Ради чего?
Кого я обманываю? В наших отношениях с Иваром нет ни надежды, ни будущего. Мы не сможем быть вместе. Мой отпуск закончится, нужно будет возвращаться к работе и к обычной жизни. Мне ведь так нравилась моя жизнь, у меня было все, что я хотела: хорошая работа, квартира, машина, даже жених был. Я не готова променять мою прежнюю жизнь на это.
Я попробовала, поняла, что не мое.
Но Ивар…
Как же я без него? Как теперь? Я не смогу забыть никогда.
Разожгла очаг, налила в чайник воды, повесила на крючок над огнем. Здесь совсем другой чай — с пряными медовыми травами, я не сразу привыкла, но теперь даже понравилось.
Сидела на табуретке, смотрела, как огонь лижет поленья, как вгрызается, проедая насквозь, как чернеет дерево, как тлеют головешки. Смотрела и прислушивалась к каждому звуку с улицы, к каждому шороху, все надеясь, что сейчас скрипнет дверь. Только ветер и ночные птицы.
Потом я заварила чай в кружке.
Потом, кажется, задремала, прямо за столом, прислонившись к стене. Когда очнулась — чай остыл. За окном совсем темно, только мелькают стайки светлячков-креветок.
А Ивара все нет.
Может, что-то случилось? Может, с ним какая-то беда? Еще немного, и сама побегу к замку, чтобы узнать, что с ним. Только Ивар велел мне держаться от замка подальше, он боялся за меня. Говорил — ходить туда нельзя. Я злилась. Да, я прибежала в этот мир из-за него, а он держит меня здесь. Там слишком опасно — говорит он. Но сколько можно сидеть в этой глуши?
Даже без него.
Сколько еще ждать?
Я ходила туда-сюда, от стены к стене. Я стояла у двери, глядя на дорогу. Я лежала на кровати, глядя в потолок.
Но когда услышала шаги за дверью — испугалась. Что-то не так.
Шаги были неправильные. Шаркающие, сбивчивые, тяжелые… глухой, но не сильный удар в дверь. Кто-то чужой? Я испугалась, сжалась, хотела даже спрятаться, но не успела. Дверь открылась.
Ивар. Видно было плохо, темно, но и ошибиться нельзя.
— Ивар! — позвала я.
— Ты еще не спишь? — хрипло сказал он.
— Я ждала тебя.
Он кивнул, чуть пошатнулся, ухватился за стену. Потом собрался с силами, подошел и почти упал на табуретку у очага, привалившись спиной к стене.
Резкий запах крепкого вина и еще чего-то приторного…
Что я должна была думать?
— Ты пьян?
Мне показалось, он не сразу понял вопрос. Потом снова кивнул.
— Да, пьян, — сказал он, повернулся ко мне, глядя в глаза. У него был ужасно напряженный и внимательный взгляд, совершенно трезвый, и голос… — Аня, — сказал он, — ты не раз говорила, что устала здесь, что эта жизнь не для тебя. Ты говорила, что все равно вернешься домой. Мне кажется — пора. Уходи. Здесь небезопасно для тебя.
Что за черт?
— Прямо сейчас? — холодно спросила я.
— Да. Лучше сейчас.
— А не ты ли рассказывал мне, как опасно ходить ночью на пустоши? Как же веллоки и прочие твари?
— Я провожу тебя, — сказал он.
— Ты на ногах не стоишь.
Он поджал губы, раздумывая.
— Хорошо, — сказал, наконец, — тогда утром, на рассвете.
— Какого черта? Я не собиралась уходить так рано. Что случилось?
— Аня… — он как-то судорожно, с трудом, перевел дыхание. — Аня, это становится слишком опасно. Завтра, скорее всего, сюда придут люди из замка. Они не должны видеть тебя.
— Зачем они придут?
— Это не важно. Это не имеет никакого отношения к тебе. Но они придут. Они увидят тебя, и, возможно, захотят забрать с собой.
— Забрать? Ты отдашь меня им?
Ивар нахмурился.
— Аня, я не герой, у меня не хватит сил справиться со всеми. Я ловчий. Я охочусь не только на веллоков и костяных змеев, я привожу с пустошей таких, как ты. Лорд Олттар любит… хм, разнообразные развлечения. Если он захочет забрать тебя, он это сделает. Я не смогу помешать. Тебе лучше уйти, пока есть время.
— Ты ловишь девушек и тащишь к нему в постель?
Он скрипнул зубами, но промолчал.
— Ты рассказал про меня? — спросила я. — Напился и рассказал? А теперь испугался?
Я видела, что мои слова задевают его, сильно задевают, но оправдываться и объяснять он не собирается. И это особенно пугало. Значит все еще хуже?
— Пойдем, — сказал он. — Я переведу тебя через реку.
Он тяжело, с усилием, поднялся на ноги, на секунду зажмурился.
— Смеешься? Ты не дойдешь, — фыркнула я.
— Ничего, дойду.
Я злилась. Я не понимала ровным счетом ничего, и злилась ужасно. Что происходит?
— Ивар…
Я смотрела ему в глаза. Угли в очаге едва тлели, но я видела — он не пьян. От него страшно несет спиртным, его шатает, но это не то.
— Ивар, что случилось?
— Ничего. Идем.
Я хотела подойти к нему, он отшатнулся, но за его спиной была стена, деваться ему некуда.
— Ивар?
Я стояла совсем близко. Я чувствовала тепло… жар… и нет, не от очага. Я протянула руку, коснувшись его лба, на этот раз он не сопротивлялся.
— Ивар! Ты весь горишь! Что с тобой? Ты заболел?
— Не волнуйся, — тихо сказал он. — Это не заразно. Но тебе лучше уйти.
— Да ты что?! А как же ты? Тебе нужно к врачу!
— Я уже был у врача, все нормально.
— Нормально? И что сделал твой врач?
Я что-то мало верила в местную медицину.
— Все что надо он сделал, — сказал Ивар. — Промыл, намазал бальзамом, перевязал.
У меня просто ноги подкосились. Только сейчас обратила внимание, как он стоит — чуть прижимая левый локоть к боку.
— Ты ранен?
— Ничего страшного, — тихо сказал он. — Со мной это не в первый раз. Полежу немного, и все пройдет.
— Где? Что у тебя? Покажи.
— Ничего страшного. Аня… Все уже… Не важно. Я пришел предупредить, тебе нужно уйти. Побоялся, что если я останусь в замке, они сунутся сюда без меня, и найдут тебя. Я слышал, как Фер болтал, что я тут кого-то прячу. Они бы пришли. Они и так, наверняка, придут. Тебе нужно бежать домой.
— А как же ты?
— Я? Как всегда…
— Покажи, — потребовала я.
Ивар вздохнул, снял ремень, поднял рубашку.
Повязки на боку, какие-то грязные тяпки, уже пропитались кровью. Господи… Может, нужно снять и перевязать заново? Я не сильно впечатлительная, но поняла, что начинают дрожать руки. Нужно что-то сделать… А я вообще не понимаю в таких вещах, главное — не сделать бы хуже.
