Мы шли сквозь туман, взявшись за руки. Не знаю, сколько времени, я уже давно потеряла счет часам и дням. Я почти не чувствовала усталости. Но зато страшно хотелось пить, и есть тоже, но не было ничего.
И еще, чем дальше, тем явственнее я чувствовала чужое присутствие рядом. Смутные тени, смутные шорохи. Я не видела и не могла понять что там. Но что-то было.
Прижималась к Ивару, стараясь держаться как можно ближе.
— Не бойся, — тихо говорил он. — Это только тени и сны.
Мне казалось, я видела огромных веллоков, выслеживающих нас. Они рычали, припадая к земле, словно готовясь к прыжку. Но так и не прыгали.
Колотилось сердце и руки леденели от страха.
— Может быть, нам пора возвращаться? — спрашивала я. — В поля. К реке. Вдруг мы заблудимся.
— Там опасней, чем здесь, — говорил Ивар. — Не бойся. Я с тобой.
Я видела тени, людей… я даже видела огромных дорнов, скачущих за нами, обнажив мечи, сверкая наконечниками арбалетных стрел.
— Стоять! — кричали они. — Остановитесь! Или умрете!
— Не оборачивайся, — говорил Ивар. И упрямо вел меня дальше. — Если боишься, смотри только под ноги.
— Предатель! — лорд Олттар вышел из тумана, преградив нам дорогу. — Ты поклялся служить мне, ловчий. Поклялся отдать за меня свою жизнь. И где ты теперь?
Ивар молча пытался обойти его, скрипя зубами, но призрачный лорд все равно оказывался перед нами.
— Закрой глаза, — сказал мне Ивар. — Крепко зажмурься и не открывай, пока не скажу.
Он вел меня вперед. Кажется, даже сквозь лорда. Не обращая внимание ни на что.
Я открыла глаза, когда он запнулся.
Дерево перед нами. Высокое дерево и маленькая Льют с почерневшим, высохшим, сморщенным лицом, длинные белые волосы треплет ветер. А под деревом еще одна Льют — девочка, старательно плетет птичку из травинок. Потом поднимает на нас огромные голубые глаза.
— Дядя Ивар, — просит она, — возьми меня с собой, мне страшно. Они убили Каю, они и меня убьют. Дядя Ивар…
Ивар отворачивается. Я чувствую, как напряженно дрожит его рука.
— Это сон, — тихо сказала я. — Это только сон.
Это сон. Но ведь Льют умерла. На самом деле. Я даже видела, как это было. Наверняка, и Ивар видел тоже. И не здесь, не в тумане, а своими глазами. Но только сделать ничего не мог.
И здесь, в его снах, я видела как это было. Все, что лорд сделал с ней. Как она билась и кричала в его руках. Он выпил всю ее жизнь, не оставив почти ничего. Когда ее вешали, она была еще жива. Ивар видел это.
Да, Льют хотела убить меня, она меня ненавидела, но все же…
Так нельзя.
Мы шли вперед.
Удивительно, но меня чуть не сломала другая встреча, совсем безобидная.
Олег, тот что с работы, подбежал ко мне.
— Аня, где ты ходишь? — возмутился он. — Там Пашка тебя уже обыскался. У нас два новых проекта, без тебя не можем начать. Идем скорее!
И я чуть не рванула за ним следом.
Когда перед нами вдруг появились обгорелые остовы домов, Ивар вдруг резко свернул в сторону.
— Хватит, — глухо сказал он. — Пошли отсюда.
Его дом. Все, что осталось. Наверно, видеть снова — выше его сил.
Когда мы вышли на пустоши из тумана, когда на нас выскочил огромный веллок, мне кажется, Ивар даже был рад. Рад выхватить меч, вкладывая в этот короткий рывок всю злость и всю силу, все накопившееся отчаянье. Убить. Разрубить едва ли не пополам.
Драться и убивать веллоков — это действительно то, что хорошо у него выходит.
Мне даже показалось, Ивар улыбался, стоя над поверженной тушей.
Через пустоши мы шли всю ночь и весь день, почти не останавливаясь. У меня болели ноги и кружилась голова. Есть хотелось. Малина и еще какие-то ягоды… Я бы с удовольствием съела жаренного мяса, даже веллока этого, но Ивар отказался разводить костер. Огонь видно издалека. Кто знает…
К ночи мы вышли к реке и наконец-то напились вдоволь. И еще, Ивар наловил острогой рыбу. Сырая рыба, пожалуй, лучше чем сырое мясо, а, может, просто голод взял свое. Никогда не думала, что дойдет до такого.
Мы так и пойдем по этой стороне, переходить сейчас — опасно. Главное — уйти.
Глава 22
Не оглядываться.
Идти вперед и не оглядываться, не останавливаться. Порой мне казалось — я не выдержу, не сделаю больше и шага, просто не смогу, упаду. Кружилась голова. Но Ивар держал меня за руку, вел меня, и приходилось идти.
— Нам долго еще идти? — спросила я.
— Долго. Мы только по реке еще будем идти три дня, раньше переходить не стоит, иначе лорд может почуять тебя.
От таких слов пробирала дрожь. Нежели, он все еще идет за нами, как охотник по следу? Неужели это так важно для него?
— Они думают, что ты ушла. Ищут меня, — сказал Ивар, — но если ты окажешься рядом, тебя поймают тоже. Лучше не рисковать.
— А если мы уйдем далеко, то лорд не сможет нас найти?
— Сможет. Но чем мы дальше, тем больше шансов.
Мне было страшно. Казалось — что толку убегать? Мы лишь перейдем реку и попадем к ним в руки.
Но и тут оставаться нельзя.
Еще трижды мы видели веллоков. Двоих Ивар убил легко, но один чуть не убил его самого, только каким-то чудом Ивару удалось избежать когтей. Дорога изматывала, даже у него не хватало сил.
Мы шли ночью, а отдыхали днем, когда и веллоки спали тоже, чтобы не дать хищникам застать нас врасплох. И все равно Ивар почти не спал, днем и ночью держа ладонь на рукояти меча. Не знаю, как ему это удавалось, без нормального отдыха. Он лежал или полусидел, прислонившись спиной к какому-нибудь дереву, а я засыпала, прижавшись к нему, положив голову ему на грудь. Он закрывал глаза… Но стоило пошевелиться, стоило услышать какой-то звук, и я видела его совершенно ясный внимательный взгляд.
Он был так близко, я чувствовала, как бьется его сердце, чувствовала его дыхание… Сначала мне казалось, вот мы убежим, и все будет хорошо, мы будем счастливы вместе, совсем как тогда, у реки или в маленьком домике, где я прожила две недели. Даже креветки вспоминались с ностальгией и почти умилением.
Мне было так хорошо с ним рядом, но…
Несколько раз, я пыталась его поцеловать.
Он мягко улыбался мне и так же мягко отстранялся, лишь изредка отвечая легким, почти братским поцелуем в щеку, иногда в уголок губ. Одно прикосновение, и все.
— Почему? — спрашивала я.
— Не сейчас, — говорил он.
А еще говорил, что не может сейчас позволить себе отвлечься, ни на минуту. Не может позволить застать нас врасплох.
