Говорить не о чем, о ерунде не хотелось, о серьезном тем более. Ну не вспоминать же разговор в кафе! Пусть думает, что она спит.
Глаза открыла у самого подъезда.
Снова поблагодарила и извинилась. На том и распрощались. Какой был тяжелый день! Невыносимо тяжелый.
Бабушке ничего не сказала. Зачем? И расстраивать ее ни к чему, и слушать укоры тоже.
Юра Котиков появился на следующий день с огромным букетом цветов. Аля не знала, что сказать. Наконец глупо спросила:
– Это мне?
Товарищ Котиков, как всегда, покраснел:
– У тебя через три дня день рождения. Но завтра я уезжаю на рыбалку, с друзьями, на четыре дня. На больше не получается, маму нельзя оставлять. В эти дни с ней будут ученики, они-то с радостью, а вот мне все равно на душе неспокойно. А связи там нет – глухомань.
– Перестань, – взяв себя в руки, твердым голосом ответила Аля. – Поезжай и расслабься, получай удовольствие! В конце концов, пригляд будет, живем мы в Москве, а не в таежном поселке.
– Ну все, пока? – спросил он. Прозвучало это по меньшей мере тоскливо.
– Пока, Юр. И спасибо. За поездку, цветы, ну и вообще, за доверие, – смущенно улыбнулась она.
Не поднимая глаз, Юра все еще топтался на пороге.
– О чем ты? – И, подняв глаза, посмотрел на нее.
Во взгляде его читалось такое отчаяние, такая неприкрытая боль, такое смущение.
Аля поспешила закончить эту сцену:
– Ладно, Юр! Перестань! Ну какая трагедия! Не усложняй, слышишь? Просто не могу смотреть на твое лицо, ерунда какая-то получается! Чувствую себя убийцей, ей-богу! Ну хорошо, давай так: как там говорили будущие невесты? Я подумаю? Кажется, давалось время на размышление?
– Аль, – еле выдавил Юрий, – ты это… серьезно?
– А я и сама не знаю. Может, и да. Короче, выполнишь три моих задания. Как в сказках, помнишь? Что там просили достать? Или доставить? – улыбнулась она. – Аленький цветочек, черевички? Что там еще?
– Я все достану! – серьезно и решительно сказал он.
– О господи! Ну нельзя же так буквально, Юрочка! Я пошутила.
Юрий, так ничего и не поняв, изменился в лице.
Ей стало не по себе. Дошутилась. Поддержала как надо. Попыталась выкрутиться:
– Слушай, давай сначала отдохнем. Не могу сейчас разговаривать на серьезные темы. Я очень устала, Юр. Извини.
Но участковый Юрий Котиков уже бегом спускался с лестницы. Хлопнула дверь подъезда.
Дура, какая же я дура! Люди в таком состоянии шуток не понимают. Тоже мне, поддержала! Захотела развеселить.
Ладно, проехали. Слава богу, что дел по горло: убрать перед дорогой, сложить сумку, приготовить бабушке еду. В общем, дела должны отвлечь.
Дела отвлекли. Но легче не стало.
Через час, по-стариковски покряхтывая, на кухню выползла ба. Увидев букет, удивилась:
– Ого! Новый поклонник?
– Откуда? – усмехнулась Аля, снимая пену с бульона. – Все тот же, ба.
– Провинился? – поинтересовалась Софья Павловна.
– Он – нет. Скорее я.
– Ну это бывает. Нальешь кофе, Аля?
Ранним утром Аля поехала на автовокзал.
Экскурсионные автобусы стояли на отдельной стоянке.
Бодрая женщина, собирая свою группу, кричала в рупор, проверяла у подходящих путевки и повторяла:
– В салон. Занимайте места.
Повезло – у окна оставалось два места. Аля пристроила свою сумку и, поерзав, уютно устроилась на сиденье.
Через полчаса автобус был забит под завязку. По речи слышала – люд в основном приезжий, отпускники. Ну и хорошо, этот народ попроще и выпедриваться точно не будет.
Двинулись в путь. Экскурсовод – она же инструктор – стояла у кабины водителя, снова сверяла списки и оглашала правила путешествия: не отставать от группы, держаться кучкой, в свободное время можно расформироваться и погулять в одиночестве.
– В своей стране ведь, не за границей! На родине нам ничего не грозит.
Раздался смешок с заднего ряда:
– А жаль!
– Что жаль, товарищ? – нахмурилась инструкторша. – Что ничего не грозит?
– Что не за границей! – ответил ей беззаботный голос.
Многие засмеялись. По-прежнему нахмуренная инструкторша тему перевела – профессионал:
– Итак, товарищи! На четыре дня план таков – Переславль-Залесский, Ростов Великий, Кострома, Плес, Ярославль. В Ярославле, помимо прогулок и посещения старинных торговых рядов и знаменитой биржи, у нас запланирован поход в театр имени Федора Волкова. Не слышу аплодисментов, – обиделась инструкторша.
Кто-то вяло захлопал. Коротко рассказав о предстоящих посещениях музеев, парков и памятных мест, слегка расслабившись, она начала «выдавать секреты»:
– В Костроме, например, закупитесь отличным местным сыром, такого в столице нет. На местном рынке – сухими боровиками и солеными груздями. Кстати, именно там, на Волге, есть местный деликатес – серая квашеная капуста. Для серых щей – рекомендую.
Потом она с энтузиазмом рассказывала о продукции ивановских камвольных комбинатов, постельном белье, полотенцах, халатах и прочем. О вяленой рыбе:
– Уж там этого добра! В Переславле-Залесском самая дешевая. В Ростове Великом – знаменитая ростовская финифть. Женщины, готовьтесь!
– И мужья тоже, – сострил все тот же шутник.
Все засмеялись, и даже инструкторша. Поправив волосы, раскокетничалась:
– А с вами, молодой человек, будет весело!
– Да уж, – подтвердил он, – со мной не соскучишься.
Аля обернулась – здоровенный, огромного роста парень сидел с краю, держа за руку маленькую, хрупкую девушку.
Золотоволосая, остроносенькая, совсем юная, она мирно спала.
«Дюймовочка, – подумала Аля. – Дюймовочка и великан».
Только на улице Аля увидела, что Дюймовочка беременна.
Остряк и здоровяк относился к ней с такой нежностью, что у Али на глазах выступили слезы – если та уставала, брал ее на руки. Без конца покупал мороженое и пирожные – девочке все время хотелось сладкого. Требовал для своей Дюймовочки остановки у туалета или лесной опушки.
Когда она засыпала, нежно укрывал ее курткой.
На одной из остановок нарвал полевых цветов – колокольчиков, васильков, ромашек.
«Наверняка и Юра бы был таким мужем, – подумала она. – Наверняка».
Злыдни-тетки посмеивались над молодоженами:
– Ничё! Поживут пару лет, тогда на них и посмотрим! Посмотрим, как будет носить свою доходягу на руках и таскать ей цветы! Знаем, как это бывает!
