В Москве Соломатина сразу поехала к родителям. Она выходила на работу и хотела иметь несколько дней для необходимых домашних дел. Это так она сама себе говорила. Но в глубине души она ждала встречи и разговора с Колесником. Ей казалось, что ужин без свидетелей, вечер дома, ленивое валяние на диване (все как было раньше) – вот что необходимо для восстановления отношений. Там, в присутствии сына, она не могла простить Сергею его манеру общения с ребенком. В Москве она вдруг испугалась, что отношения прервутся и она останется совсем одна. В аэропорту она долго говорила Колеснику, что на работе куча проблем и она просит его помочь разобраться, что с некоторыми без него не справится. Колесник кивал головой и обещал все сделать, но у Инны остался неприятный осадок и недоверие к этим обещаниям.
Бабушка и дедушка Степана встретили их радостно и еще больше оживились, узнав, что строгая и суровая дочь разрешила внуку пожить у них.
– Вот и хорошо, – сказала бабушка, – мы соскучились, да и тебе с дороги отдохнуть надо. Не спеши, делай все свои дела – где три дня, там и неделя.
Соломатина ничего не сказала – она боялась неожиданных осложнений с Сергеем Петровичем. Когда Инна раздала подарки и уже собралась уходить, мать отозвала ее в сторонку.
– Олег звонил. Он очень расстроился, что Степу увезли, его не предупредили. И вообще он очень скучает. Поверь, я же вижу, не просто скучает. Он тоскует. Он же Степана любит безумно. Он жить без него не может. Ты бы хоть для приличия позвонила ему, поговорила, о сыне рассказала.
– Мама, я разберусь.
– Как бы поздно не было, дочка. Он же мужчина. Он и так столько пережил. И вряд ли он виноват настолько, что и разговора не заслуживает. Ты подумай, пожалуйста!
В голосе матери Инна услышала мольбу. И это было непривычно. И еще свежи были воспоминания о неудачном отпуске, и неожиданная тоска о прошлой, такой простой и ясной жизни, в которой все были «свои», накрыла ее.
– Хорошо, мама, я поняла, – сказала Соломатина.
Дома она сделала уборку, приготовила обед – в меру праздничный, так, чтобы не было впечатления, что она специально готовилась, и позвонила Колеснику.
– Сережа, ты приедешь завтра ко мне? – спросила она после пары ничего не значащих фраз.
– Могу и сегодня приехать, – весело сказал Колесник.
– Отлично! – воскликнула Инна, и у нее екнуло в груди. «Господи, как хорошо, что все-таки мы не поссорились! Как хорошо, что можно кого-то ждать, кому-то желать нравиться», – подумала она. Еще она подумала, что он славный и все же любит ее. Глядя на себя в зеркало, загоревшую, подтянутую, похорошевшую после отпуска, Инна подумала, что и в постели он хорош, и на улице на него заглядываются женщины. Соломатина подмигнула сама себе и понеслась готовиться к встрече гостя.
Сергей Петрович приехал «по-купечески» – с шампанским, балыком, каким-то морским гадом и конфетами. Нацепив фартук, он резал, заправлял, открывал. Соломатина нежилась в лучах заботы и внимания.
– Вот, за нас, за то, чтобы мы не ссорились! – произнес тост Колесник.
Инна растрогалась:
– Да, за это!
Шампанское она выпила залпом.
Потом были ужин, и комплименты, и многозначительные улыбки, потом Сергей Петрович прошептал, что очень соскучился, и увлек Инну на диван. Что было потом, она вспоминала, несколько смущаясь, потому что страсти разбушевались нешуточные.
– Как же хорошо с тобой, – сказала Соломатина, обнимая Колесника за шею.
– Мне с собой тоже хорошо. Потому что я люблю тебя, – ответил Сергей Петрович, – и, знаешь, давай жить вместе. Потом распишемся. Все же нужен порядок в этой жизни.
Соломатина потеряла дар речи, а потом уткнулась в шею Колеснику.
– Ты всерьез? Ты хорошо подумал? Сережа, ты подумал обо всем?
– Да, – сказал Колесник, – я обо всем подумал. Мы будем нормальной семьей. Кстати, твой Степка отличный, крепкий парень, с норовом и с характером. Думаю, что ему подойдет кадетское училище. Там здорово. Характер закаляется. Под присмотром. Полный пансион. На выходные домой. Можно, конечно, и каждый день домой. Но это неправильно, надо прожить эту сложную жизнь в коллективе. Там он закалится.
Соломатина слушала и не верила своим ушам.
– А зачем ему в кадетское училище? Ему и дома хорошо. У него другие наклонности. Я даже не знаю, как он там будет жить!
– Вот то-то и оно. Выпусти его из-под юбки. Пусть поживет, как многие живут. Вот, прости, ты сама рассказывала, твой Федотов вообще детдомовский и из интерната. А из него какой человек вырос.
– Федотов – сирота. У него выхода не было, – машинально сказала Инна.
– Ну, а тут – воспитательный элемент.
– Олег – сирота, – повторила Соломатина, – именно поэтому он никогда не согласится отдать сына в интернат. Какой бы престижный и хороший ни был.
– Так поговорить надо… В конце концов, Степан и у отца пожить может. Я так понимаю, что он там тоже ни в чем нуждаться не будет. И любит его отец – сама говоришь.
Колесник перевернулся на бок и обнял Инну.
– А мы с тобой поживем вдвоем. Мы же любим друг друга. Ну разве я виноват, что я не умею с детьми обращаться?!
– Не виноват, – сказала Соломатина.
Колесник уехал рано утром. Соломатина проводила его. Завтрак прошел в его веселых шутках и ее молчании.
– Притомилась, голубушка, – по-своему все понял Колесник.
– Есть немного, – вкладывая свой смысл, ответила Инна.
– Тогда до вечера.
– Нет, Сережа. Вечером я к родителям еду. Там Степка, его домой надо привезти.
– Что? Вот так срочно? Сегодня? Мы же только прилетели? Ты уже соскучилась?
– Да, я уже соскучилась, – ответила Инна и закрыла за ним дверь.
Через два дня после этого Инна вышла на работу. Встретив в коридоре Колесника, она растерялась. На душе было пасмурно из-за прошлой встречи. Так она готовилась к ней, так ждала примирения. И вот что из этого получилось! Теперь в Колеснике она обнаружила второго человека – достаточно эгоистичного и холодного. Как он не мог понимать, что предлагает ей предать сына?! Как он не понимал, что «отселить», отправить куда-то ребенка она никогда не сможет? И самое главное, как он не понимал, что отношение к нему у нее будет совсем другим, если все же она, не дай бог, последует советам.
– Привет! – Колесник был весел, словно не было разговора о Степане и вообще все было уже решено.
– Привет, – кивнула Инна.
– Ты опять кислая?! – протянул он, и Соломатина услышала в голосе досаду.
– Да нет, после отпуска столько всего навалилось…
– Голубушка, ты меньше обращай внимания на ерунду! – весело посоветовал ей Сергей Петрович.
