешь, что будет дальше. Но секс — это большой шаг. Можешь об этом не думать, пока вы не определитесь, насколько у вас все серьезно. Понимаешь, о чем я?
Оригинальный выход. Не думать? Может быть, я действительно тороплю события. Может быть, после вчерашнего ничего не будет, хоть я все еще и чувствую его поцелуй. Бо́льшая часть меня надеется, что дальше что-то все-таки будет — даже если это значит, что мне придется сказать ему правду, рискнуть и быть готовой расхлебывать последствия.
— Боже, ты посмотри на нее! — восклицает Клавдия, возвращая меня на землю. — Ты правда думаешь, что вы поженитесь!
— Вовсе нет!
— Очень похоже, что да, — говорит Лидия.
— Не могу понять, то ли он тебе так сильно нравится, то ли это просто недотрах, — заявляет Клавдия. — В любом случае, хороший вибратор тебе не помешает. Давайте все вместе зайдем в секс-шоп. Мне нужно купить для Эммы.
— Там разве документы не спрашивают? — напрягается Лидия. — Нам не продадут.
— А мы достанем поддельные, — отмахивается Клавдия. — Ну так что, в субботу?
— Девчонки, — ворчу я. — Вы не помогаете ни фига.
— О, поверь мне, — широко ухмыляется Клавдия, — вибратор сотворит чудеса.
Я вздыхаю и поворачиваюсь обратно к шкафчику. Там по-прежнему беспорядок, и сложенные кучей бумаги так и норовят вывалиться наружу. Видимо, в первый день учебы у каждого для меня что-то нашлось: расписания, списки принадлежностей, правила, тематические планы. Глядя на эту бумажную гору, можно подумать, что я просто пихаю туда все без разбора. Я пробегаю глазами вдоль и поперек этого хлама в поисках синей папки. Найти что-нибудь в этом бардаке нереально. Несколько листков падают на пол. Я нагибаюсь, чтобы их поднять.
— Симона, камон. — Клавдия садится рядом на корточки и начинает подбирать бумаги. — Мы пытаемся помочь. Не хочу быть стервой, но… просто мы знаем, что у тебя в этом не так много опыта.
— Ну спасибо, — бурчу я, сгребая оставшиеся листки.
— Увидимся позже. — Лидия касается моей руки. — Ладно?
— Угу, — говорю я. Из стопки бумаг торчит сложенный вдвое желтый листок. Странно.
Лидия с Клавдией идут по коридору. Я хватаю информационный пакет одной рукой, а другой разворачиваю записку.
Читаю за несколько секунд. Потом перечитываю снова. Слова кружатся в моей голове, один раз, второй, третий, но их смысл до меня не доходит. Я просто держу записку в трясущихся руках и таращусь на выведенные каракулями строчки:
«Я знаю, что у тебя ВИЧ. Если ты до Дня благодарения не перестанешь ошиваться с Майлзом, это узнают и все остальные».
6
— Симона, будешь грызть ногти — занесешь инфекцию. Радость моя, мы же об этом говорили.
Я выдергиваю руку изо рта, но на папу не смотрю. Наверняка он уже заметил, что со мной что-то неладно. Мы едем в больницу Святой Марии, и за все это время я на него еще ни разу не взглянула. Мне кажется, что, если я на него посмотрю, он прочитает мои мысли. Понятно, что папа не против моего увлечения парнем, но вот записка? Да они с отцом школу в клочья разнесут.
Может быть, им и правда нужно вмешаться? Ведь тот, кто подбросил записку, за мной точно следил. Иначе как бы он узнал, где мой шкафчик? Спрашивается, и сколько это уже продолжается? Пару месяцев, с тех пор как я перешла в школу Пресвятого Сердца? С тех пор как Майлз устроился рабочим сцены? Или с тех пор как мы вчера поцеловались?
