Да, я все понимала. Но все же…
Да, веллоки кругом. И не только веллоков Ивар опасался, но и охотников. Охотников даже больше. Вряд ли лорд оставил попытки найти нас, он не из тех, кто привык упускать свое. Если подойдут слишком близко — нам не убежать. Я понимала, как Ивару нелегко.
Но так ли много мне надо? Не бурная ночь, не безумные страсти, когда мир теряет всякий смысл… нет, лишь немного… нежности. Лишь почувствовать, что я все еще нужна ему. После всего, что с нами случилось…
Второй день, не переставая, шел дождь. То чуть утихая, превращаясь в сплошную холодную морось, то поливая, словно из ведра. Я промокла насквозь, под ногами хлюпало и из носа непрерывно текло.
Я пыталась не жаловаться. Честно пыталась. Но все равно казалась сама себе маленьким ребенком, который непрестанно ноет — скоро ли мы придем. Наверно, еще немного, и Ивар начнет орать на меня… его силы тоже на исходе.
— Расскажи мне о Кьеринге? — просила я, чтобы хоть немного отвлечься.
Ивар рассказывал, что мог. Он сам там никогда не был… он рассказывал, говорил что-то, говорил, но лучше мне от этого не становилось.
Я почти не слушала… Не в Кьеринге дело.
Что я делаю здесь?
— Ивар…
Все еще держа его за руку, я остановилась, потянула, заставляя остановиться и его тоже. Заставляя развернуться к себе.
Он смотрел на меня напряженно и хмуро, словно не ожидая ничего хорошего.
«Он очень устал», — говорила я себе. Сколько дней нормально не спал, а тут еще я со своими дурацкими вопросами.
И все же.
— Ты все еще любишь меня?
Он чуть снисходительно фыркнул, и тут же нахмурился, куда больше обычного.
— Да, люблю, — твердо и даже сурово сказал он. — Ты сомневаешься?
— Сомневаюсь, — честно сказала я.
— Тогда зачем, по-твоему, я здесь? Мне было бы куда проще бежать одному.
Я пожала плечами.
— Ответственность. Всего лишь ответственность. Тебе кажется, что ты что-то должен мне. Должен позаботиться. Не бросать…
— Это не так?
— Не так, — сказала я. — Я сама могу о себе позаботиться. Мне не нужна помощь.
— Отлично, — сказал он.
Мне даже показалось, сейчас он повернется ко мне спиной. Или даже уйдет.
— Ты собиралась вернуться домой, — сказал он снова. — Ты помнишь? Раньше ты говорила, что это не для тебя, что ты все равно уйдешь. Это не твой мир, не твоя жизнь.
— Я передумала.
— Почему?
— Я так решила.
— А потом ты передумаешь снова?
Меня вдруг разобрала злость.
— Может и передумаю! Какое тебе дело?
— Какое мне дело? — лед в его голосе, даже страшно. — Тогда какое тебе дело до того, зачем я здесь с тобой? Какое дело до того, что я чувствую? Мне просто захотелось. А потом, может, захочется уйти, и я уйду. Куда глаза глядят. Провались оно…
Глаза в глаза. Мы с ним почти одного роста, он стоял совсем близко, все еще держа меня за руку. И совсем близко его лицо. Усталость, и какая-то отчаянная злость в прищуренных глазах… злость…
«Вот и убирайся!» — хотела было ответить я. Обидно.
— Ты ждешь от меня признаний в любви? — тихо сказала я. — Ждешь, что я скажу, что никто и никогда мне больше не будет нужен? Что останусь с тобой навсегда-навсегда?
Глаза в глаза.
— А разве сама ты не этого от меня ждешь? Разве не за этим ты начала разговор? Хочешь услышать, что я тебя люблю? Так? — он начал очень твердо, но под конец голос неожиданно дрогнул. Он отвернулся. Зажмурился. Как мальчишка…
— Этого, — шепнула я. Стало стыдно. Даже страшно. Надо было сказать что-то еще, но все слова застряли, ничего не выходило. Я как рыба открывала и закрывала рот. Глупая рыба.
— Я люблю тебя, — глухо сказал он. — Люблю, с той самой первой встречи. Очень сильно, больше жизни. Но постоянно, каждое мгновенье я боюсь поверить, что ты можешь остаться со мной. Я постоянно напоминаю себе — ты уйдешь, рано или поздно. Тебе надоест такая жизнь, ты вернешься домой. Как мне быть? Я поверю, а ты уйдешь… и начинаю чувствовать себя идиотом. Ты не представляешь, что значит постоянно видеть тебя рядом и постоянно помнить, что это скоро закончится.
— Я не уйду…
Мотнула головой, шмыгнула носом. И это все, на что хватило сил. И еще — обнять его.
Шагнула вперед и обняла его так крепко, как только могла. И он обнял меня в ответ.
— Я не уйду, Ивар. Я хотела уйти, но не смогла. Я не могу уйти от тебя. Я… Как же я теперь без тебя?
Я зарыдала.
Мы так и стояли. Слезы текли по моему лицу вместе с дождем. Ивар обнимал меня. Я прижималась щекой к его шее, закрыв глаза… потом он целовал меня, а я… я плакала. Не знаю, что на меня нашло. Словно прорвало, словно все невыплаканные слезы вдруг хлынули наружу.
* * *
Я видела, как ему страшно. Действительно страшно.
С тех пор, как мы перешли реку, напряжение только усилилось. Я думала — теперь будет проще, но нет.
Мы шли через какие-то дикие каменистые холмы. Ночами было так холодно, что ныли кости, и даже рядом с Иваром, под его плащом, я не могла согреться. А ведь мы идем на север, скоро осень…
На второй день мы вышли к деревне.
Мне вначале так показалось.
Деревня была пустой. Ее бросили давно, может быть лет пять назад, Ивар сказал, что скорее всего во время последней войны. Или после нее, в голодную зиму.
Несколько сгоревших остовов домов, но и несколько целых. Поначалу, было немного не по себе, но зато впервые за долгое время я могла спать в доме, закутавшись в теплые одеяла.
Еще бы горячей еды, и было бы совсем хорошо. Но огня мы не разжигали.
Зато нашли мне более подходящую одежду, такую, чтобы не привлекать внимание. Костяной гребешок, чтобы причесать волосы.
Денег у нас было немного, Ивар успел захватить с собой только то, что было под рукой — десяток серебряных монет и горстка медяков. Этого хватит, чтобы купить немного еды и несколько дней переночевать под крышей в тепле, но о том, чтобы купить дом — нечего и мечтать. Не страшно. Главное — добраться.
Я так устала вздрагивать от каждого шороха.
За все время мы почти не встречали людей.
И впервые, утром, услышав топот копыт, я готова была в землю зарыться, лишь бы меня не увидели. Но голые поля кругом, негде спрятаться.
— Спокойно, — сказал Ивар. — Вряд ли они что-то знают о нас. Не дергайся и не смотри им в глаза. Не останавливайся.
