Ее собеседник ничего плохого в таком варианте не увидел, и через минуту Дина уже во второй раз за этот день стучалась в соседскую квартиру. Дверь снова открыл Веня, еще более мрачный, чем до этого.
– Дин, ну я все понимаю, – сказал он. – Неприятности эти все. Тревоги. Убийства. Ограбили вас. Но дай ты моей жене отдохнуть, а? Она, между прочим, с ночного дежурства. Сначала со стариком этим валандалась, потом к тебе бегала, потом обед готовила, потом с тобой снова разговаривала. Сейчас поела и прилегла, так нет, снова ты. Что на этот раз?
Из-за его спины выглянула встревоженная и лохматая Лена. Выглядела она не очень, под глазами синие круги, лицо уставшее, видимо, и правда, ночь не спала. Дине тут же стало стыдно.
– Лен, у тебя ведь есть ключи от квартиры Ефимия Александровича? Это следователь, который ведет дело об убийстве. Профессор назначил ему встречу, а дверь не открывает. С ним, наверное, и правда что-то случилось нехорошее, давай сходим все вместе, проверим.
– Ты что? Откуда у меня ключи? – нервно осведомилась Лена. Рука ее закрыла живот, словно притаившемуся внутри ребеночку что-то угрожало. – У него в квартире ценностей полон дом, так он и будет посторонним людям ключи от хаты раздавать. Нет, он мне всегда открывал сам, и за мной дверь запирал на все тридцать три засова. Нет у меня никаких ключей и быть не может.
Дина обескураженно смотрела на следователя.
– Тогда я не знаю, что делать.
– Как что? Домработнице вашей звонить, – насмешливо сказала Лена. – У вас же общая домработница, а у нее ключи от хаты точно есть. Она несколько раз при мне приходила, сама открывала, я видела.
– Лена, какая же ты умница, – Дина не удержалась и звонко поцеловала молодую женщину в щеку. – Ну конечно, я сейчас позвоню Кате, она приедет и откроет нам дверь. И это тоже будет на вполне законных основаниях, потому что ключи ей сам профессор дал. Добровольно.
Следователь кивнул, и, вернувшись в свою квартиру, Дина позвонила Борису, чтобы попросить номер домработницы. Тот, выслушав новости, крякнул, но телефон все-таки продиктовал.
– Дина, ты там особо не геройствуй, – попросил он, – мне кажется, что тебе уже достаточно неприятных эмоций. Попроси Владимира Николаевича, чтобы он сам в квартиру зашел. Хорошо? Просто сердцем чую, что ничего хорошего ты там не увидишь. А зачем тебе новые потрясения? И вообще, я обещаю, что постараюсь освободиться пораньше и приехать. Мне совсем не нравится в нынешних обстоятельствах оставлять тебя одну, но у меня тут своя война, и я сейчас не могу здесь все бросить, пока не выясню, что, черт возьми, происходит.
– Я бы хотела в твоей войне быть рядом и подносить патроны, но боюсь, Анка-пулеметчица из меня совсем никудышная, – улыбнулась Дина. – Но ты за меня не переживай, я не такая слабая, как кажусь.
– Да ты и не кажешься, – пробормотал Борис и повесил трубку.
Домработница Катя трубку взяла сразу, но вот приехать отказалась.
– Я за городом сегодня, – беглой скороговоркой частила она, – коттедж убираю в Новых Вешках. У меня тут работы еще часа на три, да потом дорога еще. Если очень надо, то часам к семи вечера могу подъехать.
Глядя на огорченное Динино лицо, следователь нехорошо крякнул.
– Ладно, – мрачно сказал он. – Будем считать, что все законные способы мы перебрали. Пошли со мной.
– Куда?
– Куда Макар телят не гонял, – рявкнул он, – вскрывать профессорскую квартиру, куда же еще.
– Там дверь такая, что не каждый слесарь справится, – тихо сказала Дина, – а у нас даже инструментов никаких нет. Если только у Вени спросить.
– Не надо ничего ни у кого спрашивать, – снова рявкнул ее гость, но странное дело, Дина его совсем не боялась. Несмотря на грозный рык, суровую внешность и очень нелегкую работу, мужик он был неплохой, это Дина уже успела заметить. – У меня отмычки есть, но это не для распространения информация, понятно?
– Понятно, – послушно согласилась Дина, – непонятно другое. Зачем мы с вами уже столько времени потеряли?
– Затем, что вы меня под монастырь подведете. Ладно, пошли, чего уж теперь. Если квартира пустая, то запру, как будто так и было. А если что… ладно, война план покажет.
Уже в который раз за сегодняшний, явно недобрый, день Дина спустилась на четвертый этаж и остановилась у двери с латунной табличкой. Ее спутник нажал на звонок, но эта попытка опять оказалась безрезультатной, как и все предыдущие. За дверью царила тишина.
– Н-да, ну ладно, начнем, помолясь.
Впрочем, приступить к делу им так и не дали. Послышался шум лифта, легкий скрежет, распахнулись двери, и на площадке оказался симпатичный, смутно знакомый молодой человек. Ах да, тот же самый, что ехал с Диной в лифте в первый день пребывания ее в этом доме и удивился, что она не знает, кто такой профессор Бондаренко. Аспирант его, вот кто.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровался он. – Вы тоже к Ефимию Александровичу? Но у меня на три часа назначено.
– А у меня на два, – мрачно сказал следователь. – Но в том-то и дело, что профессора нет дома. А вы, простите, кто будете?
– Я аспирант Ефимия Александровича, меня зовут Егор Михайлович Подольский. – По открытому взгляду молодого человека было видно, что ему совершенно нечего скрывать и вопросов он совсем не боится. – А вы?
– Я следователь Мещанского межрайонного следственного отдела СК РФ. Моя фамилия Бекетов. – Владимир Николаевич показал свое удостоверение, и лицо молодого человека словно заострилось и вытянулось.
– Что-то случилось? Кто-то из клиентов Ефимия Александровича втянул его в какую-то грязную историю?
– Почему вы так считаете? – Следователь смотрел остро и недобро, и Дина не могла не отдать ему должное, нюансы в разговоре он схватывал на лету. – У вас есть основания думать, что профессор Бондаренко мог иметь отношение к криминалу?
– Ой, боже мой, ну конечно же, нет. Профессор вообще человек исключительной порядочности. Просто все эти его, с позволения сказать, клиенты… Понимаете, ему нужны деньги для того, чтобы обеспечивать себе уровень жизни, к которому он привык. Он покупает продукты, заказывая их доставку в недешевых магазинах, содержит эту немаленькую квартиру, если выходит из дома, что бывает, конечно, нечасто, то передвигается исключительно на такси. Медицина сейчас, знаете ли, тоже недешева. В общем, пенсии и переводов за научные труды ему, естественно, не хватает, поэтому он и занимается частным консультированием коллекционеров. Нет-нет, все в рамках закона, разумеется. Но только все эти люди, они очень, – он помялся, подыскивая подходящее слово, – разные. И я не в восторге от этой деятельности Ефимия Александровича, потому что много раз предупреждал его, что он может влезть в какую-то нехорошую историю. А в его возрасте и с его здоровьем это небезопасно. Уж лучше заниматься чистой наукой.
– Егор, кажется, вы сказали, что вас так зовут, – решительно вмешалась в разговор Дина. – Я считаю, нам нужно перестать болтать и начать действовать. Для начала вы можете позвонить профессору и спросить, где он? Может быть, мы вообще напрасно волнуемся.
